- Значит, так, ребята,- заявил он сразу же с порога,- действовать будем завтра утром. А делать надо вот что...
И Фухе изложил свой план.
Андре Гамбетта, верный своим привычкам, вышел из дома в половине девятого утра. Он спешил в редакцию, захватив с собой рукопись очередной статьи, направленной против "Огненных крестов".
- Господин Гамбетта! - услышал он чей-то голос. Он остановился и увидел, что к нему обращается высунувшийся из раскрытой дверцы автомобиля симпатичный улыбающийся молодой человек.
- Извините, мсье, я очень спешу.
- Но не на тот же свет? - искренне удивился молодой человек, и тут Гамбетта почувстовал, что кто-то третий приставил к его затылку нечто холодное и неприятное.
- У вас секунда на размышление,- продолжал молодой человек, доставая браунинг.- Хотите жить? Тогда прошу в машину.
Гамбетта хотел жить, поэтому безропотно сел в автомобиль, надеясь позвать на помощь на каком-нибудь из людных перекрестков. Но почти сразу же ему на лицо легла маска с хлороформом...
- Он в машине,- сообщил Фред в трубку телефона-автомата.
- Чудесно,- послышался из трубки голос Кустопсиди.- С дебютом вас, господин Фухе. Скажите шоферу, чтоб он ехал на обьект номер два. Я сам еду туда. До скорой встречи!
13. СВЕЖИЙ КАВАЛЕР
Тем временем Конг не терял времени даром. Колеся на такси по Парижу, он, сделав крюк на улицу Гош-Матье, выяснил, что Семен Горгулов уже там и организует нечто вроде небольшого военного парада своих молодчиков. Конг удовлетворенно хмыкнул и на полной скорости рванул в один из южных пригородов, туда, где обычно проживал Горгулов, и где теперь обретался Габриэль Алекс.
Алекс действительно был здесь, причем не один. Рядом с ним все за тем же уставленным бутылками столом сидели его новые приятели и кумовья-благодетели - поручик Голицын и корнет Оболенский. Они то и дело подливали Алексу, но лишь чуть-чуть, на самое донышко.
- 3-запомни, Шурик, ты завтра должен быть в форме! - говорил ему Голицын слегка заплетающимся языком.
- В форме, юнкер, в форме,- наставительно добавлял корнет Оболенский.
- В какой форме, чуваки? - не понял Алекс.- В кирасирской?
Господа офицеры переглянулись.
- Нет, Шура,- стал обьяснять ему Голицын.- Ты вспомни, что тебе завтра предстоит.
Алекс задумался, но тут же лицо его просияло.
- Ну как же, чуваки! - радостно закричал он.- Завтра же моя помолвка с этой, как ее, княжной, которая племянница.
- Точно, юнкер, точно,- согласился Оболенский, обнимая Алекса.- А что ты должен сделать перед этим?
Алекс снова задумался.
- Ах да! - сообразил он.- Старикашечку надо кокнуть! Ну, так это мы мигом!
- Запомни, Шурик,- наклонившись к самому его уху, шептал Голицын,завтра мы подвозим тебя к дому этого самого старикашечки...
- Даем наган...- вставил Оболенский.
- Да-да,- кивнул Голицын,- даем наган, и ты стоишь в соседнем подъезде, а когда этот старикашечка выйдет из подъезда, я два раза посигналю клаксоном, ты выходишь и стреляешь.
- А как я его узнаю? - на всякий случай решил уточнить Алекс.
- Вот фото,- Голицын ткнул в руки Габриэлю фотографию президента Думера.
Алекс вгляделся и, напряженно морща лоб, стал запоминать. От этого напряжения ему немного поплохело, и он выбежал в соседнее заведение облегчиться.
- Ты точно установил? - тихо спросил Голицын у Оболенского.
- Точно,- шепнул тот.- Сегодня Думер едет к своей любовнице и будет, естественно, без охраны. Случай исключительный.
- Хорошо, если удастся,- кивнул Голицын.- Да, не забудь сунуть этому идиоту в карман советский паспорт.
- Он у тебя?
- Да, вот держи,- и поручик передал Оболенскому красную книжечку.Представляю, какой это вызовет форсмажор! Краснопузым мало не покажется!
Шлепнешь его сразу же, как он прикончит президента,- закончил свои наставления Голицын.- Не копайся!
- Тише! - дернул его за рукав корнет.- Он возвращается!
- Чуваки, давайте еще хряпнем! - первым делом заявил Габризль.
- Постой-ка, Шурик,- сказал Голицын и незаметно подмигнул Оболенскому. Тот понял и достал из кармана какую-то коробочку.
- Юнкер Гаврюшин! Смир-рно! - провозгласил он.
Габриэль сделал слабо удавшуюся попытку принять строевую стойку.
- Юнкер Гаврюшин! - чеканил далее Оболенский.- За исключительные заслуги перед домом Романовых и в преддверии принятия вас в императорскую семью от имени и по поручение его императорского величества Кирилла Владимировича награждаю вас орденом Андрея Первозванного - высшей наградой империи!
И он прикрепил к рубашке-апаш Алекса какой-то весьма сомнительно блестевший крестик. Впрочем, Габриэля, никогда не видевшего орден Св. Андрея, это не смутило.
- Чуваки! - радостно завопил он.- Так это же нужно обмыть!
Но обмыть награду не пришлось: что-то грохнуло, и дверь комнаты широко распахнулась. На пороге стоял Конг.
- Аксель! - радостно завопил Габриэль.
Конг не стал терять времени даром. Через мгновение он уже был возле Алекса и одним движением сбил его на пол. Обезопасив таким образом своего приятеля, он изо всей силы врезал ребром ладони по шее поручику Голицыну.
Тот мгновенно улегся рядом с Алексом. Оболенский трясущимися руками доставал из висевшей под мышкой кобуры пистолет, но Конг, опередив его, ударом ноги вышиб оружие, а затем обрушил на голову корнета стул.
- Поехали, Алекс,- сказал Конг, поднимая того за шкирку.- Да не забудь снять этот крестик, а то прохожие засмеют!
И он сорвал с рубашки Габриэля высшую награду империи.