Шейн задумчиво поскреб рыжеватую щетину на подбородке.
- Придумал. Вот вам гарантия, что я не обману. Сегодня в шестичасовых новостях я выступлю с заявлением, которое повяжет меня по рукам и ногам и не позволит отступиться от сказанного. В шесть часов - по каналу Даблью-Ти-Ви-Джей. С тамошними ребятами я сумею договориться - за ними есть должок. Если мое выступление не покажется вам достаточно убедительным, не приходите. Где и когда вы готовы со мной встретиться?
Она глотнула.
- Господи, если бы я знала! Потом, немного подумав, затараторила: - В восемь часов. В Буэна-Виста. Дом четыреста девяносто семь по Бейвью-драйв. Квартира 9С.
- Минутку.
Шейн щелкнул пальцами, и Спэрроу бросил ему шариковую ручку. Шейн попросил девушку повторить адрес, и записал его на гипсе.
- В восемь, - повторила она. - Теперь, слушайте внимательно. Позвоните по домофону один раз, длиннее, чем обычно. Но не слишком долго! Если я буду не одна, то нельзя допустить, чтобы они заметили нечто необычное. Ровно в восемь, чтобы я знала, что это вы. Когда я позвоню, чтобы открылась дверь, я тоже дам один длинный звонок, если все в порядке. Один звонок - тогда поднимайтесь. Если же три или четыре коротких - ни в коем случае! Сматывайтесь поживее и ждите. Я выйду так быстро, как только смогу. Остановлюсь перед подъездом и поправлю чулки, чтобы вы знали, что это я. Господи, как страшно!
Она повесила трубку. Шейн снова задумчиво почесал подбородок, прежде чем положить трубку.
- Вот разница между нами, - заметил Спэрроу. - Я могу неделями сидеть и пялиться на телефон, а мне никто не звонит.
- Печенкой чую, что тут какой-то подвох, - задумчиво произнес Шейн. Неужто меня опять хотят отделать? Не очень мне улыбается, чтобы так вышло два дня подряд.
Глава 7
Шейн проторчал на телефоне битых два часа. От Джоса Деспарда он выяснил, что патoлогоанатом в Джорджии, он же по совместительству почтальон, вынес вердикт, что смерть Уолтера Лэнгорна является результатом несчастного случая - обычная история, когда люди отправляются на охоту с фляжкой виски, проспав всего два часа. Голос у Деспарда был утомленный, а язык чуть заплетался, словно после похмелья.
- День был страшно тяжелый, Шейн. Когда шериф уехал, Холлэм напился в стельку и с тех пор не просыхает. Он всегда был тверд, как кремень и никогда не испытывал угрызений совести. Так вот, хочу сказать вам, что дни его сочтены. Если на ближайшем заседании Совета директоров его не снимут, то я заявлю, что он чародей.
- Он не подходит к телефону.
- Он улетел в Вашингтон. Ясное дело, на самолете, принадлежащем фирме. А всем нам оставшимся придется лететь обычным рейсом. Причем никакой необходимости лететь у него не было, и я ему это сказал. Он собирается завтра поговорить в патентном управлении насчет ситуации с нашими правами. Мы не в состоянии ничего доказать, но он и слушать ничего не желает, поскольку искренне считает, что юристы относятся к даже низшей касте, чем мусорщики. Главное - кто первый прорвется на рынок. Когда мы, наконец, выпустим первую партию Т-239, нам ещё повезет, если "Юнайтед Стейтс Кемикал" не подаст иск на нас.
- Вы это серьезно? - Нет, на это у них наглости не хватит. Но кровь у меня кипит. Сколько раз я говорил ему, да и все остальные говорили - если у тебя появилась такая сенсационная новинка, то сперва выкинь её на рынок, а потом задавай вопросы.
- Скажите, Деспард, вам говорит о чем-нибудь дата двадцать третье апреля? - осведомился Шейн.
- Нет, а в связи с чем? Я знаю, что, по мнению Форбса, документы могли пропасть из офиса в первые две недели апреля. Но не представляю, чтобы можно было так точно назначить дату.
- Кто, по-вашему, мог передать материалы?
- Уолтер. Указываю на него, потому что он мертв. Если мы все согласимся с этим, то, возможно, дело удастся замять. Хотя внутри я все равно не могу с этим примириться, если, конечно, Уолтер - не доктор Джекил и мистер Хайд.
Когда Шейн, наконец, положил трубку, медсестра уже была тут как тут.
- Пора принимать ванну, мистер Шейн.
Он ухмыльнулся.
- Сейчас, сделаю ещё пару срочных звонков.
Шейн набрал номер телекомпании и договорился о времени интервью, посвященного вчерашним бурным событиям. Во время разговора в палату вошел Тим О'Рурке. Услышав, о чем идет речь, репортер застыл на месте с открытым ртом.
- Майк, - хмуро заговорил он, дождавшись, пока Шейн положит трубку. Ты даешь этим прохвостам-телевизионщикам интервью? После всего, что было?
- Мне нужно немного поврать, - признался Шейн. - Не хочешь же ты, чтобы я врал на страницах "Ньюс"?
- Пожалуй, нет, - неуверенно произнес О'Рурке. - И, как всегда я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Выпить хочешь?
Шейн встрепенулся.
- Конечно.
О'Рурке воровато оглянулся по сторонам и выудил из корзинки с фруктами бутылочку бренди.
- Вот это да! - Шейн облизнулся.
О'Рурке закрыл дверь, чтобы им не помешали, и проворно разлил бренди по бумажным стаканчикам.
- Извини, но за льдом я не пойду, - сказал он. - Эти церберы могут нас неправильно понять. Теперь несколько слов для прессы, Майк. В последний раз, когда мы виделись, ты сидел в обществе роскошной блондинки, а теперь разлегся тут с рукой в гипсе. Что, блондинка владеет приемами дзюдо?
Шейн описал, что с ним случилось, закончив изложением загадочного звонка от неизвестной девушки.
- По-моему, дело в шляпе, - здраво рассудил О'Рурке. - Вы с Тедди при малейшем желании можете упрятать этих трех бабуинов за решетку на год. Поэтому все козыри в ваших руках. Докажите, что они связаны с фирмой Бегли, и неприятностей дружище Хэл не оберется. Мы и так знаем, что он не гнушается шантажом и наемными громилами, но кое-какую клиентуру такие новости, просочившиеся в газеты, наверняка отпугнут. Ты слышал, что я сказал?
Он повторил:
- Вырони несколько фраз для родимой газеты, Майк! Телевидение подождет. В напечатанном виде слово лучше доходит. По телевизору же вечно какой-то зануда с мешками под глазами изложит любую сенсацию так, что от зевков челюсть в спираль сводит.
- Я выступлю по телевидению лишь для того, чтобы передать послание для этой девушки, - терпеливо пояснил Шейн. - До сих пор не решил, как быть. У меня такое ощущение, что она читала свою речь по бумажке.
- Я пойду с тобой, - решительно заявил О'Рурке. - Все же у меня две руки, а не одна.
Шейн потряс головой.
- Нет, она и так слишком своенравна - не спугнуть бы. Я приеду туда пораньше и все обследую. Ты вышел на кого-нибудь, кто знал Лэнгорна?
О'Рурке порылся во всех карманах и выудил конверт, на котором был нацарапан список имен и телефонных номеров. Шейн внимательно просмотрел, время от времени подливая себе в стакан. Потом принялся методично обзванивать записанные номера. Друзья единодушно считали, что Лэнгорн отличался скромностью, непритязательностью, его очень любили, и все жалеют, что его не стало.
Когда Шейн закончил говорить и положил трубку, в палату вошла другая медсестра - крупная, багроволицая, с усами и мощными руками.
- Мисс Мэннерс жалуется, что вы отказываетесь от еды и от ванны и не хотите принимать лекарства, - пробасила она. - Придется кормить вас силой, внутривенно, мистер Шейн.
- Я как раз уже выписываюсь, - лучезарно улыбнулся Шейн, свешивая ноги с кровати.
Глава 8
С телестудии Шейн покатил в Буэна-Виста. Управлять машиной ему было страшно неудобно. Приходилось зажимать руль коленями, чтобы правой рукой переключать передачи.
На нем был легкий желтый пуловер. Почти невесомый чудо-гипс доктора Баумгартнера оказался при этом настолько громоздким, что медсестре пришлось разрезать левый рукав пуловера, который иначе не налезал. Загипсованная рука висела на перевязи.