- Нет парень, мы тебя все равно обломаем! - судя по скрипучему голосу это был Пимонов. - Ты нам всю отчетность ломаешь, я из-за тебя, падлы, старшего прапорщика ни как не получу.
- Все равно сбегу, - слабо донеслось до Фомичева, и опять тупые удары.
Не выдержав Владимир на цыпочках отошел к окну, уставился на пустой, освещенный единственным фонарем плац. Сердце сжимала тупая боль сочувствия и сострадания к Морозу. Если б не эти стихи, он, может быть, и не принимал это все так близко к сердцу. А так... словно что-то надломилось в нем.
Прапорщики вышли из карцера минут через десять, мокрые от пота и злые.
- Завтра мы еще прийдем, и спросим тебя по полной программе! - в сердцах бросил обращаясь внутрь камеры Симонов. - Закрой! - Велел прапорщик Владимиру. - И ни какой ему воды и пищи двое суток!
Когда снизу хлопнула входная дверь Володька подскочил к столу, схватил графин, стакан и проскользнул в карцер. Морозов лежал на полу, свернувшись калачиком.
- Витька, Витька, - начал тормошить его Фомичев. Постепенно тот пришел в себя, застонал. Володька приподнял его и поднес к губам стакан с водой. Тот жадно, но с трудом выпил его, прохрипел:
- Еще!
На лице Мороза не было ни синяков, ни ссадин, но каждое движение доставляло ему боль.
- Все потроха отбили, - пожаловался он.
- Ну, а зачем же ты говорил что сбежишь? Пообещал бы что исправишься, а потом все равно дал бы деру! Вот дурак!
- Надоело мне все врать, притворяться. Я хочу жить по своему, понял, Вовка?
- Да понял я, понял!
Фомичев метнулся назад, достал из тумбочки свою пайку: кусок белого хлеба с маслом и полтора кусочка сахара.
- На, поешь!
- Не могу я, спасибо... тебе.
Судя по голосу Мороз плакал, только в свете тусклой лампочки слез не было видно.
- На, я положу ее здесь, а ты потом поешь, хорошо? Я пойду, мне надо пройти дневальных проверить, да поднять наряд на кухню.
Когда минут через сорок вернувшийся Фомичев заглянул в камеру, Мороз лежал свернувшись клубочком.
- Мороз, ты спишь? Витька?
Тот не ответил, и успокоенный Фомичев закрыл окошко.
"Пусть поспит, это для него сейчас лучше всего".
В шесть началась повседневная суматоха побудки, в восемь он сменился. И вдруг к обеду Фомичев узнал что Морозова увезли в городской госпиталь. В корпусе началась какая-то странная суматоха. Капитан и его "Фобос" и "Деймос" с растерянными лицами метались по казарме заставляя дневальных в очередной раз переправлять койки и в десятый раз мыть полы. Личный состав был снят с занятий, построен, все получили нагоняй за внешний вид, половину роты тут же обкорнали налысо, всех заставили подшить на камуфляж новые подворотнички. Все прояснилось в три часа, когда в роте появился командир корпуса, его заместитель по воспитательной части, и толстый офицер с погонами майора. Осмотрев роту и выстроенный личный состав все командиры прошли в канцелярию, пригласив с собой ротного и прапорщиков. Один из кадетов шепотом сказал соседу Фомина, что майор не кто иной, как военный прокурор. Разговор в канцелярии шел долгий, и на повышенных тонах. Лишь после ухода начальства подслушивающий у двери канцелярии дежурный поведал о том что узнал.
- Братцы, Мороз умер!
- Как умер? - ахнули все в голос.
- Так! Эти двое, Пидор и Сидор сломали ему ребра и те вошли в печень. Сильное кровотечение и все! Врачи уже не смогли его спасти.
Вовка был потрясен. Он понял что мог бы помочь Морозу, если бы раньше вызвал дежурившего в санчасти врача.
"Откуда я мог знать, - думал он. - Я ведь думал что он просто спит!"
Несмотря на все эти попытки самооправдания совесть кадета была нечиста. Выйдя в туалет он забился в угол за нишу со швабрами, ведрами и тряпками, и долго, беззвучно, что б ни кто не слышал, плакал.
Скандал получился глухим, но результативным. И капитана и обоих прапоров уволили, Симонова даже посадили. Сняли и командира корпуса.
Через год третья рота по всем показателям заняла первое место среди двадцати рот Рязанского имени Кутузова кадетского корпуса. Десять самых отличившихся кадетов отправили на съезд кадетов в столицу. Среди них был и Фомичев. В Олимпийском центре перед десятью тысячами одетых в армейскую форму подростков три часа выступали самые разные артисты, а затем на сцену вышел сам Сазонтьев. Кадеты встретили его появление восторженным ревом. Для них он был идолом, кумиром, живым воплощением бога войны.
- Кадеты, солдаты мои! Я не даром назвал вас солдатами. Вы можете дослужиться до генералов и маршалов, но навсегда останетесь солдатами родины. Вы будущее нашей армии! Самой сильной армии на этом земном шаре. Вы становой хребет будущей профессиональной армии. Пройдет десять лет, и нам не нужны будут эти чахлые студенты, бегающие от повесток по всем психушкам. На сегодняшний день в суворовских и кадетских училищах обучаются семьсот тысяч бывших беспризорников. Это огромная армия, способная смять и раздавить любого противника. Никогда не забывайте то, что это Родина подобрала вас, вытащила из подвалов и чердаков, отобрала от родителей наркоманов и алкоголиков, накормила, напоила, выучила и сделала вас людьми. И единственное, что она просит от вас - это достойно защищать ее на всех рубежах страны. Да здравствуют кадеты, будущее нашей армии и флота, будущее нашей России!
Кадеты ответили на эту речь Главковерха восторженным ревом и аплодисментами. У Фомичева горели отбитые ладони, по щекам текли слезы. Все сомнения Владимира, его раздумья, а так же судьба, стихи и смерть Мороза все это осталось в прошлом. Теперь он не сомневался в правильности кем-то избранного для него пути.
ЭПИЗОД 60.
В этот вечер Сизов приехал в свою резиденцию Горки-десять как обычно, в девять часов вечера. Там его ожидал неприятный сюрприз, Ольга спала на диване в холле, и, судя по ее позе и обилию бутылок рядом на столике, вечер не прошел для нее даром. Сизов поморщился, в последнее время жена через чур пристрастилась к спиртному. В чем-то он ее понимал, после того как судьба свела их вместе вся ее предыдущая жизнь оказалась перечеркнута крест накрест. Вольная, богемная, журналистская жизнь сменилась сухим официозом раутов и ужинов, свобода передвижений, знакомств и встреч - заранее распланированным перемещением под бдительным присмотром доброго десятка телохранителей. Самое ужасное что все это было не простой формальностью, два года назад один из членов чеченской диаспоры попытался взорвать Ольгу вместе с собой на празднике в честь начала учебного года. Откуда смертник узнал что Данилова приедет именно в эту школу, так ни кто и не выяснил. Хорошо сработала охрана, рванувшегося навстречу парня перехватили, уложили лицом на асфальт, а через пару секунд взорвалась привязанная к его животу толовая шашка, и вид того, что осталось от покушавшегося до сих пор вызывал у Ольги сеансы длительной бессонницы.
Кроме того у Ольги не осталось ни одной подруги. Ее вхождение во власть постепенно отсеяло одних из-за неожиданно проснувшегося чувства зависти, у других это породило страх, третьи вдруг начали заискивать и лебезить перед ней. Постепенно круг общения Ольги сузился до ее подчиненных в пресс-центре, да охраны и обслуги в государственных дачах.
Сизов разделся, принял душ. С собой у него еще были кое какие документы, но спустившись в холл Владимир увидел что Ольга уже не спит, а просто лежит и смотрит на горящий огонь. В последнее время она заставляла топить камин каждый день и часами просиживала глядя на пламя. Сизов подошел, сел рядом, потом погладил ее по волосам.
- Ну, по какому поводу у тебя сегодня забег в ширину?
- По печальному, - как бы нехотя отозвалась Ольга. Но для Сизова была важна не интонация, а сам голос. Этот чуть хрипловатый красивый голос просто завораживал его. - Племянник у меня погиб. Мы с Нинкой не сильно дружили, последний раз я ее видела года три назад. И тут звонит, говорит Лешка умер.
- Молодой?
- Двадцать два.
- И что с ним случилось?
Сизов задавал вопросы из чистой вежливости, равнодушным голосом, и Ольгу это взбесило. Она рывком села, пристально уставилась в глаза Сизову, начала говорить зло и резко.
- Случилось то же, что случается со многими сейчас! Эти все твои подонки, они избили его прямо у подъезда своего дома, на глазах у матери!
- Кто они? - не понял Сизов.
- Твои "союзники"! Это ты их вырастил, ты их воспитал!
- И за что они его избили?
- А за что сейчас избивают и убивают в Москве? За то, что он был студентом, это все знали в том районе. Он был в Мае на Красной площади, кроме того он носил длинные волосы и тубус с чертежами. Вполне достаточно!
- Постой, я что-то не пойму? - Владимир наморщился. - Ты хочешь сказать его убили только за то, что он был на том митинге и был студентом?