— Отчего же… — Она решительно засунула длинную сигарету в рот, как будто болт ввернула. Потом прикрыла глаза, скривила рот и наклонила голову, ожидая, чтобы ей дали прикурить.
Выпустив дым, она умиротворенно изрекла:
— Уф, прекрасные сигареты… высший класс…
— Вам нравится?
— Очень.
— Возьмите себе всю пачку, я вам дарю.
Быстрым движением она схватила сигареты.
— Мне?
— Да, сеньора. Если вы, конечно, разрешите сделать вам этот маленький подарок.
— Надо же. Большое спасибо.
— Принесете нам пивка, сеньора?
— Холодненького, да?
— Если можно, сеньора, — сказал он.
— У меня есть в холодильнике. Сию минуту принесу.
О. ча принесла пиво, мы отпили прямо из бутылок, не прибегая к помощи стаканов. Женщина стала у стойки, зажав пальцами длинную сигарету, похожую в ее руках на бандерилью покойного братца.
— Неплохо бы давать Фаустино иногда пачку сигарет.
С ним следует поддерживать хорошие отношения, Шанхай. Пусть он будет на твоей стороне.
— Да, сеньор Тони, я уже думал об этом.
— Ты хорошо знаешь этот район, Шанхай, в курсе всех здешних дел. Много лет прожил в этих краях и изучил каждый уголок. Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— Одолжении?
— Вот именно, одолжении.
— К вашим услугам, сеньор Тони.
Я допил пиво и закурил свою сигарету. Усатый тип, поглощавший арахис, затянул низким голосом фламенко, отбивая ладонями такт. У него неплохо получалось. Голос был резкий, хриплый и надрывный.
— Мне нужно знать, где живет Хосе Тантало Соуса.
Шанхай подавился пивом. Длинное лицо исказил кашель.
— Извините.
Он вытер рот тонкими костлявыми пальцами.
— Что натворил Псих Соуса? — спросил он тихо.
— Это касается только меня.
— Шеф, этот человек ненормальный. Настоящий сумасшедший. — Горбун наклонился ко мне и заговорил еще тише. — Псих способен на что угодно, он очень опасен.
— Где он живет?
— Не знаю, шеф, честное слово, не знаю. — Он покачал головой. — Никто не знает. Псих все время разъезжает. Сегодня здесь, завтра там… Бог его знает.
— Он водит дружбу с Паулино Пардалем, владельцем конторы загородных перевозок. Говорят, их можно встретить в районе площади Дос-де-Майо.
Он кивнул.
— Я тоже слышал, шеф. Но о Психе я ничего не знаю, клянусь вам.
— Не клянись так часто. — Я вынул ручку и записал свой адрес и номер телефона на клочке бумаги. — Не клянись так часто, дурная привычка.
Потом протянул ему клочок бумаги, и он его спрятал в карман пиджака.
— Узнай, где живет Соуса, и сообщи мне. Если я не снимаю трубку, забеги ко мне домой. Это очень срочно.
Понял?
— Шеф…
— Шанхай, в твоем положении нужны друзья. Не будь идиотом.
Он посмотрел на меня своими хитренькими глазками, холодными, как крысиный помет.
— Я отошел от дел, шеф, возраст не тот, чтобы работать по-прежнему. Табачный киоск — вот все, что у меня осталось. Если Псих узнает, что я распустил язык, он способен меня убить. Вы его не знаете, шеф.
— Никто ничего не узнает. Но если тебе вздумается надуть меня, будет хуже. Тогда тебе придется торговать сигаретами в богадельне.
Исполнитель фламенко неожиданно оборвал пение.
Женщина ударила кулаком по столу и скрестила руки на груди.
— Хватит с меня пения, мать вашу! Вон отсюда! Я закрываю! Убирайтесь все!
Пьяные клиенты, похожие на братьев, все время что-то мрачно бормотавшие, встали и безропотно покинули бар.
Исполнитель фламенко, кажется, слишком перебрал, чтобы понять приказ с первого раза. У него были большие воспаленные глаза и доброе лицо с глубокими морщинами, как бы пересекавшими усы по диагонали.