В тридевятом царстве тридесятом государстве с нетерпением ждали наступления новогодней ночи. В глубине дремучего леса в тереме у Морозко встретить Новый Год собрались все обитатели волшебной страны. В этот раз праздник был особый. Змея Горыныча назначили проводником Года Нового и запечатывателем Года Уходящего. Ежегодно Межволшебным Собранием выбирался достойнейший, способный провести важную церемонию смены годового цикла. А без нее все миры окажутся в Безвременье.
Густые хлопья снега толстым слоем ложились на ветви деревьев и лапы елей, покрывая плотным ковром дремучий лес, заметая и так едва видимые тропки. Метель разыгралась не на шутку, превратив терем в неприступную снежную крепость, со всех сторон окруженную высоченными сугробами.
Но непогода не пугала собравшихся. Жарко горели печи, пахло пирогами и жареным мясом, заморскими мандаринами и лесной хвоей, в роскошных палатах было тепло и уютно.
За столом, накрытым скатертью-самобранкой, гости наслаждались отменными кушаньями и ожидали наступления самого волшебного и значимого праздника в году.
Все ждали появления Змея Горыныча и начала сказочной церемонии. В тереме царила праздничная атмосфера: звучала музыка, все веселились, поднимали чарки за Новый Год, новое счастье, новые сказки.
Душераздирающий вопль безжалостно вклинился в гущу празднования, нарушив гармонию вечера.
В палаты влетела Баба Яга, остервенело размахивая метлой, и истошно крича:
–Убили! Убили! Душегубцы! Извели на корню! Лишили живота! Змеюшку убили!
На ее плече сидел, сверкая зелеными глазищами, черный котяра, а его шерсть топорщилась от испуга.
– Кто?! Где?! Как?! Когда?! – после секундного потрясения терем наполнился гулом голосов.
– Что случилось то, говори толком, – сурово пробасил Леший.
Баба Яга в замешательстве остановилась, окинула всех диким взглядом и затараторила:
– Лечу, значица я, на всех парах, невзирая на метель и стужу, на нелетную погоду. Знаю, ждут меня, исстрадалися, как же без Бабы Яги Новый Год справлять?! Без меня и праздник – не праздник и веселье – не веселье.
– Ближе к делу, – одернул ее Леший.
– Не перебивай старших, – Яга пригрозила ему помелом. – Так вот, спешу, лечу, ну и не подрассчитала маленько, врезалась чуток в ставенки резные, одна-то и слетела с петель. А там… Мало того, что душевное потрясение от аварии, так еще и такое увидеть… Ааа, убили, ироды!!! Как же мы таперича…
И Баба Яга начала всхлипывать навзрыд, уткнувшись в пушистый хвост кота.
Василий бесцеремонно выдернул свое сокровище из рук Яги и стал придирчиво рассматривать мех на свету. Бабуля быстро нашла замену, ухватившись за парчовый рукав Царевны-Несмеяны.
– Да ты не голоси, дальше, то что?!
– А дальше, – Яга смачно высморкалась в рукав. Царевна беззвучно роняла слезы, оплакивая испорченный наряд.
– Смотрю – Змей Горыныч лежит, надежа и опора наша, на холодном полу, бездыханный, а в брюхе евонном кинжал торчит и кругом неубрано, видать слуги-то разленилися, и все в кровушке алой, – всхлипывала Баба Яга, – а говорили, что у Змеюшки зеленая кровь-то, так и знала, что врут. В прошлом годе как раз спорила об этом с Жар-птицей, – уже спокойным голосом сказала она.
И оттолкнув сгрудившихся вокруг нее, Яга подошла к Жар-птице и выдернула у нее перо из хвоста.
– Проспорила, ты матушка, – ответила она на безмолвный изумленный взгляд птички, прилаживая перо к волосам.
– Да ты, очумела что ли? – хором спросили Лесовики.
– Ах, лучше бы я очумела! Вон, Василия спроси, он тоже видел ужас этот своими глазищами.
Все уставились на Ваську. Тот кивал головой, выкатывал глаза от страха и прижимал лапы к сердцу.
– Делать-то что теперь? – раздавалось со всех концов залы.
– Так я все сделала уж, – сказала Баба Яга. – Я в таких делах знаю толк. Дверь злополучной комнаты заперла, чтоб ни одной улики не пропало, чтоб все как есть было, когда наши доблестные богатыри примчатся расследовать.
– Но как же теперь Новый Год? Он ведь никогда не наступит, и мы навеки останемся в старом году, и везде будет царить вечная зима, и во всех мирах время остановится.
– Конец света наступит, – вклинился Васька. – Как раз майи обещали, что все так и случится. Вот ведь, дикари голые, а не соврали, стервецы!
– Но как же теперь жить, что делать?
– А меня занимает лишь один вопрос: живы ли мы все будем вообще? – произнесла Баба Яга.
– Что-о?!!! – вырвалось из десятка ртов.
– Вижу, что шибко испугала вас, но, между тем, надо рассуждать здраво. Если по терему ходит убийца, не вижу оснований, почему бы ему не сотворить злодейство еще раз? В конце концов, условия для этого здесь идеальные. Снежная буря разыгралась не на шутку, и мы полностью отрезаны от мира. Никто не может ни добраться сюда, ни выбраться отсюда. А еще это значит, что непотребство совершил кто-то из вас! – Баба Яга сделала многозначительную паузу, и в этот момент слушатели, казалось, съежились, словно каждого охватило внезапное желание как можно дальше отстраниться от своего соседа.
Вдруг раздался шепот: «Настенька пропала, Настенька пропала, ее нигде нет».
– Начало-о-ось, – Яга с наигранным сожалением всхлипнула, – кому могла помешать эта овца… кроткая? Убийца не дремлет! Нужно срочно что-то делать! Горыныч лежит бездыханный наверху и Настенька исчезла. Нас осталось не так уж много, окруженных со всех сторон непроходимыми снежными заносами. Чья теперь очередь, как вы думаете?
Всех охватил панический страх. Дух подозрительности витал в воздухе.
– К счастью для всех вас, есть тот, кто поможет вам!
И Баба Яга вытащила из кармана удостоверение с гербовой печатью, гласившее, что она дипломированный сыщик первого разряда.
– Но-но! Не трожь! – грозно гаркнула она, когда Серый Волк протянул лапу, чтобы рассмотреть документ поближе.
Спрятав заветное удостоверение в карман, Баба Яга вынула из запазухи курительную трубку, дунула в нее и поместила в уголок рта. Затем, многозначительно посмотрев на толпу гостей, достала из ступы скрипку и принялась наигрывать какую-то очень знакомую, но безбожно перевранную мелодию.
Кот Васька, зажав уши, улучил момент и выхватил скрипку из рук бабки. На ее возмущенный взгляд сунул ей под нос лупу.
– Ах, да! – Яга взяла в руку лупу, пыхнула трубкой, взмахнула смычком и заговорщицки подмигнув, произнесла, – обнаружить преступника – это вопрос дундукции. Дундуктивный метод еще никого не подводил!
Зал ахнул от удивления и с надеждой воззрился на новоявленную сыщицу.
– Итак, что мы имеем?
– Мы имеем чудесный новогодний стол с тысячью разных вкусностей, – промурлыкал Василий.
– Тебе бы все о еде! Гляди, не ровен час, лопнешь!
– От твоих харчей, скорее, ноги протянешь, – пожаловался кот. – Сушеные жабы, мышиные глаза, заячий помет. Фу!!!
– Так это все на благо псевдонауки! Мне ж надо на ком-то новинки зельеварения опробовать.
– Я тебе не кролик подопытный, я кот, волшебный, между прочим, – обиженным тоном произнес Васька.
– Что ты сказал?
– Кот, говорю, волшебный.
– Нет, про кролика. Как это я сама не догадалась?
– Эй, ты, ушастый, ну-ка подь сюды, – бесцеремонно обратилась она к белому кролику.
– Йа? – испуганно произнес кролик.
– Ты, ты, изувер. Это ты Горыныча сгубил, супостат?! Признавайся!
– Йа, есть инглиш подданный!
– А без тебя бы не догадалась,– саркастично заметила Яга. – Только басурмане и могут без портков, но зато с часами и в жилете разгуливать при всем честном народе.
– Ты пошто Змея нашего, Горыню живота лишил, морда иноземская, а?
– Йа есть передавай полномочия, йа быть в прошлый New Year проводник.
– Ага, а вот и мотив!
– Йа иметь дипломатический неприкосновенность!
– Откель же ты взялся, такой подкованный?
– Льюис Кэрролл, Алиса.
– Сообщники твои? Записывай, Васька, при лишении жизни Змея Горыныча имелся преступный сговор…
– Погоди. Как ты сказал, Лиса?
– Yes, yes! – энергично мотал головой белый кролик.
– Так вон оно что! Все ясно, это Лиса!!!
– Ты хочешь знать, почему Лиса? – обратилась Яга к коту, который смаковал деликатесы на позабытом всеми праздничном столе. –Элементарно, Васька!
Васька округлил глаза и от удивления выронил кусок осетрины, ничего такого он знать не желал и интересовали его одни лишь яства. Но Бабу Ягу это ничуть не смутило.
– Потому что Горыныч проведал, что Лиса с Колобком состоят в любовной связи, – отчеканила она, – и хотел придать этот факт огласке.
По залу прокатился удивленный гул. Лиса стыдливо спрятала мордочку в пушистый хвост, а Колобок усиленно притворялся караваем на новогоднем столе.
– Так он же, это… Круглый!!! – поперхнувшись от неожиданности куриной косточкой, выдал Васька.
– Ну и что, – сказала Баба Яга, – любовь зла, понимаешь, полюбишь и коз...
– Поосторожнее с высказываниями, – одернула ее Машенька.
В этом году она как раз обручилась с Иванушкой, тем самым, который в детстве, попив из копытца, превратился в козленочка.
– Кстати, о, хм… копытных. У Иванушки с Аленушкой тоже был повод извести нашего Змеюшку. Он раскрыл их нечестные делишки – торговые махинации, обман покупателей, финансовые пирамиды. Эти простачки с виду, облапошили не один десяток честных людишек. Днем, значица, сестрица, так называемая, поила своего брательника водой из копытца козлиного. Он в козлика премилого обращался, и шла семейка на базар, а там, без зазрения совести вот эта вот девица невинной наружности продавала своего, прошу заметить, родного братца за деньги. А ночью этот козел три раза через голову перекидывался и все! Нет козла! Ищи-свищи его. А на утро, все по-новой. И этаким способом они себе на острове Буяне, в престижном районе Лукоморья, палаты белокаменные отстроили.
Баба Яга, подбоченилась и навела лупу на сестрицу с братцем, скрупулезно рассматривая парочку.
– Ну, что скажете, пройдохи?
– Тяжел камень на дно тянет, шелкова трава ноги спутала, желты пески на груди легли, – пролепетала Аленушка.
– Ты мне это брось, завела свою шарманку! Слышали мы ужо про это! Ты про Змеюшку отвечай! Вы, ироды, сгубили пресмыкающееся?!
– Нееее, не мыыыыы, – проблеял жалобно Иванушка. Машенька, сидевшая рядом, ткнула его локтем в бок.
– Не мы, – басом повторил Иванушка. За козла отвечу, а Горыныча не трогали.
– Не он это, – вымолвила Машенька, – мы же вместе теперь все время. Он тут, при мне был, никуда не отлучался.
–Да ты бы девонька помолчала, – вкрадчиво произнесла Яга, – ты тоже имела причину нашего Горыню тогось…
– Я?! Да мне то зачем? – возмутилась Машенька. Я с сомнительными личностями в любовной связи не состояла, козлами не обдуривала
– А как насчет пирожков? – ехидно спросила бабка. – После того, как тот несчастный Медведь, которому ты голову задурила, и он тебя в коробе обратно в деревню притащил, бизнес твой пирожковый процветает. Кстати, куда тот косолапый пропал, следствие еще покажет. Так вот, о пирожках. Из чего, позволь спросить, делаются эти пирожки, а? – воскликнула Баба Яга, угрожающе вытянув в сторону Машеньки смычок скрипки.
– Из чего? – хором воскликнул с опаской весь зал.
– Из чего? – сипло прошипел Васька, с ужасом поднося лапы к пасти.
– Из…
– А по какому такому праву вы, бабуся, тут допрос устроили, – неожиданно подал голос из угла, где весь вечер чахнул над своим златом, Кощей. – Неспроста это все. Уж не ты ли старая, сама Змея извела, а теперь от себя подозрение отвести хочешь, а?
По зале прошел гул одобрения, неожиданно вылившийся в истошный вопль царевны, бывшей лягушки, которая в ужасе выкатив глаза, будто снова стала болотным земноводным, указывала на дверной проем, а затем рухнула в беспамятстве оземь, покрылась пупырышками и позеленела.
– О, нет! Полцарства ушло на косметологов, липосакции, обертывания, массаж – и снова эта «апельсиновая корка»… то есть лягушачья кожа, – удрученно прошептал Иван-Царевич, подбегая к своей женушке.
В дверном проеме стоял… Змей Горыныч собственной персоной!
– Горыныч? Ты ли это? Но как? Тебя же, это… убили! – промолвил Васька в замешательстве.
– Кто? – удивленно спросил Змей Горыныч. Уж я его!
– Не знаем, вот как раз и выясняем это. Похоже, что Баба Яга, – констатировал Иван-Царевич.
Яга возмущенно фыркнула и демонстративно уставилась на Горыныча через лупу.
– Полночь близится, надо творить волшебство,– продолжал Иван-Царевич, – провожать старый год, встречать новый. А ты исчез. А эта влетела с воплями, всех взбаламутила, панику навела, про убийство твое, да вот и расследование начала. А тут еще и Настенька пропала.
– Да тут я, – произнесла девушка, выходя из-за спины Горыныча.
– Мы это… Тут дело такое… Волшебство, в общем, заморское, – бормотал Змей, – не виноваты мы, это само…
И рассказал, как было дело.
Готовясь к церемонии, Змей Горыныч решил сменить костюм на парадный. А, как известно, в момент смены одной кожи на другую, находясь без облачения, Змей обращается в человека. Длится метаморфоза всего пару секунд, но в этот раз чешуйки на коже за что-то зацепились, и Горыныч никак не мог полностью высвободиться. Взяв небольшой кинжал, он хотел помочь себе отделить чешуйки. В этот момент в комнату вошла Настенька. Она несла микстуру заморскую для своей мачехи, но ошиблась дверью. Узрев парня молодого да пригожего, во всей красе нагой, опешила, смутилась и выронила склянку с зельем. Та разбилась, ярко-алая жидкость залила пол, попала на змееву кожу. Тут и приключилось волшебство. Настеньку и Змея Горыныча в облике добра молодца, окутал туман, закружил, завертел, и оказались они в неведомом месте, дивном и невыразимо прекрасном. И потянуло их друг к другу с непреодолимой силой и не могли они ей супротивиться и слилися в страстном поцелуе… и далее по тексту, см. «Камасутра», гл. 6 стр. 224-238.
Когда чары рассеялись, Змей и Настенька увидели, что находятся в той самой комнате, где было положено начало их приключению плотскому. Алая жидкость полностью испарилась, не оставив и следов, лишь на старой змеевой коже виднелись небольшие подпалины, да торчал кинжал.
– Вот такая вот дивная история, – закончил свой рассказ Змей Горыныч.
– А правду баят, что у Змея Горыныча не только три головы, но и три…
– Очумел?! Тут же дети! – злобно зыркая на Ваську и прикрывая руками уши Марфушки, прошипела мачеха.
Щеки Настеньки заалели, как маков цвет и она стыдливо опустила глаза.
Горыныч стоял, как ни в чем не бывало, одна его голова наигранно потупилась, другая смотрела на всех свысока, выказывая неприкрытое превосходство, а третья многозначительно подмигивала.
Часы показывали, что всего через пять минут должен прийти Новый Год, пора было приступать к таинству.
Собравшиеся заняли свои места, и началась мистическая церемония. Все прошло без сучка и задоринки, настолько гладко, что ни одни прокурор не подкопается и во всех мирах, волшебных и не очень, один год сменил другой.
– Смотри, книжку кто-то потерял,– сказал козленок своим братцам, поднимая с лавки яркий глянцевый журнал.
– Как с-тать сы-щи-ком за де-сять д-ней, – водя копытцем по названию, по слогам прочел козленок, – лу-па и у-до-сто-ве-ре-ни-е с пер-вым ком-плек-том в по-да-рок.
– Ой, а кто же это обронил, а?