– Верно. Я видел его два раза.
– Расскажите, пожалуйста, поподробней, – попросил Мартин Бек. – Вы можете припомнить, когда это было?
Фольке Бенгтссон помолчал, вспоминая. Наконец заговорил:
– Первый раз – весной этого года. Последнее воскресенье мая. Точно помню, потому что это был День матери. Я ездил в поселок и звонил своей матери в Сёдертэлье. Я ей всегда звоню в этот день и в день её рождения.
Он призадумался. Мартин Бек подождал, потом спросил:
– Ну? И в тот день вы видели Морда? Как это было?
– Значит, так. Я приехал домой, завел машину в гараж и пошел закрывать ворота. В это время на дороге показалась бежевая "вольво", она ехала медленно, и я подумал, что это ко мне. Я никого не ждал, ведь это было воскресенье. Только иногда в этот день ко мне заезжают люди, чтобы купить рыбы или яиц.
– Откуда шла машина?
– Со стороны Мальмё.
– Вы видели, кто её вел?
– Ну да, за рулем её муж сидел.
Мартин Бек внимательно посмотрел на Фольке Бенгтссона:
– Опишите его внешность. Бенгтссон опять примолк, потом ответил:
– Ну, я слышал, будто он капитан торгового флота. Но я бы не сказал, что он похож на моряка. Загорелый, правда, но худой и довольно хилый. Щуплый. Волосы очень светлые, волнистые. Очки.
– И вы все это разглядели? Даже если машина ехала медленно, когда же вы успели его рассмотреть?
– Нет, тогда я, пожалуй, еще не рассмотрел его. Я его видел потом еще раз.
– Когда именно?
– Точно не помню, но не так давно. Что-нибудь в начале сентября.
– Он опять ехал на машине?
– Нет, машина стояла перед домом Сигбрит. Я ходил на луг, смотрел, нет ли шампиньонов. Но шампиньонов не было. Я их там часто нахожу, соберешь несколько килограммов и продашь, покупатели охотно берут грибы, особенно шампиньоны.
– И вы при этом проходили мимо дома Сигбрит Морд?
– Ну да. И тут он вышел на крыльцо, потом сел в машину. Вот тогда-то я и подумал, что для моряка он очень уж хилый и щуплый.
Он помолчал и добавил:
– Моряки обычно сильный народ. Но я слышал, что он хворал.
– И фру Морд вы тоже видели в этот раз?
– Нет, не видел. Только самого Морда. Он постоял на крыльце, застегнул пальто, потом сел в машину. И проехал у меня перед носом, я как раз к своему дому подходил.
– В какую сторону он свернул, когда выехал на шоссе?
– В сторону Мальмё. Он ведь там живет, помнится мне.
– Как он был одет?
– Я только пальто помню. Такая коричневая дубленка. Новенькая, роскошная, но слишком жаркая для такого дня, как тогда. На голове у него ничего не было.
Он перевел взгляд на Мартина Бека.
– Я точно помню, день стоял очень теплый.
– Больше ничего о нем не можете сказать?
Фольке Бенгтссон покачал головой.
– Нет, это все.
– Вы не заметили номер машины?
– Нет, не заметил. Как-то в голову не пришло.
– Если номер был старого образца, может быть, буквы запомнили?
Шведская автоинспекция в то время как раз вводила новые номера.
– Нет, не помню.
Фольке Бенгтссон возвратился в камеру, а Мартина Бека довезли на полицейской машине в Андерслёв.
Кольберг еще не вернулся, но Рад сидел в своем кабинете. Мартин Бек рассказал о своей поездке в Треллеборг, и Рад задумчиво произнес:
– Видно, этот самый Кай и сидел за рулем бежевой "вольво". Я расспрошу народ в поселке, может быть, еще кто-нибудь видел его или машину. Да только вряд ли. Если бы кто-нибудь его знал, это уже выяснилось бы, пока шли розыски Сигбрит.
Они помолчали. Потом Рад сказал:
– В таком случае Фольке – единственный свидетель, которому известно о существовании Кая.
Машина была так себе. Слишком броская, чтобы на ней незаметно улизнуть. Большой светло-зеленый "шевроле", три семерки в номере, много хрома и бездна фонарей и фар. Но фары не горели.
К тому же её заметили, и какой-то ретивый сосед с дачи рядом уже позвонил в полицию.
Раннее утро, сыро и холодно. Влажное дыхание земли сливалось с лениво плывущими прядями морского тумана. Неверный свет серого утра скрадывал все очертания.
На заднем сиденье зеленой машины лежали два скатанных трубой ковра, телевизор, транзистор, пять бутылок спиртного. И чемодан, а в нем несколько картин, статуэтка сомнительного происхождения и прочее барахло.