-- А Игоря Владимировича Айрапетова?
-- Никого не знаю! Не возьму на себя мокруху! Не возьму!... Чужое дело шьешь? Хочешь, чтобы Пашка Мохов заложил?... Не выйдет!
-- Ну, что вы кричите, Мохов? С Остроумовым срок вместе отбывали, попали в пьяную драку. Айрапетов оказывал вам медицинскую помощь. В кафе "Космос" с ним шампанское пили, московского инженера ездили встречать на вокзал.
Мохов судорожно глотнул:
-- Так, а часы при чем? Антон улыбнулся:
-- Вот и я думаю: чего вы раскричались?
-- На барахолке я толкнул часики! По дешевке на барахолке! -- опять почти завизжал Мохов.
-- Кто сейчас туда за часами ходит? -- с усмешкой спросил Антон.
-- А ты попробуй золотые купи в магазине. Попробуй... Не густо их в магазине. Это в сельмагах они лежат, а в городе мигом раскупаются.
-- Как часы попали к Остроумову? -- Антон нахмурился. -- Хватит, Мохов, врать.
Мохов ударил кулаком по тощей груди.
-- Никого не заложу! Не знаю. Пусть Федька Костырев раскалывается, его дело.
Антон внимательно смотрел на Мохова и понимал, что вся моховская бравада от трусости. Но почему он не боится Костырева? Почему все сваливает на него?
В уголовный розыск Антон вернулся только к концу рабочего дня. Степан Степанович был на каком-то совещании. На его столе лежала записка: "Антоша! Звонил Голубев. Самолет намного опаздывает. Игорь ведет себя хорошо. Контактов -- никаких. Ждет. Ночевать приходи ко мне. Слава тоже будет. Домочадцы на даче. Потолкуем мужской компанией", -- прочитал Антон и, сев за стол, устало подпер руками подбородок.
Телефон зазвонил внезапно. Незнакомый мужской голос спросил Степана Степановича.
-- Стуков на совещании, -- сказал Антон,
-- Извините, с кем я разговариваю?
-- С Бирюковым.
-- Так это вы ведете следствие по магазину? -- Я, -- подтвердил Антон.
-- Это Айрапетов говорит. Мне обязательно надо с вами встретиться. Сегодня же, немедленно.
-- Приезжайте. Буду ждать.
-- Видите, какое дело... Я только что встретил маму. Не будете возражать, если мы сойдемся через полчаса, что называется, за круглым столом, скажем, в ресторане "Сибирь"? К слову, вы ужинали?
Антон вспомнил, что сегодня толком даже не обедал.
-- Нет, не ужинал.
-- Отлично! Значит, через полчаса -- у входа в "Сибирь"?... --проговорил Айрапетов таким тоном, как будто разговаривал с давним-предавним знакомым.
Антон на какое-то время задумался. Встречаться в такой обстановке с людьми, причастными к проводимому расследованию, он не любил, но память сейчас подсказывала ему, что с рестораном "Сибирь" что-то связано по ходу следствия. Пауза была недолгой, однако Айрапетов поторопил:
-- Ну, что вы раздумываете? Соглашайтесь...
"Там же Олег работает! -- вспомнив рассказ соседки Айрапетова Веры Павловны об инциденте с Людой Сурковой, вдруг подумал Антон. -- Надо воспользоваться случаем, чтобы понаблюдать за этим Олегом со стороны". -- И ответил:
-- Пожалуй, соглашусь.
-- Отлично! -- бодро воскликнул Айрапетов, словно обрадовался, и тут же положил трубку.
18. За круглым столом
Айрапетов у самого входа в ресторан разговаривал с моложавой, но заметно полнеющей женщиной. Он издали увидел Антона и разулыбался, как желанному другу.
-- Знакомься, мама. Это сотрудник уголовного розыска, товарищ Бирюков, -- сказал он женщине) когда Антон подошел к ним.
Женщина устало подала темную от загара, с дорогим браслетом руку, вежливо наклонила голову и назвалась;
-- Евгения Петровна.
Антон тоже сдержанно кивнул, сказал свое имя. Она бесцеремонно оглядела его, спросила:
-- А отчество?
-- Игнатьевич.
-- Вы знаете, Антон Игнатьевич, на юге ужасные грозы. Нас почти полный день мариновали в аэропорту. Самолет не мог вылететь из-за каких-то разрядов...
-- Мама, -- перебил Айрапетов. -- Кому это интересно? Евгения Петровна устало отмахнулась.
-- Не сердись, Игорек, я так сегодня переволновалась, -- и опять повернулась к Антону. -- Это вы такой молодой работаете в уголовном розыске? И не боитесь преступников? Ведь они бывают вооружены. Знаете, в нашем городе недавно был случай, о нем даже писали в газетах...
-- Мы пойдем ужинать или будем разговаривать здесь? -- с улыбкой опять перебил Евгению Петровну Айрапетов.
-- Конечно, Игорек, пойдем. Я ужасно проголодалась. Совершенно не могу есть в самолете, хотя там кое-что и подают.
Антон сразу приметил, что Айрапетов не то стесняется своей словоохотливой родительницы, не то боится, как бы она не наговорила лишнего. Игорь пытался перехватить инициативу разговора, но удалось это ему только в ресторане, когда Евгения Петровна с видом знатока стала сосредоточенно изучать меню.
-- Я разыскал того сапожника, -- полушепотом сказал он Антону.
-- Для чего вы это сделали? -- спросил Антон.
-- Попав в глупейшую историю, нельзя сидеть сложа руки.
-- Остроумов никуда бы не делся.
-- Не сомневаюсь. У меня была другая цель, чтобы он пришел к вам с повинной. Согласитесь, это лучший вариант. Ему за чистосердечное раскаяние меньше достанется, а вам работы уменьшится.