— Вы все-таки думаете...
— Наше дело — проверить. Посмотрим на них, а дотом думать будем.
— Раньше времени мы не думаем,— подтвердил Рогов.— Чего зря напрягаться.
— Оля,— распорядился Королев,— распечатай, пожалуйста, телефоны и адреса...
Профессионал должен оставаться профессионалом в любых ситуациях. Два копеечных заявления Федора Ильича: одно — в суд, другое — на имя начальника жилищного управления — Мыльников составил по всем правилам. С Федором Ильичом беседовал серьезно и уважительно, лишь иногда бросая ироничные взгляды на затаившегося в углу кабинета Виригина.
— Сначала вы идете с этим заявлением в свою жилконтору,— объяснял Мыльников.
Федор Ильич лишь кивал головой. Солидность адвоката лишила его дара речи.
— По нему вам или деньги вернут, или откажут,— продолжал Мыльников.— Отказ пусть изложат в письменной форме. Ясно?..
Федор Ильич вновь напряженно кивнул.
— Тогда с бумагой об отказе и вторым заявлением идете к своему мировому судье,— терпеливо растолковывал Мыльников.— Только часы приема его узнайте и марку госпошлины не забудьте купить и приклеить. Все предельно просто.
— Это для вас просто! — открыл наконец рот Федор Ильич.
Адвокат, который бесплатно тратит на него драгоценное время, Федору Ильичу не нравился. Пугал. Такой вот парадокс. Поэтому клиент чувствовал себя крайне неловко.
— Может, на бумажке расписать порядок действий?..— предложил Виригин.
— Спасибо, я, если что, позвоню.— Тесть Рогова встал, забрал документы. Опасливо поглядывая на шахматные часы, пожал Мыльникову руку— Не буду задерживать! Спасибо за науку.
— Да, марка госпошлины продается в любой сберкассе,— подсказал ему в спину адвокат.
Федор Ильич нервно дернулся, услышав его голос.
Уже в коридоре подумал, что не зря всегда подозрительно относился к шахматам. Надо сказать Василию, чтобы не играл дома.
— Смешной старикан! — кивнул адвокат на закрывшуюся дверь и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Есть кое-что для тебя...
Мыльников вытащил бумажник, отсчитал несколько стодолларовых бумажек:
— Твой гонорар, Максим. Тысяча зеленых. С почином.
Сначала Макс автоматически взял деньги, потом догадался:
— Мать того парня принесла? Чебутыркина?
— Черемыкина,— улыбнулся Мыльников.— Разумеется, принесла. Куда бы она делась? Свобода единственного сына — не хрен собачий, так?
— Так-то оно так...
Деньги не то чтобы жгли руки... Сказать так было бы неправдой. Но, в общем и целом, Виригин был смущен. Нечистые какие-то деньги. Чумазые. И достались подозрительно легко. Или в этой профессии — все деньги такие?
— Борь, да я, в принципе, и не работал,— сказал Виригин.— Это все ты.
— Слушай, Макс, кончай ломаться. Если даю, значит, бери и не строй из себя целочку. Приличный костюм себе купи, это для дела полезно. Мне — лично мне! — выгодно, чтобы ты хорошо выглядел. Ты не бойся, я тебе лишнего не дам. Все, что предложу,— твое, законное.
Мыльников говорил непривычно серьезно. И чувствовалась за его словами... сила, что ли. Правда жизни.
Виригин спрятал деньги в карман. Приличный костюм у него был. Года три назад муж Ирининой подруги, бизнесмен, закрывал свой бутик, чтобы открыть на этом месте то ли зал игровых автоматов, то ли что-то еще суперрентабельное. А одежду из бутика срочно задешево распродавал знакомым.
Ирина тогда настояла, что Максиму нужен костюм. Настоящий взяли, итальянский. На работу было неудобно надевать: мужики бы не оценили. Еще заподозрили бы что-нибудь. Максим и не надевал. Вообще ни разу. Костюм так и пылился в шкафу.
Правда, что ли, попробовать...
А деньги — пригодятся, конечно. Дома сейчас дефицит бюджета. Долг опять же...
— Спасибо.
— За это не благодарят,— отмахнулся партнер.
— Чем мне сегодня заняться? — спросил Максим.
— Через час в Невское РУВД съездишь, там у моего клиента уличная по квартирным кражам. Надо за следствием присмотреть. Опытным взглядом. Если какие недочеты будут, не встревай, но фиксируй. Мы им потом на суде влупим, А я пока речь по наркоману набросаю.
— Хорошо, съезжу.
В любом следственном процессе недочетов и нарушений — как грязи. Максим об этом знал хорошо. В свое время у него самого этих недочетов было — веслом не провернешь, иначе нельзя. Но если бы крысы из адвокатуры попытались их «зафиксировать», первым желанием Виригина было бы начистить фиксатору морду. С другой стороны, бывают ведь и злостные «недочеты», которые реально нарушают права подозреваемых.
Так что, надо съездить и разбираться уже на месте.
Одну и ту же работу можно назвать «вынюхивать», а можно — «проконтролировать»...
Спросонья и с похмелья Стукалов долго не мог сообразить, по голове стучат или в дверь...
Стучали в дверь, и каждый стук резкой болью отзывался в башке.
Стукалов попытался подняться и застонал. Надо же было так нажраться. Нет, даже с Вадиком он никогда так не напивался.
На столе стояло четыре бутылки из-под водки и четыре — из-под пива.
Все это — вдвоем?! Или...
Стукалов провел стремительную ревизию бутылок на предмет спасительного глотка. Тщетно. Пусто. В дверь барабанили все настойчивей.
— Сейчас-сейчас... — пробормотал Стукалов, шаркая в коридор.
На пороге стояли Рогов и Любимов. То есть Стукалов не знал, что это Рогов и Любимов. Он просто увидел двух незнакомых мужчин. Одного невысокого и с виду добродушного, другого — большого и грозного.
— И... что? — икнул Стукалов.