— Я послал вас туда. — сказал шериф Лейверс сдавленным голосом, — чтобы вы просто разузнали, какую аферу затеял этот фальшивый религиозный придурок. А теперь вы говорите мне, что там убийство!
— Шериф, я этого не делал, — сознался я. — Чтоб я сдох.
— Где вы — там и убийство. Вы что?.. Магнит?
— Этот же самый вопрос мне все девчонки задают, — подтвердил я. — Кто знает? Может, так оно и есть.
— Потрудитесь хотя бы проследить за тем, чтобы никто не умыкнул тело, пока я приеду туда, — грозно пробурчал Лейверс. — Вы уже позвонили в отдел по расследованию убийств?
— Лысая гора находится за пределами города, — напомнил я ему. — Или вы не уверены, что ваша служба может с этим справиться?
— Ладно, — огрызнулся он. — Ждите там, пока я не приеду. Кстати, где вы были в момент совершения убийства?
— В постели, — признался я.
— По крайней мере, будет двумя подозреваемыми меньше, — сказал он и с шумом бросил трубку.
Я повесил на рычаг свою, прикурил очередную сигарету и с надеждой посмотрел на Беннета.
— Как насчет кофе?
— Конечно, — сказал он. — Я уже распорядился. Вот-вот принесут. Лейтенант, кому, черт побери, понадобилось убивать Джулию Грант?
— Я надеялся, что вы мне ответите на этот вопрос, — сказал я.
Девица с мутными усталыми глазами принесла кофе. Она с грохотом поставила поднос на стол и удалилась. Я налил себе кофе, предварительно попросив Беннета выставить на поднос бутылку ирландского виски.
— Мне и в голову не приходит, кто мог ее убить, — сказал он наконец. — Конечно, если где-нибудь в окрестностях не бродит некий маньяк.
— Припоминая вчерашних гостей, я полагаю, что таких маньяков наберется штук шесть, не меньше, — сказал я. — А что вы скажете насчет ее стычки со Стеллой Гибб?
Он отрицательно покачал головой.
— Такое происходит у них сплошь и рядом. В этом нет ничего из ряда вон. Стелла Гибб из породы таких женщин. Это ее обычная манера общения.
Я отпил немного кофе; виски было хорошим.
— Я вот подумал об общественном резонансе, — сказал Беннет напряженным голосом. — Нет, не принесет нам добра эта история.
— Вы шутите? — сказал я. — Как раз для вас все будет замечательно. Готов поспорить, что через два дня вы перекрасите свой алтарь в красный кирпичный цвет и будете торговать праздничными открытками по двадцать пять центов за штуку!
— И все же, лейтенант, у вас скверный характер!
— У вас тоже, — сказал я. — И не забудьте про ?авторские? за идею об открытках.
Он как бы нехотя расплылся в улыбке.
— Я полагаю, мы договоримся.
— Не забывайте также о предсказании Учителя, — сказал я. — Хочу поговорить с ним об этом… И прямо сейчас. Беннет забеспокоился.
— Он, вероятнее всего, еще спит. Не знаю, удобно ли сейчас его тревожить.
— Можете не переживать, — сказал я. — Могу потревожить его, причем нимало не стесняясь.
— Нет, лучше уж я, — поспешно сказал Беннет и выскочил из офиса.
В ожидании я налил себе еще виски и плеснул в него чуточку кофе. Прошло около пяти минут, прежде чем появился Беннет в сопровождении Учителя.
« Пророк? был одет в свою обычную одежду — набедренная повязка и сандалии. Он стоял передо мной с невозмутимым лицом и скрещенными на груди руками.
— Вы хотели говорить со мной? — спросил он.
— Конечно, — сказал я. — Почему бы вам не присесть и не выпить чашечку кофе?
— Я предпочитаю стоять, — сказал он коротко. — Я не пью кофе, это — возбуждающий напиток.
— А вот ирландцы так не считают, — сказал я. — Беннет рассказал вам об убийстве?
— О жертвоприношении, — поправил он. — Так было предписано.
— Хотите сказать, что знаете автора предписания?
— ?Великое жертвоприношение? — так было предопределено Богом солнца, — сказал он. — Так и случилось.
— Хотите сказать, что Бог солнца нагнулся с небес и вонзил нож в ее грудь?
Он пожал мощными плечами.
— Мне неведомо орудие его воли.
— Где вы были прошлой ночью?
— У меня там есть маленькая хижина, — сказал он. — Вполне достаточна для моих скромных нужд. Я спал.
— Как ваше настоящее имя?
— Я — пророк Бога солнца.
— Не могли же вам при крещении дать имя Пророк?! Должно же у вас быть настоящее имя.
— Если оно и было, то теперь забыто, — сказал он. — Я лишь орудие в руках Бога солнца. Через меня он говорит с людьми.
— И судя по всему, он немногословен, — сказал я. — А что конкретно вы имели в виду, когда предсказывали, что присоединитесь к Богу солнца ночью в воскресенье?
— В это время он призовет меня к себе, — сказал он. — Как? Я не знаю. Когда это случится — я буду знать.
Я закурил очередную сигарету. В этот момент я уже не соображал, кто из нас сумасшедший — я или Учитель, и сделал еще одну попытку.
— Вам известна какая-либо причина, по которой могли убить Джулию Грант? Вы знаете кого-нибудь, кто бы хотел убить ее?
— Нет, — сказал он резко. — Вам этого не понять, лейтенант. Вы — человек мирской и ищете житейские причины. Но есть вещи, недоступные вашему пониманию!
— Как и вашему, — бросил я. — Что Бог солнца, к примеру, имел против Джулии Грант? Может, загар ее его не устраивал, а?
— Не смейтесь над тем, чего не понимаете, — яростно бросил он, — пока гнев Бога солнца не покарал также и вас!
— Это следует понимать как угрозу? Он отрицательно покачал головой.
— Я никому не угрожаю. Ни верующему, ни неверующему. Мне предначертано проложить путь, чтобы другие могли следовать за мной по дороге света и тепла — в Вечное…
Я умоляюще посмотрел на Беннета.
— Заберите его, — сказал я. — Еще слишком раннее утро для рекламных роликов.
«Пророк? медленно и с видом полной безмятежности вышел из кабинета.
— Видите, лейтенант, — примирительно заключил Беннет, — Учитель…
— Если вы после этого скажете, что он искренний человек…
В дверь постучали, и вошел сержант Полник со счастливой ухмылкой на лице.
— Прекрасное утро, лейтенант! — безмятежно заметил он. — Я слышал, что здесь пришили какую-то даму и нашли ее без одежды. Я сразу сказал себе: лейтенант Уилер точно там.
— Знакомьтесь — сержант Полник, — мрачно сказал я Беннету, — когда он умрет, то после смерти станет набедренной повязкой на стриптизерше.
— Жизнь — тюрьма, и человека туда второй раз не посадишь, лейтенант, — парировал Полник. — Я так мыслю: если ты мертв, то ты мертв; поэтому, пока живешь, надо ни в чем себе не отказывать.
— Тебе бы махнуться философией с Учителем, — сказал я ему.
— А он кто? — Полник бросил на меня бессмысленный взгляд. — Главный режиссер этого спектакля?
Я автоматически потянулся за бутылкой виски, но Беннет уже успел убрать ее со стола.
— У меня для вас сообщение, лейтенант, — сказал Полник. — Шериф передумал сам ехать сюда и прислал меня. Он говорит, что хочет немедленно видеть вас у себя в кабинете. Я привез с собой дока и экспертов. — Слово ?экспертов? в его устах прозвучало как-то нарочито оскорбительно. — Шериф сказал, что мне надо принять у вас проведение расследования. — И он скромно потупил взор.
— Прекрасно, — сказал я. — Если получишь хотя бы один вразумительный ответ на свои вопросы — будешь уже впереди меня.
Я встал и указал пальцем на Беннета:
— Его зовут Ральф Беннет, он всех здесь знает. Я разговаривал с Учителем, и все зря. Посмотрим, что тебе удастся выудить у остальных.
— Я начну с дам, — бодро сказал Полник.
— С каких таких дам? Его челюсть отвисла.
— Лейтенант! Здесь ведь должны быть дамы, красивые дамы. Уилер не ведет дел, где нет красивых дам.
— Он хочет взять интервью у Элоизы, — сказал я Беннету, который смотрел на нас, вытаращив глаза. — И не пытайтесь сказать, что в службе шерифа полно сексуальных маньяков, я и так это знаю!
Я вышел из офиса и вернулся к своему ?остин-хили?. Труп все еще лежал на верхнем ряде алтаря, и маленькая группка людей, возглавляемая доком Мэрфи, цепочкой тянулась туда. Я сел в машину и завел мотор. Тронув щетину на своем лице, я подумал, что зря не стал барменом, как хотел мой отец, — тогда, по крайней мере, мне хотя бы пришлось бриться каждый день.
Мои часы показывали половину десятого, когда я вошел в офис шерифа. Аннабел Джексон подняла глаза от пишущей машинки, взглянула на меня и наморщилась.
— Вы выглядите грязным, небритым и омерзительным, — сказала она. — Другими словами… в вашем привычном стиле!
— Ты тоже хорошо выглядишь, — сказал я.
— Она вам отказала? — спросила Аннабел. — И потому вы убили ее?
— Она напоминала мне о тебе, — объяснил я. — И я не смог примиритьс с мыслью, что теперь вы обе будете только где-то рядом со мной. Это был бы кошмар наяву без надежды на спасение.
— Шериф у себя в кабинете, если хотите его видеть, лейтенант. Утром постелила там коврик, и, если есть на свете справедливость, вы споткнетесь и сломаете себе шею. — Она злобно стукнула кулачком по машинке, как бы ставя на нашем разговоре точку.
Я постучал в дверь, открыл ее и, осторожно переступив через край коврика, вошел в кабинет шерифа.
— Что у вас, Уилер? — зарычал на меня Лейверс.
— Наверно, брюшной тиф. И неудивительно. — Я плюхнулся в его кресло с хорошими пружинами. — А в общем, ничего заслуживающего внимания. А что у вас?
— Я только что разговаривал с доктором и Полником, — сказал он. — Нож вошел прямо в сердце. Смерть, понятно, была болезненной, но быстрой.
— Никаких отпечатков пальцев?
— Никаких. Ничего, кроме самого ножа.
— А что о ноже?
— Он старинный. Восточный. Я послал нескольких ребят, чтоб расспросили о нем у городских торговцев антиквариатом.
— Жаль, что это был не тесак, — сказал я. — Тогда бы мы знали, что начались разборки между китайскими бандами. Стоило позвонить Чарли Чэну — и все бы мигом выяснилось.
— Если бы полицейская работа, хотя бы на одну треть, удавалась вам так же, как кривляние, я не заработал бы себе язву, — мрачно сказал Лейверс. — Итак, что вам удалось разузнать там, на горе?
— Ничего, — сказал я. — А что еще сказал док?
— Он полагает, что женщина была убита между часом и тремя ночи, — сказал Лейверс. — Полник выяснил, что она покинула вечеринку около одиннадцати часов вечера.
— Ставим ?птичку?, — сказал я. — Я видел, как Джулия Грант уходила.
— Гости разошлись где-то около часа, — продолжал Лейверс. — Тоже ставите ?птичку??
— Я уходил, когда вечеринка еще не закончилась, — сказал я.
— Даже так? — громко фыркнул Лейверс.
— А как насчет алиби? — спросил я его быстро.
— Ни у кого нет. Когда гости разошлись, больше никто из них до утра не встречал других.
— Я могу подтвердить алиби Кэнди Логан, — признался я. — А она, как понимаю, — мое.
— Какая жалость, — сказал Лейверс угрюмо. — А я-то уже подумал, что вы сами теперь взялись за убийства, чтобы их потом расследовать.
— Да, я люблю хорошую шутку, — согласился я.
— Вы встречали всех этих людей прошлой ночью, — не унимался Лейверс. — Скольких вы подозреваете?
— Во-первых, самого Учителя, — сказал я. — Его ?Пятницу? — Элоизу. Не удивлюсь, если она его ?с пятницы по понедельник?. Потом есть Стелла Гибб, Беннет… Ромэйр — актер, еще пара-тройка других. Я составлю подробный список.
— Теперь послушайте меня. Ни на миг не веря в исполнение всей той галиматьи, которая была произнесена ?пророком? прошлой ночью, мы тем не менее должны честно признать факт: одно из предсказаний Учителя сбылось. А второе намечено на ночь в воскресенье. Возможно, он рассчитывает исчезнуть вместе со ста тысячью баксов, собранными на строительство храма. Возможно и то, что вместе с ним исчезнет убийца.
— Шериф, у вас талант ясно излагать свои мысли, — сказал я. — Насколько я понимаю, вы с присущим вам изяществом тонко намекаете на то, что мы должны раскрыть это дело до ночи?
— Дошло наконец-то, — согласился он.
— Сейчас — субботнее утро, и я даже не знаю, о чем тут волноваться, — сказал я. — У меня в наличии имеется полных тридцать шесть часов, чтобы распутать это дело.
— Вот именно, Уилер, — сказал Лейверс с противным металлическим скрежетом в голосе. — Я потому и заставил вас вернуться сюда, чтобы удостовериться, что вы верно оцениваете сложившуюся ситуацию. А теперь убирайтесь и приступайте к работе.
— Почему бы и нет? — сказал я, уступая ему. — Если я даже сдохну, то кто меня пожалеет?
— Вы меня спрашиваете? — огрызнулся шериф графства. — Да откуда мне это знать?
Я вышел из кабинета и прошел мимо все еще барабанящей на машинке Аннабел. Потом втиснулся в свой ?хили? и отправился домой.
Поставив на стереофонический проигрыватель пластинку Эллингтона, принял душ, побрился, на скорую руку приготовил и съел яичницу. После этого я слегка выпил и переоделся во все чистое. Вернул иголку проигрывателя обратно и прослушал ?Requiem for Hank Cinq? — от начала до конца.
Если Шекспир мог вдохновлять Дюка , почему бы ему не вдохновить и меня.
— ?Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом… Когда ж нагрянет ураган войны…? .
Подбадривая таким образом свой измученный организм, я вышел из своего дома в необъятный мир. Я собирался навестить ?мистера? Стеллу Гибб.