24.12.1925, 22:30 p.m.
- Н-не могу поверить, - возбужденный Реджи почти перестал заикаться. – Так здорово, Г-генри, чт-то ты меня пригласил! Н-никогда еще не п-присутствовал при расследовании!
- Это не расследование. Это безобразие какое-то... - буркнул себе под нос Генри, закрывая дверь библиотеки. И, посмотрев на кузена, добавил: – И почему все это свалилось на мою голову в самый канун Рождества?
Сей риторический вопрос, разумеется, остался без ответа. Так что новоявленный детектив, глубоко вздохнув, пододвинул поближе к камину кресло и положил на стоящий рядом столик чистый лист бумаги и ручку.
На этом все приготовления закончились, и, вздохнув еще глубже, Генри спросил:
- Реджи, а ты сам хоть раз видел это несчастное колье?
- К-к-конечно. А ты р-разве нет?
- Нет. Каждый раз оказывалось, что старая карга одела что-то другое. Хотя, разумеется, слухов насчет этого украшения ходит немало... Итак, как же оно выглядит?
- Н-н-ну, т-такая широкая б-б-бриллиантовая п-п-полоска вокруг ш-шеи. Сп-п-переди треугольником в-в-выложен п-портрет Л-л-люси... Н-ну, Л-л-лаки Люси.
- Портрет? Ты точно уверен? Ведь камни все одноцветные?
- Т-так говорят.
- Ладно, так и запишем: колье. А ведь это наверняка очень дорогая вещь?
- Д-д-да, говорят, ч-ч-ч-что графу Т-т-твиду оно об-бошлось почти в г-годовой д-д-доход.
- О мой бог! Сколько же у нас тогда подозреваемых? Одних слуг здесь, в поместье, человек пятьдесят.
Нечеловеческим усилием Генри подавил порыв схватиться за голову.
- Н-н-нет, слуги т-тут ни при чем. Н-н-наверх, в комнаты, имеют д-доступ т-т-только горничные, эк-к-кономка и дворецкий. Т-т-ты же знаешь м-маму!
- Это хорошо, но все-таки не будем сбрасывать их со счетов. Вдруг подозреваемых нам не хватит?! Итак, с чем мы остаемся: лорд Лорд, леди Кларисса, Вилли, Фест, полковник с Дебби, Орландо, достопочтенный викарий, леди Агата и Диана. Вульфа вычеркнем – вряд ли он скажет что-то по существу... Из этого списка нас, в первую очередь, интересует Вилли – если это все-таки был лоскут от ее платья, Диана – если это был именно ее браслет, ценитель черного табака (скорее всего, полковник) и любитель шоколада. Викарий? Гм, это нужно уточнить. Ах, да, еще же есть горничные в количестве... скольких штук?
- Д-д-двух.
- Две горничные, дворецкий и экономка.
- И еще м-м-мы с т-тобой, - робко добавил Реджи.
Генри внимательно посмотрел на него:
- Да, голубчик, а у тебя-то самого алиби есть?
- Д-да, я н-н-ни на м-м-минуту не оставался в од-диночестве. Р-разве что ранним утром, еще д-до приезда гостей. А т-т-ты?
- Я? Только во время телефонного разговора, - быстро ответил Генри. – Да и тогда, скорее всего, кто-нибудь из слуг видел меня в холле. Ну что ж, приступим? Начнем с горничных.
- Добрый вечер, Бекки.
- С вашего позволения, я Бетти, милорд.
- О, ну да, конечно, прошу прощения. Скажите-ка мне, Бекки, что вы делали сегодня после ланча?
- Мы с Бекки до вечера убирались в спальнях на втором этаже. Но только я Бетти, милорд.
- Да-да, разумеется. Бетти... Значит, на втором этаже? Э-э-э... И вы не заметили ничего странного?
- Нет, милорд, ничего такого... Нет-нет, совсем ничего!
- Хм-м-м... Почему вы запнулись? Вы о чем-то хотели сказать?
- Б-б-бетти, т-т-ты что-то в-в-в-в-видела?
- Нет! То есть да, но я... Ох, милорд, я не могу! Пожалуйста, не спрашивайте меня!
- Бекки, почему вы плачете? Бекки? Немедленно прекратите рыдать и отвечайте на вопрос. Вы кого-то видели сегодня на втором этаже? Кого?
- Милорд, ну он же не мог! Он же звезда! Нам леди Кларисса столько всякого про него рассказывала! И про Призрака, и про этого, как его, Зефеса-а-а... А сегодня он так душевно рассказывал про эту Душечку-у-у-у!..
- Б-б-бетти, не п-п-плачь!
- Вот именно, Бекки! Устроили тут, понимаешь!.. Скажите нам нормальным английским языком, кого вы сегодня видели? Мистера Блоссома?
- Д-да. Он вы-выходил из комнаты леди Агаты около трех часов. Но это не он! Он же такой талантливый! Он же... как его... ну, который главный... Премьер, вот! Вы же ничего ему не сделаете, правда?
- Посмотрим, посмотрим. Спасибо, Бекки, вы свободны.
- Г-г-генри, на м-м-мистера Б-б-б-блоссома ведь н-не ук-к-к-казывает н-ни одна у-улика.
- Это еще ничего не значит, Реджи. Это еще ничего не значит...
- Здравствуйте, Бетти.
- Добрый вечер, милорд. Я прошу прощения, но меня зовут Бекки. Надеюсь, это не слишком тяжело запомнить?
- Д-да, разумеется.
- Б-б-бекки, в-вы сегодня не з-заметили н-ничего н-н-н... н-н-н-н..
- Нового?
- Д-да нет же! Н-н-н-...
- Ненужного?
- Н-не то. Н-н-н-н... н-н-н...
- Ох, Реджи, ради Бога! Бетти, не заметили ли вы сегодня чего-то нормального? Тьфу, то есть ненормального?
- В этом доме? Это, конечно, не мое дело, милорд, но с тех пор, как сюда съехалась вся эта орава – нет-нет, я ни в коем случае не имела в виду лично вас, милорд, – в доме не осталось ни одного нормального человека. Все словно с ума посходили – шепчутся по углам, перемигиваются, бегают за чужими женами. Когда мы с хозяйкой жили в Йоркшире, ничего подобного не было!
- Это вы о ком, Бекки?
- Да о мистере Фест-Вудстоке, милорд. Совсем срам потерял! Бегает за этой полковничьей женой как собачонка. Я даже слышала, как он предлагал ей сбежать! Золотые горы ей сулил! Еще немного подождать надо, говорит, и я тебя озолочу. Боже мой, бедная молодая хозяйка, если бы она только знала! А у этой профурсетки губа не дура, прости Господи, ей подавай кого получше! Она на мистера Блоссома глаз положила. Стыд-то какой! А еще замужняя женщина! И туда же – передай, говорит, записку, только чтобы никто не видел. И еще шиллинг мне сует! А я порядочная женщина! И, видит Бог, потворствовать греху не собираюсь!
- А-а-а... записка эта сейчас при вас?
- Да, милорд, конечно. Я ее хотела после ужина вернуть этой бесстыднице. И деньги хотела вернуть, ибо сказано в Библии...
- Да-да, спасибо, мы знаем. Не могли бы вы отдать мне эту записку?
- Ой, не знаю, милорд, как-то это...
- Д-д-давайте, Бекки!
- Вот, возьмите. И вовсе незачем так кричать.
- Спасибо, вы свободны, Бекки. Хотя нет, постойте. Скажите, что вы делали сегодня после ленча?
- Мы с Бетти работали наверху, милорд. Убирали в спальнях.
- И она ни разу не отлучалась?
- Нет, милорд, что вы. У нас все строго проверяется хозяйкой, я бы ей не позволила отлынивать.
- Ну надо же, какие интересные открываются подробности счастливой семейной жизни...
- Б-б-б-бедная В-в-вилли! Э-э-этот н-негодяй Берти ее н-не ст-т-т... н-не ст-т..
- Не стоит? Да-да, разумеется... Но давай-ка пока посмотрим, что в этой записке. «Орландо, дорогой мой! Каждый день я жалею о тех словах, которые сказала в пылу ссоры. Прошу тебя, давай забудем былое и начнем новую жизнь вдали от серых будней и опостылевшего мне мужа. Поверь, я любила, люблю и буду любить только тебя. О деньгах не беспокойся, я все устрою. P.S. Не отправиться ли нам в Париж? Уверена, твой талант заблистает там еще ярче, любимый! Навеки твоя, Дебби». М-да, ситуация становится все запутаннее. Я даже не думал, что дело окажется настолько занятным. Еще двое подозреваемых сразу: и Фест, и Дебби.
- Д-д-д-дебби? Н-н-но как же т-так? М-м-м-милая Д-дебби?
- Вот тебе и м-м-м-милая... Кто там у нас следующий?
- Проходите, тетя, присаживайтесь. Хотите, я передвину кресло поближе к камину, вам будет намного удобнее.
- Я п-п-передвину. М-м-матушка, т-так лучше?
- Спасибо, Реджи. Генри, я готова.
- Тетя Клэри, что случилось сегодня, когда вы с полковником искали сокровища?
- Прошу прощения?
- М-м-мама, т-ты п-п-покраснела...
- Здесь так душно. Пожалуй, стоит вернуть кресло на прежнее место. Реджи?
- Д-да, к-к-конечно.
- Итак, тетя...
- Конечно же, ничего не случилось. Арчи был мил и любезен, как всегда. И очень галантен. По дороге вспомнили старые добрые времена. Замечтались так, что даже и не заметили, что вместо указанного в задании места оказались в противоположной части дома.
- С-с-старые д-добрые в-в-времена?
- Ох, как же душно... Может быть, стоит открыть окно?
- Тетя, как вы думаете, Вильгельмина счастлива?
- Что за странный вопрос?
- Хорошо, скажем так: полагаете, она довольна своим положением?
- Своим положением?
- Своим семейным положением.
- Конечно, ведь Вилли сама сделала этот... странный выбор. Как мать, я желала бы ей лучшего. Но вполне вероятно, что и мистер Фест сможет составить ее счастье.
- А как же положение в обществе? Ведь место дочери лорда, владельца крупного поместья, не сравнится с положением жены какого-то там антрепренера?
- Возможно, все возможно, но... Как же холодно в этой библиотеке! Реджи, закрой, пожалуйста, окно!
- Н-н-но, м-мама...
- Я сказала закрой!
- Тетя, а Вильгельмина не упоминала, что в самое ближайшее время они с мистером Фестом могут внезапно разбогатеть?
- Нет... я ничего такого не слышала. Что за странный... не ожидала от тебя, Эдуард... ты всегда не ладил с Вилли, но такого... Такого я от тебя не ожидала... Моя девочка... Намекнуть, что она могла... Да как ты посмел!.. Нет, это решительно невыносимо...
- Тетя, постойте...
- М-м-м-мама...
- Ну дела!.. Интересная реакция, не находишь?
- Г-г-генри, это же м-м-мама. Она в-всегда т-т-такая.
- Ты уверен?
...
- Какой-то странный шум за дверью. Слышишь? Кажется, там что-то упало...
«Такого эффекта от расспросов сэра Генри уж точно никто не ожидал! А леди Кларисса, бедняжка, вся на нервах, и как результат – обморок. Правда, молодая миссис Вудсток-Фест обмолвилась, что и для отца ее, лорда Лорда, проявление чувств, свидетелями которых мы стали, весьма неожиданно...»
Из дневника мисс Ингрэм
- Что. Вы. Сделали. С. Моей. Женой?
- П-п-папа?
- Что. Вы. Сделали. С.Моей. Женой?
- Дядя... присаживайтесь, прошу вас, присаживайтесь. Не стоит так волноваться. Полагаю, мы сможем ответить на ваш вопрос, как только вы скажете, что именно случилось с тетей Клэри.
- Что?!
- П-п-папа!
- Спокойнее, всем оставаться на своих местах. Реджи, открой, пожалуйста, окно. Глоток холодного воздуха будет полезен всем нам... Итак, лорд Лорд, что же случилось с вашей женой?
- Она в обмороке!
- В-в о-обмороке? С-с-страннно. М-мама н-никогда раньше...
- Вот именно! И вы должны сказать мне, что довело ее до такого состояния?!
- Прекрасно. Ваша дочь, милорд.
- Моя дочь? Вилли?
- Совершенно верно. Вилли. Вернее, вопрос о ее благосостоянии.
- И что же это был за вопрос?
- «Не упоминала ли Вильгельмина, что в самое ближайшее время они с мистером Фестом могут разбогатеть?»
- Нет.
- Что «нет», милорд?
- Ответ на твой вопрос – нет, не упоминала. Теперь все?
- Э-э-э... п-папа...
- Да, спасибо, лорд Лорд.
- Войдите, К-к-к-клинтон. Садитесь. К-куда в-вы дели к-к-к-колье?
- Но, сэр...
- Реджи...
- Не отп-п-пирайтесь, Клинтон, нам в-в-в-все известно. Это вы п-похитили колье леди Стэкхаус, пока г-г-гости были заняты п-поисками клада.
- Мистер Реджи, я столько лет верой и правдой...
- Вот именно, К-клинтон! Вы не п-подумали о несчастной матушке... В с-с-смысле, о моей м-матушке... То есть о леди В-в-вудсток... Она будет т-так огорчена!
- Сэр, все время, пока гости были заняты поисками клада, я провел на кухне. Миссис Мэривэзер, кухарка, грум – кто угодно вам это подтвердит.
- Хм, а что там делал грум?
- Дегустировал пунш, милорд.
- Гм... В-в-вы уверены, ч-ч-что н-никуда н-не отлучались?
- Полностью уверен, сэр.
- Ч-ч-что ж, значит, н-наши св-ведения ошибочны. И-извините, К-клинтон. В-в-вы свободны.
- Спасибо, сэр.
- Реджи, что это было?
- Ну, Г-г-грей ведь в-всегда так п-п-поступает, даже к-когда не уверен. Обычно п-п-преступник в-всегда сознается...
- В-в-входите, миссис М-мэривэзер. Садитесь. К-к-куда...
- ... куда угодно, миссис Мэривэзер. Мы бы хотели спросить вас касательно Клинтона. Он утверждает, что все то время, пока гости искали клад, он провел на кухне, где также находились вы, кухарка и грум, дегустировавший пунш. Это правда?
- Истинная правда, милорд. За грумом глаз да глаз, так что мистер Клинтон никуда не отлучался.
- Так что, выходит, грум дегустировал пунш весь день?
- Получается, что так, милорд. Знаете, как трудно приготовить идеальный пунш? Кухарка прямо извелась вся. Я ей говорю – не переводи коньяк, а она знай свое твердит: мол, полковник, да и лорд, любят покрепче. В общем, грума мы потом унесли от греха подальше.
- Великолепно, миссис Мэривэзер, великолепно. Большое спасибо за этот захватывающий рассказ! А подскажите-ка нам, кто из гостей любит полакомиться шоколадками?
- Да как же, милорд, – викарий-то все драже еще с утра подчистую съел.
- Угу. Спасибо, миссис Мэривэзер. Счастливого Рождества, вы свободны.
- Чё-чё-чёрт з-знает что! Т-теперь еще и в-викарий! Э-э-это уже н-ни в какие во-во-ворота н-не лезет.
- Господи, семь подозреваемых! Когда же уже наступит это чертово Рождество??!!!
- К-кого в-в-вызывать следующим, Г-г-генри?
- Да не знаю я! Ну вот хоть мисс Ингрэм!
«Неправдой будет, если стану утверждать, что не боюсь. Хотя, казалось бы, чего бояться невиновной? Но молодой хозяин Реджи так многозначительно смотрел на меня. Да еще и браслет мой никак не найдется...»
Из дневника мисс Ингрэм
- Проходите, мисс Диана. Как вы себя чувствуете?
- Благодарю, лорд Маркс, хорошо.
- Что ж, отлично. Итак, что вы можете нам рассказать о пропавшем колье и о том, как ваш браслет оказался под оттоманкой рядом с туалетным столиком леди Агаты?
- Милорд... Вы же не думаете, что это я украла колье?
- Почему же, очень даже думаю. Девушка вы молодая, терпеть леди Агату, прямо скажем, очень сложно, а с той суммой, которую можно выручить за такое украшение, вы бы смогли устроить свою жизнь, скажем, где-нибудь в колониях.
- Милорд! Возможно, я и бедная, но у меня есть гордость! Я не воровка и не крала колье леди Агаты!
- Но браслет...
- На браслете слабая застежка, милорд. Вот, глядите. Видите, стоит только резко тряхнуть рукой, она сразу же расстегивается? Мисс Вильгельмина предлагала мне отдать его в починку знакомому ювелиру, но это же надо ехать в Лондон...
- Вполне возможно, что браслет расстегнулся как раз тогда, когда вы извлекали колье из шкатулки.
- Милорд, я не брала его! Ну взгляните же мне в глаза, я говорю правду!
- Не брали?
- Не брала!
- Не брали...
- Разумеется, не брала... Что это, музыка?
- Музыка.
- Милорд, слышите, бьют часы...
- Бьют... Кажется, наступило Рождество.
- Мне чудится, или играет рождественский марш?..
- Реджи, прекрати. Нашел время упражняться на виолончели.
- П-п-п-простите.
- С Рождеством, милорд...
- С Рождеством, Диана... И вы не брали колье...
- Не брала, милорд. Я честная девушка.
- Ой, м-м-мисс Диана, Г-г-г-генри, в-вы ст-т-тоите как раз п-п-п-под омелой!
- Ах, милорд...
- Диана, что с вами? Реджи, позови тетю Клариссу!.. Диана! Диана!..
- Ну, что тут у вас? Поймали голубчика?! Еще нет? Ничего удивительного!
- Н-н-но, н-н-но...
- Молчать! Я так и знала, что эта ваша игра в детективов – одно баловство! А что вы сделали с моей компаньонкой? Она вышла отсюда бледная как стена! Предупреждаю – не впутывайте ее во все это, она тут совершенно ни при чем, так и знайте!
- Н-но к-к-как же, т-тетушка Агата! М-мы же н-н-н-нашли в в-в-вашей комнате ее б-б-браслет!
- Разумеется, нашли! Его все время где-то находят... Все кому ни лень. А эта дурочка все никак не отвезет браслет к ювелиру, чтобы починить застежку. Вот и теряет его постоянно. В последний раз его нашла я сама, и это было не далее как за десять минут до обнаружения пропажи колье.
- Но тетя...
- Ничего не желаю слушать! Выкиньте эти смехотворные идеи из головы и возьмитесь, наконец, за дело! Почему вы до сих пор не допросили эту мерзавку Вилли? Что, родная кровь не водица? Я так и знала, что это расследование превратится в балаган!
- Н-но т-т-т..
- Тетушка, я не...
- Вот именно! Ты «не»! Недоразумение ходячее, вот ты кто! А я ведь говорила Элизабет, что тебя надо было в детстве пороть. Вот тогда из тебя вышел бы толк!
- Ох, тетушка, ну мама-то тут при чем?..
- А при том! Пописываешь эти свои книжонки, выставляешь всех нас на посмешище. В кои-то веки мог бы использовать свои выдумки для благого дела, для семьи – и ничего путного сделать не можешь!
- Тетушка, вы не правы.
- Да уж, конечно, не права. Правда глаза колет!
- Т-т-тетушка, п-по-моему, т-т-там лает В-в-вульф?!
- Где? Мальчик мой! Твоя мамочка спешит к тебе! Да помогите же мне встать! Вульф, где ты?..
- Фу-у-у-у-ух... Спасибо, Реджи, ты настоящий друг!!!
- П-п-право, не стоит. Т-ты бы сделал д-для м-меня то же самое. К-кого т-теперь по-позовем? В-в-вилли?
- Ну нет, две мегеры подряд – это перебор. Перед допросом твоей сестрицы мне надо собраться с силами. Пригласи-ка пока мистера Блоссома.
«Удивительное дело, но мне показалось, что когда дворецкий пригласил в библиотеку несравненного мистера Блоссома, многих – и леди Клариссу, и молодую миссис Вудсток-Фест, и, конечно же, миссис Арбентот, которая практически узурпировала место рядом с ним, – исход этого разговора волновал намного сильнее, чем самого Орландо. Вот было бы забавно, если это действительно он – премьер, промышляющий драгоценностями... И все равно, как же хочется спать...»
Из дневника мисс Ингрэм
- Блоссом, похоже, ваша песенка спета!
- Позвольте узнать, из чего такой вывод?
- Н-не в-в-в-валяйте дурака, Орландо. Б-б-б-б... Б-б-б-б...
- Бристоль? Буженина? Британия! Нет? Досадно...
- Б-б-бетти!
- А кто это?
- Перестаньте, Блоссом. Бетти – горничная, не ей ли вы расписались сегодня после ленча на салфетке?
- Ах, разве всех упомнишь...
- Надо думать. Так вот, Бетти...
- ... в-в-видела в-вас, к-когда вы выходили из к-к-комнтаты леди Агаты.
- Как страшно жить, покой мне только снится! Конец всему, о, это крах, разоблаченье, виселица, смерть!
- То есть, вы подтверждаете свою вину?
- Боже упаси. Я артист. Украсть колье – к чему такая проза? Несчастная старушка замерзала, не мог же я не прийти даме на помощь, раз уж Диана отлучилась. Леди просила шаль. Желание прекрасной дамы – святой закон.
- Прекрасной – да, не спорю. Но леди Агаты?!.. И как тогда вы объясните это?
- Что это?
- Записка! От миссис Арбентот. Вы устроили сговор.
- Впервые вижу этот пасквиль!
- А это еще откуда?
- «Скандал в Белгравии», премьера следующего сезона. Могу посодействовать с контрамарками.
- Увольте.
- Извольте. О мир, как ты жесток....
- Оставьте реплики для сцены, Блоссом.
- Ах, да вы хоть знаете, сколько я зарабатываю своим талантом? По-вашему, я пожертвую карьерой, репутацией и... из-за Дебби Арбентот и треклятого колье?!
- И чем еще, мистер Блоссом? Знаете, как говорится, денег много не бывает.
- О, что мне деньги, я человек искусства! Космополит и баловень судьбы... Между прочим, в январе я приступаю к подготовке роли Игнатия Лойолы[15]. Какие уж тут деньги – до премьеры бы дожить...
- Не убедили, мистер Блоссом.
- Д-д-да!
- Видит бог, я не хотел. А вот это вас убедит?
- Застегните сюртук, Блоссом, что вы, в самом деле...
- Г-г-г-генри, это ч-ч-то...
- Только не говорите, что это...
- Именно. Алмазные подвески...
- Герцогини ***ской?!
- Не будем компрометировать даму, господа.
- Не будем. И все же. Затворница, меценатка – и вы?..
- Гм... Как это понимать? Подвески – скромный знак симпатии и признания моего таланта. Знаете, сколько у меня таких знаков? И все с бриллиантами. Так что колье достопочтенной леди Агаты мне без надобности.
- Собственно... Вообще даже странно, что вы их носите под костюмом...
- Могу я идти? Я утомлен.
- Спасибо, мистер Блоссом, мы вас не задерживаем. Примите наши извинения.
- Ах, оставьте, оставьте, я злобы в сердце не храню.
- Миссис Арбентот...
- Просто Дебби... Надеюсь, вы позволите мне называть вас Генри?
- Д-д-д-да...
- Ах, «миссис Арбентот» – это ведь так официально. Я того и гляди превращусь в одну из этих надменных великосветских красоток...
- О, да... Это будет поистине потеря для общества!
- Вы так думаете?
- Итак... Дебби, расскажите нам о записке, которую вы попросили передать мистеру Блоссому.
- О записке? О какой записке?.. Ну... мы с мистером Блоссомом давние, хорошие друзья... Когда-то даже больше, чем просто друзья... И эта записка... эта записка – лишь попытка вернуть то... то прошлое, когда мы были так счастливы...
- Черт побери, и куда только смотрит полковник?
- Вы что-то сказали, Генри?
- Нет, нет. Просто прочистил горло. То есть вы хотите сказать, что между вами и сейчас существуют... особые отношения?!
- О нет! Конечно же, нет! Вы не против, если я высморкаюсь?.. Никак не могу запомнить, что прилично, а что нет в этом обществе... Нет, теперь мы лишь друзья... Он – звезда, премьер столичных подмостков, а я... Я лишь жена...
- Вряд ли полковник с этим согласится.
- Что вы говорите?
- Нет, ничего, продолжайте.
- Какое все-таки ужасное Рождество! И Орландо, и эта нелепая кража, и этот приставучий Берти... Ах, я вся на нервах!
- Берти? Вы имеете в виду мистера Фест-Вудстока?
- Да, конечно же, именно его. Кого же еще??? Я так устала, так устала от его домогательств. Эти вечные приставания, заверения в любви, обещания, обещания...
- И куда только смотрит Вилли?
- Генри, что вы там все время бормочете?
- О, я выражал вам свое сочувствие. Продолжайте, прошу вас.
- Представляете, сегодня... ну, то есть вчера, как раз незадолго до начала поисков клада, он буквально силой затащил меня сюда, в библиотеку. Целоваться лез! Золотые горы обещал! Ну разве это не ужасно?!
- Да, это действительно ужасно... Дебби, в своей записке вы также упоминаете о каких-то деньгах. Больших деньгах...
- Ах да, мой муж, ну, полковник, обещал подарить мне бриллиантовый гарнитур на первую годовщину нашей свадьбы. Она ведь уже на днях. Вы разве не знали?..
- Итак, трое уже отпали, это не может не радовать. Но откуда же, черт побери, такие деньги у простого полковника?
- Мистер Фест...
- Фест-Вудсток, с вашего позволения.
- Б-б-берти, к-к-как вы м-м-могли! П-променять м-м-мою с-с-сестру н-на т-такую женщину. В-в-вы же ей н-не инт-тересны. С-совсем.
- Не понимаю, о чем вы говорите, Реджи?
- Он говорит о миссис Арбентот, мистер Фест-Вудсток. О Дебби.
- О Дебби? Что за намеки?! Да как вы смеете?! И что значит – «не интересны совсем»? Вы меня оскорбляете...
- К-к-к-к сожалению, эт-то ее с-с-слова. М-м-мисссис Ар...
- Просто Дебби, Реджи.
- Деб-б-би сама п-призналась, что ее интересует т-т-т-только мистер Б-б-блоссом.
- Ну что за женщины пошли! Нет бы сразу сказать! О Господи, как же хочется курить...
- Мистер Фест-Вудсток, а что за золотые горы вы ей обещали?
- Кому? Вилли?
- Почему Вилли? Дебби.
- Дебби? Ааа... это не золотые горы, это новая постановка. Спектакль, который обещает быть необычайно успешным. С большой-перебольшой прибылью, знаете ли... Так, говорите, Дебби я не нужен совсем?
- Совершенно точно.
- Прискорбно, весьма прискорбно... Лорд Генри, а вы случайно не курите? Так хочется курить! Вот полжизни отдал бы сейчас за хорошую сигару из черного табака!
- К сожалению, нет, мистер Фест-Вудсток. За черным табаком вам лучше обратиться к кому-нибудь другому.
- Вы не поверите, но ни у кого нет. Даже у полковника. Представляете, выкурил сегодня днем последнюю. А лорд Лорд курит только трубку. Вот незадача!
«Что странно, так это то, что после миссис Арбентот позвали мистера Фест-Вудстока, а не ее мужа... Впрочем, полковник производит впечатление мужчины недюжинного самообладания. А еще он любит животных, особенно собак. Правда, только крупных пород...»
Из дневника мисс Ингрэм
- Полковник, проходите, присаживайтесь. Надеюсь, вы нам поможете.
- Да-да, конечно. Помощь страждущим – кредо английской армии. Солдаты Ее Величества всегда готовы помочь подданным королевства в беде.
- И ча-ча-часто п-приходится п-п-помогать?
- Да вот, не далее как сегодня днем пришлось вступить в неравный поединок с разъяренным зверем.
- Зверем? Каким же, позвольте узнать?
- Ой, вы знаете, я в этих пуделях не разбираюсь.
- Пуделях??
- Ну или таксах... Разве это собака? Так – одно название. То ли дело – дог или борзая!
- При чем тут борзая? Вы сражались с борзой?
- Да нет же, это был песик леди Агаты. Он напал на Вильгельмину в коридоре второго этажа, когда мы поднимались переодеваться к ужину. Вцепился в ее юбку, начал рычать... Бедная девочка! Она так визжала. Пришлось применить силу, чтобы отодрать от нее эту псину. Но, увы, он так крепко вцепился в юбку, что умудрился отхватить от нее лоскут. Досадно, платье было отменное. Да-да, отменный шелк.
- А в-в-вы т-так хо-хорошо разбираетесь в т-т-тканях?
- Да, знаете ли, пришлось научиться разбираться во всем понемногу, когда начал играть на бирже. Без знаний капитал себе не обеспечишь. А ведь мне, скажу без ложной скромности, это удалось...
- Что вы говорите! Как интересно... Что, Реджи? Чего ты толкаешься?.. Ах да, конечно. М-м-м... Полковник, не угостите ли сигарой?
- Помилуйте, Генри, вы же сами сегодня утром забрали у меня дюжину сигар. Мне осталась всего одна, и ту я, увы, выкурил сразу же после ланча.
- Ой, что-то я запамятовал. В самом деле, вы же отдали мне все свои запасы. Приношу свои извинения.
- Полно вам. Ведь я так понял, что это для дела?
- Г-г-генри, а з-зачем тебе по-понадобилось ст-т-т-только сигар? И и-и-именно с-с-егодня?
- Я проводил опыт для новой книги. Роберта Грея оглушают и бросают в запутанный лабиринт. Чтобы не заблудиться, он разрезает сигары и оставляет дорожку из табачных крошек. Мне необходимо было узнать, какой длины дорожка получится из дюжины сигар.
- Б-б-боже, к-какой интересный ход! А к-кто его ог-оглушает?
- Узнаешь, когда выйдет книга. В самом деле, Реджи, ты же не думаешь, что я раскрою тебе всю интригу прямо сейчас?
- М-м-м... Я вам больше не нужен?
- Нет, спасибо, полковник. Вы нам очень помогли.
- Ну что, Эдуард, мне готовиться к аресту? Наденешь наручники прямо здесь или прежде выведешь за ворота, чтобы не расстраивать маму с папой?
- Неужели ты совершила нечто недостойное? Как же так, Вильгельмина? А я ведь искренне полагал, что ты покончила с темным прошлым.
- Давай не будем о моем прошлом, кузен. Оно стало темным исключительно благодаря тебе.
- В-в-вилли!..
- Да-да, тебе, Эдуард, и твоим дурацким выходкам! Тем выходкам, за которые в итоге расплачивалась я.
- Я лишь отплатил тебе твоей же монетой. Ты ведь первая все начала!
- Но мне было пять лет!
- Мне тоже!
- Г-г-генри! В-в-вилли!
- Реджи, заткнись!
- Д-да сколько же можно?!!! В-вы д-д-двое ве-ведете себя как парочка за-задиристых петухов! А у н-нас, между п-прочим, г-грабитель та-так и н-не н-н-н-найден!
- Как не найден? Я думала, вы собирались обвинить меня? Эта старая карга Агата уже всем уши прожужжала в гостиной о том, что я воровка и меня надо засадить в тюрьму по меньшей мере на двести лет.
- Э-э-э... Ну, вообще-то у нас нет против тебя никаких улик. Полковник только что рассказал, как обстояло дело с нападением Вульфа, а кроме лоскутка платья против тебя ничего больше не свидетельствует.
- Ну, вот и хорошо. Я так и знала, что в итоге все разъяснится! Тем более, что рядом со мной все время кто-то был...
- Т-т-так уж и в-все в-в-время!
- Ну да. Сначала мы искали клад с тобой, Эдуард. Помнишь, мы ходили по комнатам, разгадывая папины шарады, и по дороге наткнулись на Орландо? Потом оказалось, что искать тайник надо возле парадного входа. Ты еще ворчал, что прятать клад возле входных дверей могло прийти в голову только круглому идиоту.
- Я и сейчас так думаю...
- Позже, насколько я помню, тебя позвали к телефону, а спустя какое-то время после твоего ухода с нами раскланялся викарий: его вызвали в приход – экономке срочно понадобилась помощь в дегустации пунша.
- Г-г-господи, и т-т-тут этот т-т-треклятый п-п-пунш!
- Реджи, ты о чем? Это же Рождество!.. В общем, мы с Орландо провозились с папиной головоломкой еще битых три часа.
- Да там ребенок справился бы за двадцать минут!
- А мы с душкой Орландо никуда не торопились. Не перебивай!.. После мы с Орландо попрощались перед его комнатой. И между прочим, я тогда же слышала голос, доносившийся из спальни старой перечницы, она уже была там с Дианой Я направилась к себе, чтобы переодеться к ужину, и подверглась нападению этого животного. Если бы не полковник!.. Он спас меня и проводил до моей комнаты. Как видите, рядом со мной все время кто-то был.
- В-в-вилли, ты та-та-так п-подробно в-все описала...
- Не ты один, знаешь ли, читаешь детективы, а в романе «Одна надежда на алиби» Роберт Грей как раз и спасся от алжирского суда, доказав, что все время был не один. Главное – хорошо сосредоточиться, и тогда...
- Вильгельмина, ты читаешь мои книги? Какая честь для меня.
- А что тут такого? Подумаешь! Просто под руку попалась... Случайно... Я вовсе и не собиралась читать – так, перелистнула пару страниц. И вообще, что вы так на меня смотрите? Да, я читала этот роман. И другие тоже читала! А что еще мне делать, если Берти днюет и ночует в театре, а я в этом жутком холодном доме, без подруг, совсем одна...
- Вилли, ты плачешь? Нет, сегодня решительно день неожиданных открытий.
- С-сестра...
- Ну что вам от меня надо? Оставьте меня в покое!
- Вилли, ты куда?..
- М-м-м... Ты видел то же, что и я?
- К-кажется, д-да.
- Перед нами только что рыдала железная Вильгельмина Вудсток-Фест?
- О-о-определенно. Н-н-но ты слышал, что она с-с-сказала п-про в-в-в-в...
- Викария? Слышал, к сожалению. Выходит, викарий почти сразу же ушел из дома... А кстати, с кем он должен был искать клад?
- В-в-вообще-то со м-мной и Д-д-д...
- Да-да, Дианой, я понял. Значит, он присоединился к вам, потом его вызвали в приход и вернуться через парадный вход он бы не смог – Вилли с Орландо проторчали там до вечера... Но ведь викарий мог воспользоваться и черным ходом!
- У-у-вы, н-не мог. На к-к-кухне в-в-весь день в-в-варили п-п-п-п...
- Точно! Они варили там этот чертов пунш!.. Ну все, я умываю руки! Еще утро не наступило, а из семи подозреваемых не осталось ни одного – сумасшедший дом какой-то. Я сразу понял, что это гиблое дело.
- Г-г-генри, н-но мы еще не д-д-допросили в-викария. Возможно, он д-д-даст нам н-новую зацепку, и у нас снова по-появится п-п-подозреваемый?
- Ну хорошо, допрашиваем викария – и ставим точку.
«Первоначальный интерес к расследованию угас, на смену ему пришла усталость. И вряд ли кто-то, кроме леди Агаты, нетерпеливо ждет результата... Потихоньку светает, лорд и леди Вудсток уже спят, остальные – кто дремлет сидя, кто неудержимо зевает. Когда же...»
Из дневника мисс Ингрэм
- Ваше преподобие, к несчастью, мы вынуждены побеспокоить вас по весьма прискорбному поводу.
- Всь’внм’е[16].
- Не потрудитесь ли пояснить, где вы провели сегодняшний день вплоть до возвращения в поместье вечером?
- Судвольст’ем! Знчтк, вйдяизвдстка пслелнча пслчаю вшевамайлорд пръезда и пръезда мссссс и мстстс’Фст (Рджинльд, айхоп, вы пзволътем, сктак, дл’кртксти, нзтьв’шу-сстру мссссс’Фст, не’Вдстк-Фст?), й’отпрлся-впрход. Делвтм, чт’мссссс Ннтнгйл – каквмизвстно, эт’мъя эк-ка – прсила’мня-прдегстирвть пнш, кторый она отнсет’бдным. Тким’обрзм, к’дцтичсссмппплдни...[17]
- Ох... Реджи, сдается мне, надо либо звать Орландо, либо отпустить викария с миром. По мне, так лучше отпустить. Что скажешь? Реджи?
- П-простите, м-м-мне надо на с-с-секундочку выйти.
- Сбгм, снмй[18].
Игнатий Лойола – основатель ордена иезуитов, постоянно занимался самобичеванием и самоуничижением, соблюдал строгий пост, ухаживал за больными.
Весь внимание.
С удовольствием. Значит, так: выйдя из Вудстока после ланча по случаю Вашего, милорд, приезда и приезда мистера и миссис Фест (Реджинальд, я надеюсь, вы позволите мне, так сказать, для краткости, называть Вашу сестру миссис Фест, а не Вудсток-Фест?), я отправился в приход. Дело в том, что миссис Найтингейл – как вам известно, это моя экономка – просила меня продегустировать пунш, который она отнесет бедным. Таким образом, к двенадцати часам пополудни...
С богом, сын мой.