Это в полный голос затянул песню Белов. Глядя на него, милиционер подхватил:
Взгляни, взгляни в лицо мое суровое,
Взгляни, быть может, в последний раз!..
Никитин подтягивал все уверенней:
А ты стоять будешь у подоконника,
Платком батистовым слезу утрешь,
Не плачь, не плачь, подруга моя верная...
"Ты друга жизни еще найдешь!.." - радостно вопили они хором.
- У вас ларек здесь есть? - крикнул Саша сквозь немилосердный треск заведшегося-таки мотоцикла.
- А?..
- Ларек, говорю, есть?!
- Есть, как не быть!.. - закивал лейтенант.
- Тогда вперед! - махнул рукою Белов.
XIV
В тесной милицейской сторожке они расположились прямо за рабочим столом Никитина. Все бумаги участкового перекочевали в тумбочку, а на столешнице разместился чуть ли не весь ассортимент поселковой палатки.
- Ну, давай, за встречу! - поднял стакан Белов, расположившийся в кресле хозяина кабинета.
Они чокнулись и выпили. Лейтенант потянулся к жестяной банке, пытаясь вилкой выудить оттуда маслину.
- Да что ты мучаешься! - добродушно хмыкнул Белов. - Пальцами бери!
Никитин послушно отложил вилку, достал пальцами маслину и отправил ее в рот.
- Слушай, а что это ты до сих пор в лейтенантах ходишь? - спросил его Саша. - Начальство не ценит?
- Да меня же после того случая, - ну, с вами, - вообще из органов поперли... - чуть смущенно улыбнулся милиционер. - Четыре месяца без работы болтался, на хлебе и воде.
- Блин! А что ж ты тогда от денег отказался, чудила?! - удивился Белов. - К тебе же приезжал человек с деньгами - ты что?..
Никитин достал из банки еще одну маслину и небрежно отмахнулся.
- Ну, отказался и отказался... Чего теперь вспоминать?
- Нет, ну что ты, - возразил Белов. - Нашел бы нас, мы помогли бы, елки...
На столе зазвонил телефон, Саша без раздумий поднял трубку:
- Да... Никитина?.. Это ты, что ли? - прикрыв микрофон, спросил он. Нет его, завтра звоните! - отрезал Белов и бросил трубку на аппарат.
- А я тогда сначала челноком заделался, - продолжил свой рассказ лейтенант. - В Польшу, в Турцию мотался, куртками кожаными торговал. Ничего вроде было, женился даже... почти. А потом меня ограбили, башку проломили, в больнице полгода провалялся. Выписался, а в стране совсем другие времена, да и страны уже нет. Попробовал бизнесом заняться и так, блин, влетел, что ой-ей-ей!.. Квартиру, машину - все за долги отдал. Хреновый из меня коммерсант вышел... Жена, конечно, ушла...
- Уж это само собой, - поддакнул Саша, поднимая стакан.
Они выпили по второй, закусили.
- Потом в Сербии воевал, - вспоминал Никитин.
- Да что ты! - неподдельно удивился Белов. - А за кого?
- За наших, - просто ответил лейтенант. - А после Сербии комитетчик один, сослуживец, помог в органах восстановиться. Сначала в Москве служил, потом сюда напросился, на старое место. А что, здесь спокойно...
"Эка его помотало..." - подумал Саша.
От рассказа лейтенанта ему стало не по себе, ведь к его искореженной судьбе приложил руку и он сам. Избегая смотреть на Никитина, он достал сигарету и похлопал по карманам в поисках зажигалки. Вдруг лейтенант выхватил пистолет и поднес его к самому носу Белова.
- Никогда не наводи оружие на человека! - Саша хладнокровно отвел в сторону его руку.
- Да это зажигалка! - засмеялся Никитин. Он нажал на курок, и из ствола выскочил крошечный язычок пламени. - У подростков отобрал - видишь, чем детишки-то играют?.. В дверях появился Макс.
- Саш, извини. Подольские прозвонились... - он настороженно взглянул на милиционера, но Белов еле заметно кивнул - говори, мол. - Нашли они этого банкира долбаного. Я "мерин" отправлю, пусть ребята смотаются?..
- Давай... - кивнул Белый.
- На кабана похож, - повернувшись к выходу, Макс ткнул пальцем в одну из фотографий на "Доске почета".
- Так это он и есть, Макс! - усмехнулся ему вслед Саша.
- А что за банкир-то? - поинтересовался лейтенант.
- Да не бери в голову... - поморщился Белов и взял стакан. - Давай за тебя!..
Пару часов спустя веселье, как водится, набрало обороты. Откуда-то появилась гитара, и Саша, уже в милицейской шапке-ушанке, развалившись в кресле, с энтузиазмом лупил по струнам.
Вдоль дороги лес густой
С Бабами Ягами,
А в конце дороги той
Плаха с топорами!
Пел он с надрывом.