Лететь пришлось на другую сторону планеты, что заняло около двух часов. Подлетая к территории храма, я вначале подумала, что это какая-то крепость, окруженная очень большим забором. Я думала, что мы подлетим сразу к храму, но, как оказалось, наши шаттлы приземлились около просто громадных центральных ворот.
— А почему мы не подлетели сразу к храму? — поинтересовалась я у отца Зака.
— Тут есть две причины. Первая — вся территория закрыта специальным силовым полем, и это не просто так, как ты понимаешь. А вторая — Вам с Заком нужно пройти к храму через аллею памяти и чести ушедших предков! — объяснил Накароми мне.
Мы вышли из своего транспорта и двинулись в сторону ворот. При нашем приближении огромные ворота издали жуткий, громкий звук и стали открываться. Я думала, что их открывает какой-то механизм, но увидела восемь огромных воинов, которые вручную их толкали.
— А почему их открывают таким способом? Неужели нельзя было сделать так, чтобы их раскрывал какой-то механизм, и они не производили столько шума? — для меня это было странно, летать в космос, а ворота открывать вручную.
— Не в этом дело, лапушка, — смеясь, сказал отец Зака. — Эти ворота были специально сделаны для церемоний влюбленных. Через них обязательно проходили пары, которые шли на обряд, и, как ты, думаю, догадалась, не пользовались ими очень давно. Если честно, мы уже думали, что они нам больше никогда не понадобятся, поэтому и не меняли в них ничего. Их специально для вас привели в порядок, а те воины, которые их открывают очень сильные и достойные. Выбирали их очень тщательно, ведь открытие таких ворот для прохождения пар считалось всегда большой честью. Также считается что, открывающие вскоре тоже встретят свою пару! — вот таких традиций я не ожидала.
— Неужели все это сделали только ради нас с Заком? — я-то по наивности думала, что все будет тихо и скромно.
— Конечно для вас! Ты просто еще не представляешь, что твой поступок делает для нашей расы! — гордо улыбаясь, ответил мне глава.
Мужчины, открывающие ворота, наконец, распахнули обе створки и вытащили мечи, с большой силой воткнув их в землю. Она даже содрогнулась у меня под ногами от этого действия. Встав на одно колено, они начали бить себя кулаком в грудь. Видимо, это была какая-то их традиция, которая была мне неизвестна.
Протянув мне свою огромную руку, Зак повел меня внутрь. Глубоко вздохнув, я сделала шаг, понимая, что обратной дороги нет. За нами стали закрываться ворота, через которые мы прошли. На этом мое удивление не прекратилось, нам предстояло идти определенным образом. Впереди нас шел отец Зака, положив свой огромный меч так, что его острие почему-то упиралось ему в горло. Так же сделали и восемь мужчин, что открывали нам ворота, а теперь окружали нас. От вида этого действия у меня побежали мурашки по спине. Заметив мой страх, Зак наклонился и решил мне объяснить, что происходит. Вот лучше бы он этого не делал.
— Не переживай, лапушка, это традиция воинов. Все, кто взял так меч, должны пройти в таком положении до храма вместе с нами и не пораниться. Также это показывает предкам, что за ошибки на пути к храму они готовы заплатить своей жизнью ради нас, — он, видимо, думал, что сделает лучше, а сделал только хуже.
Я хотела сначала сказать, что так нельзя, что это неправильно, но не сделала этого. Кто я такая, чтобы указывать им плохие или хорошие их традиции. Девять мужчин готовы отдать свою жизнь лишь за то, чтобы я смогла дойти до храма и выйти замуж. Поэтому максимум, что я могу сделать, это не совершить никаких ошибок, чтобы до храма мы дошли все вместе.
Сделав буквально двадцать шагов, ощутила, как мои ноги с гладкой дорожки встали на что-то металлическое, судя по звуку. Опустив глаза вниз, увидела то, отчего мои брови удивленно полезли на лоб. Как оказалась, дальнейшая дорога была полностью выложена из мужских доспехов, мечей, и другого оружия, по которому нам теперь придётся идти. Судя по их виду, лежат они тут очень давно, а по отметинам на них стало понятно, что это доспехи, в которых воины были в боях. Я даже предположила, что они могли принадлежать именно тем предкам, через чью аллею мы шли.
Чем дальше мы шли, тем темнее и интереснее становилось. С обеих сторон появлялись огромные статуи существ, которые были в два раза больше мужчин, окружавших меня. Эти статуи помимо роста отличались еще много чем. Например, на руках у них были когти, такие же, не меньше, были и на ногах. По спине и плечам шли огромные острые шипы, а на голове были впечатляющих размеров рога, которые уходили назад.
Только это было еще не все, что я смогла разглядеть. Не знаю для чего, но у каждой статуи на этих шипах были насажены тела, у многих и не по одному, даже на рогах. Смотрелось это жутко, я еле сдерживала тошноту и думала, почему же они меня к этому зрелищу не подготовили.
Чем дальше мы шли, тем больше я чувствовала странности в своем теле. Все началось с легкого мандража и чувства небольшого волнения, будто я шла сдавать экзамен в школе. А вот потом это чувство приобретало все новые краски. Внутри было ощущение жуткого холода, будто в животе появилась огромная дыра, где задувал морозный ветер. Кости становились тяжелее и наливались будто железом. Мне становилось то жутко холодно, то нестерпимо жарко. Ближе к концу ноги окончательно налились свинцом, и я их еле переставляла.
Теперь становилось понятно, почему мужчины повернули меч острием к себе и к чему были готовы. Если бы я не смогла идти дальше, то одному из них пришлось бы отдать свою жизнь для того, чтобы я могла продолжить путь. Если они готовы были расстаться жизнью ради меня, то я не готова была пожертвовать ни кем из них. Поэтому, собрав остатки своих сил, я с упорством единорога продолжала передвигать ноги и молчать, сцепив зубы.
Как я ошибалась, думая, что это все, что мне придётся пережить. Дальше статуи, как мне казалось, начали двигаться. Я видела, как они снимали тела существ со своих шипов, то разрывая их руками, то вгрызаясь в них. Смотря на это, я радовалась, что мой желудок был пуст, и вывернуть из него мне было просто нечего. Для чего была нужна эта аллея с такими спецэффектами, я не понимала, но выглядело это все очень натурально.
Я практически уже потеряла надежду, что смогу дойти, как увидела ступени, на которых стояло пять существ в балахонах. Выглядело опять-таки жутковато, ведь огромные мужчины, закрытые с головы до ног в балахон, были явно не моделями с подиума высокой моды. Я думала, что сейчас просто рухну на ступени у их ног, но вдруг все резко прекратилось. Из моего тела ушли и холод, и тяжесть, и боль. Я чувствовала себя еще более сильной, чем когда входила сюда. Это меня удивило. С другой стороны, видимо, доказало, что первую часть обряда мы выполнили, не потеряв никого по пути, что меня особенно обрадовало. Но никто так и не объяснял того, зачем все это вообще нужно. Я же все-таки замуж выхожу. Хотя, исходя из происходящего, больше складывалось ощущение, что я собираюсь стать воином, одним из них.
— Приветствуем Вас, старейшие служители храма! Предки позволили нам пройти до храма для проведения обряда единения двоих! — сказал отец Зака. После чего все дружно, опустив мечи, воткнули их острием в землю, а голову подняли кверху, демонстрируя шею.
— Интересно! Вы дошли в полном составе! — прогремел над моей головой голос, от которого немного даже уши заложило.
Вот тут во мне заиграла вредность. Подняв глаза, увидела, что из-под капюшона на меня смотрел очень засушенный сморчок, которому и было "интересно". Кажется, они ожидали, что сюда прибудем только мы с Заком, и то в лучшем случае.
Служитель действительно был очень стар и, видимо, его уже не волновали ни чьи чувства или эмоции. Лицо, возможно когда-то хорошего воина, было сильно испещрено морщинами. Его цвет стал светлее чем у стоящих рядом со мной представителей этой расы. Зато глаза были все такими же ярко желтыми, но более жуткими, чем у остальных. Седые волосы были полностью убраны и заплетены, но как именно разглядеть не получалось из-за его одежды. С такими эмоциями на лице как у него, нужно не свадьбы проводить, а казни. Видимо, он тут тамада, потому и конкурсы такие интересные.
— Сила предков приняла вас, но посмотрим, примет ли вас наш хранитель! Прошу, поднимайтесь и проходите в зал церемоний! — теперь уже как-то более торжественно сказал он и, развернувшись, достаточно бодренько пошел внутрь.
Ступенек оказалось немало, считать я устала и потому бросила это занятие. Как этот старый ворчун так быстро поднимался, удивляло меня очень сильно. Здание храма было большим и величественным. Вот только каким-то уж совсем брутальным, никакого изящества. Казалось, что его выстроили гиганты, просто собрав огромные булыжники, а потом сложив их друг на друга. В конце лишь немного отшлифовали. Потолки тут были очень высокими, под их сводом эхом отдавались наши шаги. Везде по стенам были развешаны разные виды оружия, от пола и до самого потолка. Мне даже стало интересно, сколько лет, или даже веков, они все это собирали и развешивали.
Мы шли достаточно долго, разными коридорами продвигаясь все глубже в храм. С каждым поворотом становилось все более прохладно, мне даже показалось что мы спускаемся под землю. Наконец, мы вошли в большой ярко освещенный зал, в центре которого находились два больших камня.
Быстро осмотревшись, поняла, что мы находился перед алтарем. Что-то мне подсказывало, что именно на этих камнях нам и предстоит лежать. Надеюсь, хоть мягкую подстилку положат.
— Подведите их к местам принесения жертвы! — сказал служитель. Мне стало страшно, когда двое в балахонах подтолкнули меня к одному из камней.
— Какие ещё жертвы? — удивились мы одновременно с Заком, о таком, видимо, даже он не знал.
— Ну что за поколение пошло, ничего не знают, совсем невежды! — злился сморчок.
— Ты забываешь, что уже прошло много времени с последнего обряда, а порядок действий знаете только вы, служители храма. Всем остальным это не преподают и держат в тайне. Поэтому объясни им, или ты забыл, насколько все это важно для всех нас!? — сердито сказал отец Зака, кажется, и его этот сморчок достал.
— Эх, это вы думаете, что это важно, и все получиться. Но я вижу, насколько она слаба, и не сможет пройти через все, что нужно. Поэтому не стоит возлагать столько надежд на заранее проигранное сражение, — сказал сморчок.
— А вот проигранное это сражение или нет, решать не тебе! Никогда это не было в твоей власти! — рыкнул на него отец Зака, на что тот только с презрением отвернулся.
Мне становилось все больше не по себе. Такого начала обряда нашей свадьбы я точно не предполагала.
— Не переживайте, все будет хорошо! — сказал стоящий рядом служитель в балахоне, из-за чего его лица я не могла увидеть. — Сейчас мы нанесем требующиеся для ритуала символы на вашу кожу. Потом вы выпьете вдвоем из одной чаши напиток, в который будет добавлено по капле вашей крови. А после вам нужно будет лечь каждому на свой жертвенный камень. Затем вам обоим предстоит пройти последнее испытание, которое досталось нам от наших предков. Возможно, вам повезет, и вы сможете их увидеть. Если все пройдет хорошо, то когда вы увидитесь снова, будете уже единым целым. Не переживайте, после того, как вы ляжете на жертвенник, мы уйдем. Тут останетесь только вы и предки, — наконец-то, мне хоть кто-то объяснил, что мне предстоит.
Я качнула головой в знак согласия, подтверждая, что все поняла и готова к этому. Зак посмотрел на сморчка таким взглядом, что стало понятно, дайте только всему закончиться, он его засушит окончательно и лично отправит к предкам.
— Пожалуйста, снимите всю одежду полностью, нам нужно нанести символы вам на кожу, — сказал опять этот же служитель, обращаясь одновременно ко мне и Заку.
— А это обязательно?! Я не хочу, чтобы мою будущую жену кто-то видел голой! — спросил Зак, а я была с ним тоже полностью согласна.
— Сожалею, но символы будут нанесены на все ваше тело, увы через одежду это сделать не получится, — очень спокойно ответил тот.
— Лапушка, прости, но вам действительно придется это сделать. Я отвернусь, не переживай, а служителям все равно что на женщине рисовать, что на стене, им одинаково, — сказав это, отец посмотрел на сына. Он отвернулся, как и обещал, сев на пол при этом.
Зак смотрел мне в глаза и стал снимать одежду, делал он это скорее для меня, чем для себя. Ведь если я буду смотреть только на него, то остальных не буду замечать. Раздевался он аккуратно и медленно, будто специально пытался меня заинтересовать своим телом. Вот так, заигрывая друг с другом, мы разделись до нижнего белья, а на самом интересном Зак отвернулся. Если он старался спрятать от меня, то что встало у него в трусах, то зря, я уже заметила. Я понимала почему он отвернулся, мы без обряда никогда бы не познали полного соединения в постели. Ведь с таким поленом длинной, думаю, около метра единственное, что я смогла бы сделать, это обнять его руками и ногами как столбик, не более.
Пока я пребывала в своих мыслях об особенностях тела Зака, служители не медлили. Они смешали в одну чашу какую-то жидкость, кровь всех пяти служителей и отца Зака. И вот эту полученную жидкость поделили уже на две части и стали рисовать ею на наших телах. Действительно, как и говорил служитель, нас разрисовали с головы до ног. На лице и стопах тоже были нанесены всякие рисунки, что они означали, я не знаю. Потом на нас надели небольшую накидку, которая немного прикрывала попу и была без рукавов. Наконец, нас усадили на эти жертвенные камни, причем если Зак мог со своими габаритами спокойно сесть сам, то меня пришлось туда подсаживать служителям.
Зак сидел на алтаре, как и положено воину, расправив плечи. Он излучал первобытную мужскую силу, и этот камень был под ним не таким большим. А вот я сидела вся замерзшая, с синими от холода губами, и занимала места как ребенок в автобусе.
Затем из моего пальца взяли пару капель крови и в кубке смешали с кровью Зака. Мне поднесли его к губам и попросили сделать глоток, после чего тоже самое сделал и Зак. Мы легли на камни и постарались устроиться поудобней. Для меня это было нелегко, так как я уже замерзла, а теперь еще пришлось улечься на холодный камень. Тут служители накрыли меня полностью, с головой, полупрозрачной вуалью, которая была расшита какими-то символами. Мои веки внезапно стали тяжелеть.
После того как мои глаза закрылись, я начала осознавать, что не сплю. Вот только тело я переставала чувствовать все больше и больше. Холод вокруг я тоже перестала чувствовать, зато тревога внутри набирала обороты. Ведь ко всему прочему мне казалось, что то тут, то там появлялись тени. Стала замечать голоса где-то далеко. Но с каждым разом я могла различить их все четче.
— Давно очень давно… — стал слышен один из голосов.
— Маленькая, слишком маленькая… — послышался другой голос.
— Зато какая сильная внутри, но нужно смотреть получше… — еще один голос появился.
— Дитя, ты знаешь с кем хочешь связать свою судьбу и разделить один путь жизни? — видимо, теперь эти голоса решили поговорить со мной.
— С любимым! — это первое, что пришло мне в голову, и меня похоже услышали хоть, я не произнесла вслух ни слова.
— Любимого… хм… многие так думали, но потом почему-то вся любовь пропадала, когда они узнавали правду… — загадочно прошептал голос.
— Какую правду? — ну, раз они так бесцеремонно находятся в моей голове, то и мне нет смысла раскланиваться. Да и смогли они заинтересовать меня.
— Ты все еще так и не поняла? — в голосе послышались брезгливые нотки.
— Может глазам своим не поверила? — проговорил другой, будто не со мной, а сам с собой разговаривал.
— А ведь мы все показали и не скрывали ничего… — вздохнув, сказал еще один.
За весь их монолог я так и не смогла подсчитать, сколько голосов со мной точно общается. Хоть и говорили они по очереди, но их голоса были то очень похожи, что не отличишь, то совершенно разные. К тому моменту как я успевала сосчитать до трех, уже забывала, как звучал первый голос.
До меня начало доходить, про что они говорили. Ведь когда мы шли через аллею предков, там были необычные живые статуи. И то, что они творили, снимая с шипов тела, мне было, мягко говоря, не по душе.
— Да, девочка, ты думаешь в правильном направлении…
— Вот такой на самом деле твой любимый…
— Он жесток и кровожаден, как и все мы…
— Совершенное оружие для убийства…
— В нем нет ни капли сострадания ни к кому…
— У него не только руки в крови…
— Он весь в крови и всегда таким будет, этого не изменить, ведь это его суть…
— Я его никогда таким не видела, при мне он всегда прекрасно держит себя в руках, — что тут еще им ответишь.
— Думаешь, рядом с тобой он изменился? — спросил неизвестный голос, кажется, что новый, но не уверена.
— Нет, говорю, что я его таким никогда не видела. А когда же вы становитесь такими? — то, что меня пугают и предупреждают одновременно, мне уже стало понятно.
— Мы защитники, и когда приходит время защищать то, что должны, или то, что нам дорого, мы становимся таким…
— Получается, вы такие с врагами, а не с друзьями или близкими? — раз есть возможность узнать побольше, надо узнавать. Главное, потом все вспомнить.
— Значит хочешь узнать побольше… Ну так смотри… — и вот теперь они решили сделать все просто невыносимым.
Мне показывали, как Зак превращается в это огромное жестокое существо. Я видела, как он нападает и разрывает на куски существ, которые пытаются от него убежать. Он, как какое-то древнее божество, стоял весь в крови, которая стекала по его рукам и телу, а вокруг него валялись кусками части тел.
Потом они показывали, как он срывается на моих мужей из-за ревности к ним. Демонстрировали, как жестоко расправляется с ними. И все это происходит в нашей спальне, где на нашей кровати я сижу в крови своих мужей. Мое сердце разрывалось на части от увиденного. Я не могла поверить, что Зак может так с ними поступить. В моей голове появилось столько страха по отношению к нему, что захотелось спрятаться в угол, где он меня никогда не найдет.
Но где-то в отдалении от своего страха я услышала тихое «Лапушка». Когда я смогла его расслышать четче и сосредоточиться, то шепот стал раздаваться все громче и громче. В моей голове калейдоскопом пронеслись воспоминания о днях, проведенных вместе с Заком. Наше первое знакомство, его помощь мне и шутки на корабле. То как он готовил и кормил меня своим фирменным блюдом по утрам. Как они дружно и весело играли с хранителем. И, конечно же, как он готов был пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти мою. Как его тело, будучи на грани смерти, рвалось на мою защиту. Вспомнила, как я сидела около капсулы в медцентре, какую боль я там испытывала, думая, что могу его потерять.
Все, пережитое за эти дни, отогнало весь ужас, который зародили в моей душе предки. Теперь мне стало понятно, чего они добивались, но у них ничего не вышло. Даже зная, на что способен мой любимый, я не откажусь от него. Все сценарии, которые мне показали, были действительно страшными. Вот только мы сделаем все, чтобы этого не допустить. И каждый из нас уже поселился в его сердце, как и он в нашем.
— Значит, ты готова принять его путь, даже зная, что может произойти? — услышала я голос.
— Теперь это не его путь, а наш путь! — очень строго и уверенно ответила им.
— Маленькая, а какой смелой оказалась! — довольно проговорил еще один голос.
— Сможет вынести тяжести рода и продолжить род! — сказал уже очень строгий голос, скорее как приговор вынес.
— Ты порадовала нас девочка!
— Видимо, не просто так ты оказалась тут. Ты сердце воина, помни об этом.
— Ту, что стала сердцем, воин никогда не предаст и не обидит.
— Он отдаст тебе все и будет защищать всю семью до последнего вздоха.
— Ведь без сердца воин жить не может, поэтому береги себя.
— Надеемся, что после тебя придут еще те, кто сможет понять, что внутри такого большого и страшного создания для любимых и дорогих бьется такое же большое, но очень доброе сердце.
— Я давно поняла, что там прекрасное и доброе сердце которое умеет любить, несмотря ни на что. Ваши потомки прекрасные воины и великолепные, достойные мужчины, которые стоят того, чтобы пройти все это ради них! — эти слова я говорила от чистого сердца, ведь именно так я и считала.
— Ты маленькая, но сильная и мудрая. Будь счастлива с ним, а мы с радостью благословляем ваш союз, дети наши…
Эти слова я уже слышала где-то в отдалении. Видимо, на этом мое испытание закончилось, я стала возвращаться в реальность из непонятного состояния. Потихоньку стала чувствовать тело и холод. Я похоже так и лежала, не двигаясь, судя по ощущениям в конечностях.
Но потом моего тела коснулись теплые мужские руки. Меня окутал такой родной и близкий запах любимого. Меня подняли на руки и гладили, чтобы согреть, было так тепло и уютно. Немного пришлось напрячься, чтобы выплыть из остатков сна и открыть глаза. Разлепив их, я очень сильно удивилась увиденному.
Сфокусировав взгляд, я сразу утонула в таких дорогих и любимых желтых глазах. Меня обнимали родные и знакомые руки, но в тоже время они были другими. С помощью Зака я села поудобнее и стала рассматривать изменения в нем.
Теперь он был ростом около двух метров, но тело оставалось таким же физически развитым, с широкими плечами и бугристыми мышцами. Крепкие руки были увиты венами, кисти стали меньше, и теперь моя рука не так сильно тонула в них. Рассматривая его, не заметила, как стала гладить, поднимаясь все выше к лицу.
Все тот же крупный волевой подбородок, пухлые мягкие губы, а когда он улыбнулся появились такие милые ямочки. Широкие скулы и глубоко посаженные желтые глаза, которые даже сейчас красиво мерцали в полумраке. Я с таким наслаждением гладила и рассматривала его.
Хотя Зак стал намного меньше в росте и в масштабах тела, это был все тот же мужчина, чье сердце билось в унисон с моим.
— Ты изменился, мой родной, но так и остался моим любимым! — не смогла не сказать ему.
— Да, в процессе обряда мое тело специально изменилось для тебя. Помнишь, у нас вначале взяли кровь и смешали? — спросил он у меня.
— Конечно, помню! — разве такое забудешь.
— Это делается для того, чтобы когда мы сможем пройти последнюю стадию в обряде, мое тело изменилось бы и стало идеально физически подходить твоему, — так вот для чего это было нужно.
— Ты теперь всегда будешь таким? — как же он теперь с другими представителями расы будет смотреться?!
— Нет, конечно! Теперь у меня три формы изменения тела. Вот эту ты будешь видеть только в спальне, именно для этого она и появляется. Вторая — это та, в которой мы с тобой познакомились, а третья это… — замялся он.
— А третья для защиты от врагов. Ты действительно выглядишь также, как статуи вдоль аллеи предков? — мне было не страшно, а интересно.
— Да, так мы все выглядим в своей боевой форме. Тебе не страшно и не противно? — я почувствовала, как напряглись мышцы на его теле.
— Нет, моя любовь! Я люблю все твои три формы, поэтому, как бы ты не выглядел, для меня ты всегда будешь оставаться моим дорогим Заком! — сказав это, не смогла удержаться и, наконец-то, прижалась своими губами к его.
Это был не мягкий и нежный поцелуй, это был страстный поцелуй долго ожидавших его существ. Мы не целовались, а пили и клеймили друг друга. Руки жадно исследовали тела друг друга, мне хотелось трогать его все больше и больше. Будто раньше я никогда не касалась столько великолепного мужского тела.
Каждый его поцелуй оставлял на мне след в месте прикосновения его мягких губ. Он, казалось, планировал зацеловать все мое тело от кончика носа до пяточек. И очень целенаправленно двигался в этом направлении.
Добравшись до груди, он обхватил ее обеими руками и провел языком по соскам. Он то нежно ласкал их, то страстно покусывал, от чего я выгибалась в спине и чувствовала, как внутри меня сжимались мышцы от растущего желания.
Он придавил меня своим телом так, что я не могла дотянуться его желания, которое уже стало твердым и при каждом движении касалось моей ноги.
— Я хочу его коснуться… — практически прокричала я, так как в этот момент его пальцы коснулись моего клитора и слегка надавили.
— И как же ты хочешь его коснуться? — спросил он очень хриплым от возбуждения голосом.
— Хочу коснуться его губами, провести по нему своим языком… — стеснение давно ушло, сейчас во мне говорила только кипящая страсть.
— Твое желание — самое важное для меня! — и, подхватив меня под попу, перевернул нас.
Теперь я сидела на нем верхом и хотела спуститься ниже, чтобы осуществить свое желание, но мне не позволили. Вот только у него были другие планы, он вновь повернул меня так, чтобы моя попка была повернута к его лицу. И, не дожидаясь меня, он прижался губами к моим складочкам, а языком стал касаться клитора. Его ласки снесли в моем мозгу все ограничения, и больше у меня не было сил сдерживать свое желание.
Наконец-то, я увидела то, что так долго хотела. Перед моими глазами и руками был великолепный член. Он был ровный, толстый с выпуклыми венами по всей длине. Головка была крупной и более темной, чем ствол. Проведя по ней языком, я получила удовольствие от прикосновения к такой нежной коже. Целовать и облизывать его было очень приятно, а стоны, которые я слышала от Зака возбуждали все сильнее. Когда я взяла головку этого совершенства в рот, почувствовала пальцы Зака, погружающиеся в меня. Не знаю, что меня так сильно возбуждало: то, как он касается меня, или то, как я ласкаю его, но мои бедра были очень мокрыми.
— Лапушка, если я сейчас не буду в тебе, мои яйца лопнут! — тяжело дыша, сказал он.
— Тогда мы не можем этого допустить! — я только успела договорить фразу, как оказалась уже лежащей на спине.
На меня смотрели горящие возбуждением глаза, которыми Зак не просто ласкал, он ими поедал. Руками он закинул мои ноги себе на плечи и приставил головку. Начал покачивать бедрами, лаская меня таким образом.
— Зак, прошу! Я больше не могу терпеть, войди в меня уже наконец! — я готова была рычать. И это не у него сейчас яйца лопнут, а у меня мозги.
Видимо, именно этого он и ждал, так как стал медленно входить в меня, давая возможность привыкнуть к его не маленькому размеру. Войдя в меня полностью, он ненадолго остановился и, убедившись, что это не доставляет мне неудобства, терпение Зака закончилось.
Он стал толкаться в меня с такой силой и скоростью, что я заскользила по камню, на котором лежала. Его размеры давили на ранее неизвестные внутри меня точки, от чего мое наслаждение достигло небывалых высот. Наши стоны были настолько громкими, что думаю их слышали даже за стенами храма.
Мой оргазм был очень сильным, но он повторился, когда Зак стал изливаться внутри меня. Эти ощущения были великолепными, и наполнил мой мозг эндорфинами до предела. Я лежала в объятиях любимого мужчины и мне больше ничего не было нужно и важно.
— Лапушка, как бы мне не хотелось побыть с тобой еще наедине, но нам, думаю, пора покинуть эти гостеприимные стены. Они уже слышали и видели больше, чем планировалось. Но дома мы обязательно повторим все очень медленно, чтобы ты запомнила каждое мое прикосновение и движение внутри тебя! — сказав это, он прижал меня к своей груди покрепче и поцеловал в макушку.
— Ты, конечно, прав, но я не способна двигаться. Тебе придётся нести меня на руках! — я услышала смех, и он разжал свои объятия.
Послышался небольшой шум, потом шорох одежды. Вот передо мной стоит уже привычный Зак в одежде, в которой мы прибыли. Он так же заботливо одел меня и взял на руки. Не знаю, как он тут ориентировался, но я расслабилась и полностью доверилась ему. Под его мерные шаги и тепло его тела я слегка задремала и не заметила, как мы вышли из храма. На улице уже было утро, и нас должны были встречать у ступеней.
Зак остановился, и мне стало интересно почему. Я подняла голову с его плеча и обомлела. Около ступеней храма собралось по крайней мере около тысячи представителей его расы. И увидев нас, они преклонили одно колено и опять повернули мечи острием в землю. Они одновременно начали бить ими об землю и выкрикивать радостный клич. От их крика даже содрогнулись стены храма. К нам на встречу вышли все пять служащих и надели на наши руки широкие золотые браслеты. После чего, поклонившись, тихо удалились. А Зак стал спускаться по ступеням вниз, все так же неся меня на руках.
Чем ниже мы спускались, тем тише становились звуки толпы. И когда мы достигли земли, шум стих полностью. Первым, кто поднялся и убрал свой меч, был отец Зака. Его лицо было счастливым настолько, что, казалось, ему сложно будет сдержать слезы радости. За ним поднялись все остальные и расступились, прижав кулак к груди. А мы пошли в сторону наших шаттлов через аллею предков и коридор живущих ныне потомков. Перед нами вновь открыли эти огромные ворота, через которые мы входили. Вот только теперь их не закрывали даже после того, как мы сели в шаттл и оторвались от земли.