— Хорошо.
— На чем я остановился?
— На тюрьме. И на русской мафии, которую уважают.
— Да, верно… Я Михаилу резонный аргумент — тюрьма не роскошь, её ещё заслужить надо. За что тут на три месяца сажают? «Ну, — отвечает, — за ограбление банка или убийство копа так мало не дадут, и не надейся. За кражу из супермаркета можно на дикий штраф нарваться и годков на пять. Это нам совсем ни к чему. За кражу из машины или угон тоже по полной огребешь… О! Есть достойная статья! Мелкое хулиганство без цели наживы. Выпей пару литров пивка для храбрости, подойди к какой-нибудь тачке на паркинге или на улице и долбани камнем по стеклу! Камень только быстро выкини, это орудие преступления, за него пару месяцев накинут. И стой рядом с тачкой, никуда не убегай. Особенно от копов. Будут допрашивать, скажи, стекло разбил кулаком. Спросят зачем — тачка не понравилась. Цвет идиотский. Через недельку тебя осудят. С этим здесь быстро. Да, тачку американскую выбери — „форд" или „крайслер". Во-первых, это унизит их национальное достоинство, во-вторых, дешевле стоит. Адвоката не нанимай, у тебя все равно денег на него нет. Можно заказать бесплатного переводчика. Пусть ищут, это их проблемы. Ну что, готов пойти на баррикады за правое дело?»
Мне эта Мишкина идея не очень понравилась. Да и кому бы понравилась? Вот вы, доктор, сели бы в тюрьму по доброй воле?
— Если только на экскурсию. Я читал, кое-где есть подобная услуга. В Швеции, например. Платишь и садишься. А по-настоящему?.. Вряд ли. Если только обстоятельства не припрут.
— Меня хоть и припёрло, но садиться не хотел. Где гарантия, что не вышлют из Америки без всякой тюрьмы? Или не три месяца, а три года припаяют за особый цинизм…
На другой день Мишка свод законов штата Калифорния приволок. «На, читай, тут английским языком написано, что за мелкое хулиганство положен арест до трех месяцев. Говорю тебе, разбитое в машине стекло — самое то. А вот и про реабилитацию пункт. Положена в обязательном порядке, вне зависимости от расы и вероисповедания…» Два дня меня уговаривал…
— Уговорил?
— Уговорил. Сказал, до суда денег даст на залог. И на свидания приходить будет, поддерживать морально и передачки таскать. А куда мне деваться? Виза заканчивается — ни жилья, ни работы, ни денег больших. На копов нарвёшься или эмиграционную службу — гудбай, Америка, здравствуй, Шамиль. Терзался я, ворочался на раскладушке и решил рискнуть… В конце концов, действительно, тюряга в Лос-Анджелесе это не тюряга в Питере, три месяца потерпеть можно. Чем я хуже Бородина?
С посадкой решил не тянуть, пока боевой настрой не угас. В ближайший понедельник отправился на дело. Накануне отвальную у Мишкиной тётки посидели, в бассейне поплавали. Тётушка подтвердила — это дело верное, у них права преступников уважают. Даже больше, чем права пострадавших. Вон её дом обворовали, и что? Вертолёт покружил для блезиру, а вещички так и не нашли до сих пор, хотя она три раза в участок ходила. «Ищем, мэм, ищем…»
Прикинул, что машину лучше выбрать на бульваре Сансэт. Улица такая рядом с Аллеей звёзд. Можно сказать, центральная. Там и публика посолидней, сразу в рожу не дадут, и полиции побольше. Камень заранее приготовил, платком носовым его обмотал, чтоб никаких следов на стекле не осталось. Пару зелёных червонцев взял на мелкие тюремные расходы. Мишка со мной не пошёл, мол, дантист не отпускает, но мне он и не нужен был. Обойдусь без страховки. Боксёрские навыки остались, от первого натиска пострадавшего уклонюсь, а там и копы подоспеют…
С мыслями о светлом будущем дополз до стеклянного бизнес-центра. Там парковка уличная, машин двести, смотрящий с рацией ползает. Очень хорошо, ждать долго не придётся. Окинул взором этот машинный муравейник и остановился на голубом «лексусе». И американская, и цвет противный. Новенькая, блестящая, так и хочется камнем по стеклу. Подошёл, проглотил банку пива, перекрестился, сделал глубокий вдох и… С одного удара вышиб. От всей души приложил. Стекло так в салон и вошло вместе с резинками. Сигнализация закаркала, как подбитый гриф-стервятник, охранник от испуга на асфальт рухнул, думал, наверно, террористы… Я булыжник выбросил согласно плану, стою, жду. Смотрящий поднялся, отряхнулся и ко мне. Как думаете, доктор, что дальше было?
— Так это он вам челюсть сломал? — предположил я.
— Вы судите по нашим меркам. Сделайте поправку на менталитет.
— Тогда не могу представить даже близко. Неужели он сказал, что никаких проблем?
— Почти угадали. Для начала он извинился. «Извините, мистер, не могли бы вы никуда не уходить, пока не объявится хозяин машины»? О'кей, отвечаю, подождём. Я за этим сюда и пришёл. Он номер «лексуса» записал и в свою каморку поскакал.
Минут через пять из бизнес-центра выбегает симпатичная молодая особа и прямо ко мне. Я на мужика рассчитывал, руки разминал потихоньку. А тут — краля, очень даже ничего. Стройная, что редкость для американской нации, с пелёнок воспитанной на гамбургерах. В общем, не тыква в джинсах. Такая же рыжая, как я. Глазки голубые, помада «поцелуй вампира», каблучками — цок-цок-цок… На лице — глубокая досада. Думал, сейчас ногтями мне фейс расцарапает. Не-е, не расцарапала. Отдышалась, поздоровалась. «Что случилось, мистер?» Так и так, отвечаю на ломаном наречии, я бить стекло вашей голубой машинка. «Но зачем, мистер?..» И тут, доктор, мне резко расхотелось садиться в тюрьму. Не знаю, чем это и объяснить. Будь на месте дамочки какой-нибудь потный брокер или лоснящийся негр, я бы не менял своих планов. А тут такая… Такая вся… В общем, отвечаю, мэм, сегодня утром вы не пропускать меня на пешеходном переходе. В двух кварталах отсюда. А сейчас я видеть вашу машину и мстить за обиду. Слегка ударил по стеклу кулаком. Оно и разбилось. Откуда мне было знать, что стекла на ваших тачках такие говенные. На наших «Жигулях» ломом не пробить. Сорри, если что не так. У неё лицо вытягивается. «Кулаком?» Да, подтверждаю я. Исключительно мускульной силой, без применения подручных средств. И показываю кулак без единой царапины. Дамочка минуту-другую пыталась понять смысл происшедшего, затем, как и смотрящий, стала умолять меня не уходить. «Да не волнуйтесь, мэм, не уйду я. Вот стою, жду». Она в сторонку, и давай на мобильнике кнопки жать. Думал, в полицию. Четверть часа проходит, никакой полиции. Мне уже как-то и неловко. «Может, мэм, познакомимся, что ли? Я — Роберт де Ниро. Шутка. Дима. Дь-и-ма… Нет, не китаец. Русский. Совьет Юнион. Ельцин, водка, Ростропович… А вас как?» — «Сандра?» — «Александра по-нашему. Очень приятно, Саша. Вы уж извините, что машинку вашу замечательную подпортил. Не со зла, а по обстоятельствам. Но вы сами виноваты, надо пропускать пешеходов. А так я парень спокойный, не бандит. Погостить сюда приехал, к другу. На Санта-Монике остановился. Живу один, заходите…»
Вскоре два приятеля в костюмчиках подтянулись. Сандру в свою машину увели, сидят обсуждают что-то. Я жду, хотя уже надоедать стало. Может, свалить, пока не поздно? Паспорт я им не показывал, замучаются искать. Через полчаса ещё компания подруливает. Точно на таком же «лексусе». Два паренька, тоже в костюмчиках. Пообщались с первыми двумя, затем всей компанией ко мне. Эти, из «лексуса», и заявляют: «Мы очень сомневаемся, мистер, что вы смогли кулаком разбить стекло. Стекло выдерживает очень большие нагрузки, его невозможно разбить кулаком». Стучу себя в грудь: «Мамой, клянусь, что разбил. Гадом буду! Даже следы на кулаке остались». Хотя при моей стропильной комплекции звучало это неубедительно. «О'кей, — кивают эти чудаки, — вот ещё один „лексус». Той же модели. Попробуйте, разбейте. В случае чего мы берём на себя все расходы. Но если не разобьёте, у вас будут большие неприятности, мы привлечём вас к суду». Я интересуюсь, вы, господа, из полиции? «Нет, мистер. Мы представители концерна, выпускающего замечательные автомобили „лексус», самые прочные и безопасные автомобили в мире. Пожалуйста, продемонстрируйте, как вам удалось разбить стекло кулаком». Вот это, доктор, попадалово! Черт его знает, получится ли без камня? «Ничего не выйдет, — говорю, — у меня очень болит рука после первого удара. Миссия невыполнима, господа, сорри, давайте через недельку встретимся». Ко мне Сандра на грудь падает, чуть не рыдает — плиз, плиз, Дь-и-ма… Ну что прикажешь делать? Не позорить же родину и президента Путина в глазах такой симпатичной дамы. Да и к суду привлекаться уже не хочется. Ладно, рискну. В случае чего ноги унести никогда не поздно…
Вспомнил боксёрскую юность, размял кулак, сжал его покрепче, плюнул на него, заревел, как рожающий буйвол, размахнулся и… Как говорится, самые большие гадости делаются от чистого сердца. Я, конечно, не Тайсон и тем более не братья Кличко, но стекло треснуло с первого удара. Косточки тоже. Я от боли ору, эти двое с концерна вокруг своего «лексуса» бегают, охают, Сандра в ладоши хлопает. «Фак вашу мать! — кричу, — вызовете службу спасения или что там у вас! И объясните, в конце концов, что здесь происходит?!!» Сандра и двое первых отводят меня и доводят до моих китайских, тьфу ты, российских, мозгов следующую информацию. Дословно я, разумеется, не перевёл, но смысл уловил. Сандра на днях купила новый «лексус». Корпорация-производитель выдала гарантию, где среди прочих имелся пункт, что стекло автомобиля выдерживает столкновение с мелкими пернатыми, некоторыми животными и кулаком человека. Это на случай, если придурок вроде меня или скинхед какой решит похулиганить. И теперь Сандра со своими адвокатами мечтает впарить судебный иск на концерн и потребовать возмещения материального и морального ущерба на сумму… Не падайте со стула, доктор. Четыре миллиона долларов! Четыре миллиона, представляете? А в рубли и переводить страшно.
— Можно заявить и на десять. Это не значит, что тебе столько заплатят. И потом, непонятно, в чем заключается моральный ущерб. — Я скептически пожал плечами.
— Это нам с вами непонятно. Но вы опять не сделали поправку на менталитет. Я ж вам рассказывал историю про вора, запершего себя в чужом гараже. Судебная власть там сильна, как нигде. Янки подают друг на друга в суд по всяческой ерунде, каждый второй по семейному адвокату держит. Вы же наверняка читали про идиотку, выигравшую процесс у «Макдонаддса». Разлила кофе в их забегаловке, а он горячим оказался. Почему не предупредили? Почему на стаканчике не написали? Я ручку ошпарила. В итоге два лимона чистогана, а на стаканчиках теперь надпись для идиотов — осторожно, горячо. Кстати, получается, не такая она и идиотка…
— Да, у нас было в газетах.
— Сандра дальше мне объясняет. Без меня, важного свидетеля, ей процесс не выиграть. И не могу ли я честно рассказать о сегодняшнем трагическом происшествии в американском суде, самом справедливом суде в мире. Мне, доктор, сами понимаете, не резон по судам таскаться. Я и по нашим-то не люблю ходить, а уж по американским… «Извините, Саша, я слишком занятой человек, минуты свободной нет». Она опять с адвокатами шу-шу-шу. Потом, ко мне. «А если я дам вам четверть выигранной суммы, то есть один миллион долларов минус налоги?..»
Лимон баксов! Меня словно самого кулаком приложили. Но на ногах устоял. Не стал показывать, что ради паршивого миллиона готов на карачках перед их судьёй ползать. «Минуточку, — возражаю, — а почему это минус налоги? Я вообще плохо понимаю, что это такое». Те головами кивают: «О'кей, о'кей, все налоги берём на себя, только в суд придите». Я интересуюсь, когда суд? «Через три месяца максимум, если, конечно, концерн не пожелает рассчитаться раньше, и дело дойдёт до суда». — «О, к сожалению, господа, это донт посибл. У меня вот-вот закончится виза, и я покину вашу солнечную Калифорнию навсегда, ибо законных оснований пребывать здесь у меня не будет». И достаю из широких джинсов свой мандат с двуглавым орлом… Ребята приуныли, Сандра чуть не плачет. Ещё б не заплакать, такие деньжата уплывают. Я, по правде говоря, приуныл ещё больше. Нет, чтоб три месяца назад стекло кокнуть, а не витрины драить за копейки…
Эти с Сандрой опять в сторонку уплыли шептаться. Долго шептались. Наконец нашли выход. «Мы можем продлить вам визу, мистер Дь-и-ма, если вас не очень смущает моральная сторона вопроса…» Что ж, когда речь идёт о хорошей материальной стороне, моральной можно пожертвовать. Это, доктор, не моя жизненная позиция, это невыносимая лёгкость бытия. «Слушаю вас, господа!» — «Мы хотим предложить вам оформить брак с Сандрой. Она, к счастью, не замужем. Надеемся, вы тоже не женаты. Брак, разумеется, фиктивный. В этом случае вы можете остаться в Соединённых Штатах. Согласны?»
Согласен ли я? А какой русский не хочет жениться на американке?.. Легальное проживание, миллион в перспективе… Я на «лексус» облокотился, чтоб на ногах устоять, про боль в кулаке уже не вспоминал. Но надо бы заодно и жилищный вопрос решить. «Согласен-то согласен, находчивые вы мои янки, но я лицо БОМЖиЗ, и лишних денег на отель на счету не присутствует». Сандра ручками замахала: «Ноу проблем, ноу проблем… У меня есть свободная комната в доме, можете пожить там». Адвокаты вторят: «Верно, верно. Так даже лучше! В эмиграционной службе не пацаны зеленые служат, фиктивные браки моментом вычисляют. И телефон могут прослушивать, и хвост прицепить. Поэтому все должно быть достоверно, максимально приближено к семейной жизни. А если муж в отеле, а жена в доме, это не семья, а комедия Вуди Аллена». Ладно, максимально, так максимально. Сандра девушка вроде ничего, хоть сейчас с ней под венец…
Короче, ударили по рукам. Объявили мы этим из концерна свою предъяву, сели с Сандрой в «лексус» без стекла и погнали знакомиться с новым пристанищем… Пристанище ничего оказалось. Не мои пятнадцать метров в питерской коммуналке, и уж не Мишкин курятник на Санта-Монике. Двухэтажный коттедж с лужайкой, пять комнат, гараж и два сортира. Рядом океан, Венес-бич. Сказка. Я, пока ехали, у Сандры поинтересовался, чем она на хлеб и «лексусы» зарабатывает. Оказалось, психологией. Психолог-консультант по семейным проблемам. В Штатах народ помешался на этом. Без психолога по нужде боятся сходить. Это и понятно, народ они скрытный, замкнутый, даже с соседями не всегда общаются. А посплетничать и на жизнь поплакаться хочется, как всем нормальным людям. Выплеснуть негативные эмоции из организма. У нас-то проще. Берёшь бутылку и идёшь к соседу выплёскивать. Эмоции… Или в пивную. А у них — к семейному психологу. И ведь денег на это не жалеют. Мне с моими судовыми установками за три жизни столько не заработать.
В общем, с Сандрой мы быстро общий английский язык нашли, несмотря на разницу в менталитете. Может, потому, что оба рыжие. Или генотипы совпали…
О России у неё представление ещё то, несмотря на университетское образование. Доктор, вы читали «Четвёртый позвонок» Ларни?[5]
— Давно очень. — Я действительно читал финского классика лет двадцать назад.
— С начала прошлого века ничего принципиально не изменилось.
Сандра была абсолютно искренне уверена, что Санкт-Петербург находится на Урале, а Урал на Кавказе, где вечная мерзлота и угнетённый чеченский народ. Вообще я много нового узнал о своей любимой родине. И даже не пытался спорить со своей будущей женой. Сибирь так Сибирь, лишь бы из дома не прогнала.
Обвенчались мы через неделю, за два дня до страшного дня, указанного в моей визе. Все формальности взяли на себя адвокаты и матушка коррупция. Венчались в церкви, все по-взрослому, эмигрейшн[6] носа не подточит. Совет да любовь. Даже колечки купили. Вот, смотрите.
Дима поднёс ладонь к лампе. На безымянном пальце блестело бледно-жёлтое тоненькое колечко.
— Не золото, само собой. Медяшка. А зачем нам для имитации золото? Лишь бы блестело… Со стороны жениха на свадьбе присутствовал помощник протезиста третьей категории Михаил Ефимов. Истинную причину женитьбы я не раскрыл даже ему, памятуя о скорости распространения информации в регионе. Объяснил по минимуму. Так и так, шёл бить стекло, заглянул в кафе принять для храбрости, за столиком познакомился с девушкой. Разговорились, полюбили, женимся… Обычная, в общем, история. Как у всех. Скорей всего, он мне не поверил. Во-первых, в кафе у них знакомиться не принято, во-вторых, разговориться мы не могли, в-третьих… Ну да что вам объяснять. Ситуация нехарактерная, но мне какое дело, верят или нет. Чем богаты… Тем более, спустя неделю после свадьбы наш фиктивный брак стал медленно перерастать в реальный… Пожалуй, я все-таки выпью перед ответственным моментом.
Дима влил в себя четверть стакана. На обратном пути ото рта к столу его рука зацепила стопку историй болезней, лежавшую с краю, после чего та с грохотом рухнула на пол.
— Сорри, сейчас исправим, — он наклонился и медленными движениями принялся собирать карточки, — это бывает. С непривычки. Давно не употреблял.
— Не надо, я сам.
Когда стопка была на месте, Дима закинул ногу на ногу и продолжил:
— Для Сандры это был первый брак, несмотря на возраст. В феврале ей стукнуло двадцать семь. Там многие тётки хотят сначала утвердиться, а после о спутнике жизни думают. Иногда до шестидесяти утверждаются. Сандра в Эл-эй[7] из провинции приехала, из-под Хьюстона. Это правее по карте. У неё там родня. Приехала, как и большинство дурочек картонных, искать американскую мечту. Втайне надеялась, что какому-нибудь продюсеру или режиссёру в перекрестие попадёт. Но там таких мечтательниц полный Голливуд, некуда увернуться. Хорошо, предки её не витрины мыли, могли подкинуть доллар на высшее образование. Выучилась на психолога, занялась частной практикой. Повезло со щедрой клиентурой, удалось снять офис, дом взять в кредит. У них кредиты обычное дело, вся страна так живёт. Ни к Шамилю не надо ползти на поклон, ни от Абдула с Абстулом бегать по заграницам. «Лексус» вот тоже в кредит купила. Новенький. Муха на стекле не сидела.
Ну а с мужиками не сложилось у неё как-то. Студенческие романы не в счёт. Психология психологией, а истосковалась бедняжка по мужской ласке. Да и я уж как полгода на голодном пайке прозябал, сексуальная энергия так и бурлила. Одним словом, в противостоянии менталитетов верх взял основной инстинкт. Причём как-то все само собой получилось. Так бывает иногда. Сказать, что Сашка осталась довольна — ничего не сказать. По-моему, после первого раунда она забыла и про четыре миллиона и про свою семейную психологию. Я тоже не огорчился. Через неделю мы уже ночевали в одной комнате и никакая «эмигрейшн», даже засевшая под кроватью, не смогла бы уличить нас в имитации семейных отношений. Сашка-то, глупая, верила, что в России секса нет. Да, славное было время! Парадайс,[8] а не время… Языковой барьер нам не очень мешал, в быту он быстро ломается. Родичи её в гости наведались, сначала осторожничали со мной, потом, как я их водку пить научил, приняли как родного. Ничего старики, боевые… Сашка расцвела вся, глаза заблестели. Ещё бы… У них нормальные мужики в дефиците. А тут не просто нормальный, а ещё и русский. Экзотик. Где б она такого в своей Америке нашла?
Дима гордо расправил плечи, словно Иван-Царевич, содравший кожу с очередной лягушки. Включил «вальяж».
— Адвокаты в концерн жалобу письменную подали, те попросили тайм-аут для обдумывания. Пару месяцев. Но мне теперь торопиться некуда, вид на жительство в кармане. Зажили мы с Сашкой тихой семейной жизнью без драк и бытовых скандалов. Спросите, почему без скандалов? Потому что, несмотря на различия в воспитании и национальности, были крайне заинтересованы друг в друге и многое прощали. Обычно же смешанные браки там недолговечны, один всегда находится в зависимости от другого. Вон, Мишка мечтает жениться на америкоске. И что хорошего будет? Да ничего. Сплошное унижение гражданского достоинства. Не то что у нас с Сашкой. Полное равноправие…
По выходным на океан катались на «лексусе», после пляжа в киношке сидели, давясь солёным попкорном, да на шопинг ходили. Правда, особо не шиковали, лишних денег у них тоже нет. Вечером в кафе семейный ужин. Там у народа выходные типовые, без экспромта. Серые, словно по армейскому уставу. Кино, шопинг, ужин. Иногда церковь. Обязательная программа. Я устав ломать пока не стал из уважения к традициям. Как говорится, живя в Риме, будь римлянином. Хотя в парк козла забить и с мужиками языками почесать очень тянуло. И в бассейн Мишкиной тётушки окунуться. А то ведь так и от родины отвыкнуть можно… У них даже футбол посмотреть негде. Ни по телеку, ни на стадионе. Не любят, они, видишь ли, футбол. Особенные, блин. Очень я по «Зениту» нашему скучал. По Кержакову с Аршавиным. Как-то Сашку на концерт Киркорова вытащил. Он с гастролями приезжал к эмигрантам. Звезда, говорю, мирового масштаба, странно, что ты не слышала. Не понравился ей Зайка наш. Слов законная супруга не поняла, а вокал так себе, не «Бек стрит бойз», у них таких в каждом ресторане. Мишка к нам частенько заскакивал на семейный ужин. С пузырём «Джони Уокера». Все пытался разгадать, в чем секрет моего феноменального успеха. Захотел такого же. Даже попытки делал. Первый раз в кафе затеял сеньору клеить, чуть по небритой роже от неё зонтиком не получил, второй раз к мулатке на улице пристал. Хотели в полицию забрать за сексуальное домогательство. «Понимаешь ли, Михаил, — старательно объяснял я ему, наливая „Джони Уокер», — американские женщины требуют особого подхода. Это не объяснить словами. Они словно лёгкий листик салата на толстом гамбургере. Ты глотаешь салат как приправу к котлете, а я наоборот — весь вкус нахожу именно в этом листике. Понимаешь? Нет? Тогда пей». Про «лексус» я ему так и не рассказал…
На буднях — Сашка в офис, я по хозяйству. Кухня, уборка, стирка. Ремонтик ей мелкий сбацал, из техники кое-что починил. Какая-никакая, а экономия семейного бюджета. Опять-таки, чтоб не даром хлеб есть. Витрины больше мыть не пытался, Сашка особо и не настаивала на моем трудоустройстве, понимала — я здесь человек чужой, случайный. И диплом специалиста по судовым установкам мало кого заинтересует. А если суд выиграем, тогда про общественно-полезный труд вообще можно временно забыть.
В истинную причину своего пребывания в Америке я её не посвящал. И Михаила предупредил, чтобы не трепанул. А то, как узнает суженая про разборки с русской мафией, сразу за дверь выставит, несмотря на брачные узы. Со слезой на глазу поведал лирическую историю, дескать, я выдающийся специалист по судовым установкам — директора заводов рвали меня на части, предлагая серьёзные деньги в иностранной валюте. В России у меня свой дом в престижном районе, уважение и почёт. Одно угнетало — безумно скучал по безвременно уехавшему другу Мишке. В итоге продал свой коттедж и примчался в Штаты по первому его зову. В самолёте украли кошелёк со всеми деньгами, и я был вынужден выйти на панель — зарабатывать на обратный билет рабским физическим трудом. Сашка слушала со слезами на глазах. Единственный вопрос, который она задала после моего правдивого рассказа, почему я вёз деньги в кошельке, а не положил их на пластиковую карточку?.. Больше её ничего не смутило… Александра, Александра, этот город наш с тобою…
Дима откинулся на стуле и громко запел песню из «Москва слезам не верит», вспомнив, вероятно, самые благополучные моменты своего пребывания на чужбине.
— Дима, можно чуть потише? Люди спят.