— Вот-вот, оно самое, — сказал Бен и достал из кармана две банки пива. — Я даже забыл, что принес тебе пива. Теперь оно, должно быть, согрелось. Но все равно, пей, может, оклемаешься немножко, и с тобой можно станет разговаривать не о твоих дурацких рисунках.
В другой раз Джексон наверняка разобиделся бы на слово «дурацкий», но сейчас он просто его не услышал, жадно припав к банке с пивом, которое вовсе не согрелось. Правда, для того, чтобы припасть, ему пришлось пальцами развести губы: сами они не раскрывались, но все равно — на лице Джексона было написано неизъяснимое блаженство.
— Что, старина, липы зацвели? — сочувственно спросил Роджерс.
— А? — отозвался Джексон, бессмысленно глядя мутными глазами куда-то вдаль. Он наслаждался, и ему было даже не до собственной аллергии.
Наконец банки опустели. Джексон откинулся в кресле и удовлетворенно вздохнул.
— Теперь я могу констатировать воскрешение, — бодро сказал Роджерс, целясь банкой в корзину для бумаг, — и перехожу к жизненным проблемам.
На слове «проблемам» банка плюхнулась в корзину. Джексон взял вторую банку, бросил — раздался глухой стук жестянок друг о друга.
Джексон широко улыбнулся и приготовился слушать.
— Ты не улыбайся особенно, — осадил его Роджерс. — У меня для тебя есть плохие новости.
— А хороших, что, нет? — продолжая улыбаться, благодушно спросил лейтенант.
— Нет. Есть еще плохие, — ответил Бен, выщелкивая из пачки сигарету и закуривая.
— Тогда давай сначала плохие, — Джексон потянулся за сигаретой.
— Кто-то только что пытался убить Джимми Дикса, — сказал Роджерс, давая ему прикурить.
— Джимми Дикса? Он был у нас тогда вместе с Ханбеком по поводу убийства у стриптиз-бара той девушки.
— Да, ее звали Кори, — подтвердил Роджерс.
— И что, его убили? — посерьезнел Джексон.
— Нет. Ему очень повезло, он шлепнулся с эстакады на крышу машины и остался цел. Спортсмен, одно слово, — произнес Бенджамин.
— А кто пытался его убить? — расспрашивал лейтенант Джексон.
— Не имею понятия. Их было четверо, и они сразу же уехали на двух машинах. Одна была бежевая, другая — синяя, марки установить пока не удалось, — заговорил Роджерс.
— А сам Дикс ничего не говорит по этому поводу? — поинтересовался Джексон.
— Когда я был на месте происшествия, он еще не пришел в сознание, — ответил Бен и с досадой махнул рукой:
— Изумительный игрок! Я специально ходил смотреть на него, хотя вообще-то не люблю футбол. Но этот… Просто молния, а не человек! Как жаль, что он уже не играет в «Лос-Анджелесских жеребцах»! Хорошо, что Дикс хоть в живых остался, мог бы запросто погибнуть, восемь ярдов летел.
— Ты знаешь, Бен, — сказал Джексон, — мне почему-то кажется, что все эти истории крепко связаны с Ханбеком. Убийство ли, покушение — и вечно он вдали маячит. Не иначе, и здесь без него не обошлось.
— Пожалуй, — отозвался Роджерс.
— Это, значит, были плохие новости? — спросил Джексон.
— Они самые, — ответил Бен.
— Ну что ж, теперь давай плохие новости, те, которые «еще одни».
— Пожалуйста. Они касаются твоего любимого Ханбека, — начал Роджерс.
— Ханбека?! — удивился Джексон. — С ним-то что случилось?
— Помнишь, в тот день, когда погиб Майк Меджус, Джо сказал, что Майк приезжал к нему днем по какому-то делу? Чтобы адрес привезти?
— Помню, конечно.
— Так вот: сосед Ханбека говорит, что машина Майка стояла перед его домом с самого раннего утра.
— А сосед ее видел? — спросил Джексон.
— Да, поэтому и говорит. Он рано утром выходит гулять с псом, часов в семь, и видел, как около восьми машина Майка подъехала к дому, а машина Джо приехала только через несколько часов. Этот сосед — жутко любопытный старикашка, целыми днями сидит у окна и наблюдает.
— Ты думаешь, он говорит правду?
— А какой резон ему врать? — удивился Бен. — К тому же, другие соседи подтверждают его слова и добавляют, что они не раз видели машину Майка у дома Ханбека, иногда она оставалась стоять всю ночь.
— Все ясно! — Джексон удовлетворенно потер руки. — Меджус трахал жену Ханбека, Сару. Он с ней спал, поэтому машина и стояла там по ночам. На прошлой неделе машина была у дома?
— Да, — Роджерс слегка улыбнулся, — он начинал понимать, к чему клонит Джексон.
— Ну вот! А Ханбек три недели гонялся за Крестителем по Лас-Вегасу и в Лос-Анджелес вернулся совсем недавно. Вернулся, значит, решил, соскучившись, наконец-то посетить родимый дом…
— Посетил… — подыграл ему Роджерс.
— А там чужая машина у дома. Не чужая, точнее, а дорогого приятеля, который с женой прохлаждается. Ханбек у нас мужчина с принципами, и такого простить, конечно, не смог. Поэтому он и убил Майка.
— Я согласен с тобой, — сказал Роджерс. — Выходит, что нас он тогда просто запутал. Не знаю, как с остальными, но убийство Майка Меджуса совершил Ханбек. На почве ревности.
— Да, он нас запутал. Но больше ему не удастся этого сделать, — пришел в ярость Джексон. — Я отпустил его тогда, но дай мне шанс, Бен, и я докажу его виновность и привезу его сюда, этого ублюдка.
Бен пожал ему руку, чуть сморщился и украдкой вытер ладонь о брюки.
В голове у Джо безостановочно крутилась какая-то тошнотворная пестрая карусель: чьи-то лица, перемежаемые вспышками взрывов, какие-то слепящие зигзаги. Вдруг из этой мешанины вынырнула нагловатая физиономия Майка Меджуса — и ее тут же сменило удивленное личико Дерен, и вновь все завертелось, набирая обороты.
Джо изо всех сил попытался сосредоточиться — и никак не мог выпрыгнуть из этого дурмана. Так бывает в кошмарном сне: какая-то безжалостная сила увлекает тебя в пространство — а ты не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Он проснулся, по-моему, — раздался голос, доходивший, казалось, откуда-то издалека.
Колоссальным усилием воли Джо слегка разлепил веки — и карусель тут же остановилась.
Перед ним стоял гориллоподобный верзила и разглядывал его в упор. Чуть подальше покачивался на стуле другой гангстер.