Гелька очень любила пиво, причем, оно нисколько не влияло на ее сухопарую, стройную фигуру, поэтому я не удивилась, что у неё имелась вяленая рыба, которую она тоже очень любила. Но когда она сказала, где была эта рыба, я расхохоталась: Гелька сушила свою воблу в ванне. Так вот почему я учуяла запах несвежей рыбы!
- Ты что? - осведомилась я у подруги. - Иного места, как в ванне, свою рыбу развесить не могла? У тебя же балкон есть! Провоняла всю квартиру!
- Ага, - заныла Гелька, - ты же знаешь, что у меня балкон без навеса. Рыба там и висела, да дождь пошёл, я и сняла. А потом забыла её обратно на балкон отнести.
- Господи, твой Стас когда-нибудь приведёт в порядок эту квартиру? - выделила я голосом последние слова.
Стас имел в нашем городе дачный коттедж. Собственно, я с ним именно на даче и познакомилась. А уж потом он неожиданно встретил Гельку, и между ними сразу же вспыхнула так называемая любовь с первого взгляда. Вообще я не верю в её существование, однако Гелька со Стасом развеяли это заблуждение. Конечно, Гелька, когда приезжала в наш город, могла жить в шикарном дачном коттедже. Там был сторож, и Гелька не умерла бы от одиночества. Но она предпочитала дожидаться Кувалдочку в своей обшарпанной однокомнатной квартире. Мы тоже не возражали против этого, потому что наши дети жили с нами до сих пор, и девишники мы устраивали у Гельки.
Но смех смехом, а надо было что-то делать. Не сидеть же перед раскрытой дверью. Мы попытались вдвоем навесить деревянную дверь обратно на петли, но не преуспели в этом деле и просто поставили ее в рядом с проёмом. К счастью, замок в железной двери злоумышленники не повредили, вероятно, открыли отмычкой, так что через несколько минут мы сидели в закрытой квартире (Гелька не догадалась в расстройстве просто закрыть «железяку») и обсуждали случившееся.
- Ты ключи не теряла? - осведомилась я. - Может, теряла, а вор их нашёл и влез к тебе?
- Не теряла. А если бы и потеряла, то он бы ключом и вторую дверь открыл, - возразила Ангелина.
- А во дворе спрашивала, может, кто видел чужих людей, выходящих из подъезда?
- Какие люди во дворе в двенадцать ночи? - огрызнулась подруга. - Хоть немного-то соображай!
- Ну, не знаю тогда, что сказать, - обиделась я. - Давай лучше в милицию позвоним.
Мы уныло смотрели друг на друга несколько минут, и тут меня осенило:
- Гелька, - вскочила я с места, - да ведь у вас во дворе пивнушка круглосуточная, может, продавщица видела людей, выходящих из вашего подъезда. Что ещё у тебя пропало? Деньги, золото?
- Золото всё на мне, я с ним не расстаюсь, - она машинально тронула рукой массивную золотую цепочку, на которой был золотой крестик, потрогала пальцами золотые серьги и осмотрела руки, словно проверяла, на месте ли обручальное кольцо, которым Гелька очень дорожила. И потому, что оно красивое и очень дорогое, и потому, что кольцо подарил Стас. Остальные золотые вещи, что были на ней, тоже подарил Стас, правда, серьги и цепочка у неё и до встречи со Стасом были. - А деньги, - она рассмеялась, - иной раз раздолбанная мебель - это хорошо. Я деньги, как обычно, держала на полке с простынями, но задняя стенка у шкафа отскочила давно, ворюги сами и толкнули пакет с деньгами в щель, так что всё на месте.
- Ну ладно, хоть в этом повезло. Пошли к пивнушке, спросим у продавщицы, что к чему.
И мы отправились во двор. Спустившись на первый этаж, я наблюдала, как Гелька возится в темноте с запором.
- Слу-у-шай! - осенило меня вновь. - А ведь у вас кодированный замок в подъезде, как же вор открыл её? Может, дверь была открыта?
- Не-а, - откликнулась Гелька, - у нас дверь всегда закрыта: на первом этаже живёт одна бабка - настоящий страж ворот. Она бдит за этим делом. Если кто не захлопнет дверь, то выходит и закрывает - воров боится.
- Ну! - воскликнула я. - Смотри: дверь в подъезд чужой человек открыть не может - не знает кода, выходит, это свой, да?
- Ой, правда! - Гелька испуганно прикрыла губы пальцами. - Выходит, вор в нашем подъезде живёт, да? Или ходит к кому-то, потому код знает. Ой, Жанночка, а ведь он мог вернуться и меня прихлопнуть! - Гелька даже пошатнулась от ужаса, видимо, представив, что вор опять наведался в квартиру, а она сидит с открытой дверью… Мне пришлось поддержать подругу за локоток.
- Вот-вот, - развила я её мысль, - если это свой, то давай-ка вспоминай, какие сволочи в вашем подъезде живут, кого ты можешь подозревать.
Мы расположились на скамье возле подъезда и стали рассуждать.
- Так… - Гелька задумалась. - Хватовы. Нет, не подходят… Баба Дуся… Нет, не то.
Тут в окне первого этажа рядом с входом шевельнулась занавеска, и в щёлочку кто-то осторожно глянул. Я толкнула Гельку в бок и кивнула на окно, мол, гляди, кто там подсматривает.
Та досадливо отмахнулась:
- Да это баба Дуся! Так, Вороновы… Нет, они в отпуске сейчас.
Я опять ткнула Гельку в бок и спросила:
- А эта ваша баба Дуся всё время в окно подглядывает?
- Ну а что ей ещё делать? Одна живет, вот и торчит постоянно в окне, знает даже, с кем кошка Вороновых встречается. В соседнем подъезде кот рыжий живет, Чубайсом кличут, так вот, она говорит, что вороновская Машка только Чубайса и привечает. Так, ещё живут Власовы, да не, они - пожилые люди, им дверь не выломать, - Гелька шептала что-то себе под нос и загибала пальцы, видимо, мысленно перебирала всех соседей.
- Ну ладно, - я бесцеремонно прервала ее размышления, - пошли в киоск, глядишь, там какую-нибудь информацию почерпнем, а потом утром и бабусю разговорим.
И мы дружно зашагали к пивному киоску, который приветливо светился всеми своими окнами, изукрашенными рекламой разных сортов пива. Заглянув в окошечко, прорезанное в двери киоска, - саму дверь продавщица предусмотрительно заперла на ночь - мы вежливо осведомились сначала, какое пиво лучше - «Балтика» или «Толстяк». Продавщица равнодушно шевельнула плечами, мол, нет никакой разницы. Потом Гелька приступила к допросу:
- У вас в этот день много было покупателей?
- А вам что? Были… - лениво откликнулась та.
- А вы всех своих покупателей знаете, я имею в виду - постоянных?
- А вам что? Ну, знаю… - получили мы ответ.
- Кто из этого дома у вас пиво покупает?
- Да все. А вам что?
- Да ничего! - не вытерпела Гелька, вспылив, за что я пнула её по ноге. Она остыла и сказала: - Какой-то гад повадился отливать в нашем подъезде! Всё провонял!
- Ну, свои, наверное, и гадят, - предположила продавщица, - у вас же кодовый стоит.
- Вот я говорю, - продолжала выдумывать Гелька, - что свои, а она вот, - Гелька пренебрежительно показала на меня пальцем, - не верит. Так заспорили, что до утра не дождались, пошли спрашивать, потому что опять кто-то напакостил, да мало ему первого этажа - на второй перебрался! Кто чаще всего из нашего дома пиво покупает?
- Да Лёшка со второго подъезда, у него приятель как раз в вашем живёт, вот, небось, они зальют глаза да и пакостят, - подкинула нам идею продавщица. - Они и сегодня вечером пиво покупали. Рыбу где-то достали, вот и зашли за пивом.
Гелька, как говорится, «сделала стойку». Она подобралась вся, словно овчарка, мне показалось, что даже уши у неё торчком встали.
- А какая же рыба у них была? - вкрадчиво осведомилась она у продавщицы.
- А я знаю? В пакете чёрном, на нём «босс» написано. Лёшка-то ещё «Балтику» держал.
- Баночную? - уточнила Гелька.
- Ага, я ещё подумала, зачем им пиво? И так есть. Да ведь мне всё равно, лишь бы выручка была.
- А Лёшка этот, он из сороковой квартиры? - импровизировала Гелька по ходу действия.
- Квартиру не знаю, а окна - вон они, во двор выходят, вон, за тополем которые.
Мы отошли от киоска. Гелька долго смотрела на окна, определяя, какая это квартира, и решительно зашагала домой. Я шла следом, соображая, что она задумала.