- Возможно, в эту поездку найти отца тебе не удастся, - Барбара встала. - Но, по-моему, образ его для тебя уже ясен.
ГЛАВА 33
- Барбара говорит, что здесь каждая женщина пожирает вас взглядом.
Карр вернулся к столику с двумя стаканами пива.
- Профессиональная проблема, знаете ли. Женщины находят пилотов привлекательными, но у них и в мыслях нет выйти за такого, как я, замуж, он чокнулся с Флетчем. - Завтра летим домой, к Шейле.
Они выпили.
- Барбара и я очень признательны вам, мистер Питер Карр. Масаи Мара мы будем помнить до конца своих дней.
- Тогда вы позволите задать вам личный вопрос?
- Разумеется.
Карр вновь отпил из бокала, прежде чем заговорить.
- Вы несколько запутали меня, юный Флетчер. Я говорю об убийстве в аэропорту, невольным свидетелем которого вы стали.
- О, я вижу.
- Я понимаю, почему вы не выбежали из мужского туалета с криком: "Убили! Убили!" Именно так, наверное, поступил бы я, окажись на вашем месте. Но вы только что прилетели в чужую страну, долгий перелет, смена часовых поясов, вы никого не знаете, не уверены, от вашего ли отца прислано приглашение и все такое...
- Он говорил вам, что собирается встретить нас в аэропорту?
- Но почему вы не обратились в полицию в последующие дни? Разумеется, вам пришлось бы выступить свидетелем обвинения, прокуратура, наверное, захотела бы задержать вас в Кении, а вам не терпится вернуться в Штаты, к привычной жизни, но мне представляется, что вы нашли бы взаимоприемлемое решение.
Флетч откашлялся.
- Ставки слишком велики.
- Вы - игрок?
- Некоторые полагают, что вся жизнь - игра.
- А что стоит на кону?
- Мой отец.
- О, я вижу. Кажется, я начинаю вас понимать.
- Я говорю об обмене, Карр.
Глаза Карра сузились.
- Старший Флетчер за убийцу?
- Карр, я только и делал, что слушал вас. У репортера это основное занятие - слушать. Я нахожусь в стране, в которой, как бы вы ее ни любили, туриста сажают в тюрьму, штрафуют и высылают вон из-за порванного банкнота, водителя, работающего в государственном учреждении, приговаривают к восемнадцати месяцам заключения за парковку служебного автомобиля около бара, а адвоката-индуса - к семи годам за обнаруженные в его кармане тринадцать американских долларов. Мой отец затеял драку в баре и, возможно, врезал в челюсть копу. На сколько это потянет по кенийским законам?
- Я вижу, вы хотите заключить с полицией сделку?
- Если до этого дойдет, я думаю, что такая сделка возможна. Ни одна полиция мира не откажется получить свидетельские показания очевидца убийства, закрыв за это глаза на паршивую драку.
- А может, вам хочется выступить в роли Гамлета?
- Я вижу призрак моего отца, и этим все сказано.
- Вы даже не знаете этого человека, - после долгой паузы заметил Карр.
- Он - мой отец.
- И для вас это что-то значит?
- Пока я не могу сказать, что именно.
- Он сбежал от вас и вашей матери. Он не хотел знаться с вами все эти годы. Несколько дней тому назад, в тюрьме, он отказал вам во встрече.
- Я сумасшедший?
- Не знаю.
- Он также сделал все, чтобы мы с Барбарой прилетели сюда, повидались с ним, провели вместе какое-то время, узнали друг друга. То есть какое-то чувство он ко мне испытывал. Пусть всего лишь и любопытство.
- Тут возникает нравственная проблема.
- Неужели? Откуда мне знать, какие нравственные проблемы существуют в полноценной семье между отцом и сыном? Меня этому не учили.
- Я вижу.
- Но я знаю наверняка, что не хочу, чтобы человек, доводящийся мне отцом, провел месяцы, а то и годы в африканской тюрьме лишь потому, что не сдержался и вмазал кому-то в челюсть.
- Вообще-то я имел в виду другое. Вы можете опознать убийцу, человека, который убил себе подобного и до сих пор остается на свободе.
- Вы намекаете, что он может убить вновь?
- Совершенно верно. Неужели вы не чувствуете себя обязанным помочь в изоляции этого человека?
Флетч покачал головой.
- Нет. То было импульсивное убийство, совершенное в состоянии аффекта. Я тому свидетель.
- Полиция в этом не уверена, - возразил Карр. - Пока мы были в Найроби я позвонил в одно место...
- Дэну Дьюису?