– Овчарок нужно держать, – читал нотацию хозяин положения, нанося еще несколько ударов по корпусу несчастного, который прикрывал руками основные болевые точки и уже еле держался на ногах.
– Думаю, Что на сегодня достаточно, – сжалился хулиган, опять нажимая кнопку «семь». Когда двери лифта раскрылись, он вытолкнул мужчину с собачкой на площадку и сказал на прощание:
– А у тебя симпатичная дочь, дядя.
Теперь Лейзирович не сомневался в закономерности происходящих событий. Шла продуманная обработка клиента, путем физического унижения – подготовка к предстоящей беседе. И обрабатываемый вынужден был признать, что метод, который избрали шантажисты, возымел на него действие. Но телесные повреждения еще не самое страшное. Намек, что и дочь может не избежать подобной участи, привел директора базы в неописуемый ужас.
В милицию, конечно, обращаться было нельзя, среди авторитетов преступного мира Лейзирович никого не знал. Единственный выход – сдаться на милость победителей. И как ни старался директор базы найти хоть маленькую лазейку – не находил. Прекратить хоть на время подпольную распродажу мебели не имело смысла. Изобличающая папка, с компрометирующими его материалами автоматически ляжет на стол следователя.
– Наверное сейчас посмеиваются над моей безысходностью, – прошептал сам себе Лейзирович, ворочаясь на кровати и страдая бессонницей.
Он был недалек от истины. Всего час назад шантажисты разошлись по домам, а перед этим обсуждали проблему, непосредственно связанную с его персоной, а Тюлень рассказал, как вконец запугал клиента.
Когда Атаман и Диксон вошли в приемную директора мебельной базы, там никого не было.
– Семен Давидович на месте? – с сомнением спросил Алексей.
– Ваша фамилия Крутиков? – вежливо задала секретарша вопрос вместо ответа.
– Крутиков.
– Проходите, директор ожидает вас. – Она даже покинула свое привычное место и открыла дверь, услужливо пропуская посетителей в кабинет.
– А где же ваша папка? – было первое, что спросил Лейзирович после сухого приветствия кивком головы.
– Мы решили ее не продавать, – сказал Алексей, опускаясь на стул. – И настаиваем на двадцати процентах.
– Десять процентов, – предложил директор.
– Приятно иметь дело с умным человеком, – искренне улыбнулся Атаман. – И только из уважения лично к вам – пятнадцать процентов.
– Договорились!
– Не отчаивайтесь вы так. – Во время торга Диксон даже не успел вставить слова, как все закончилось. – Во всем цивилизованном мире богатые занимаются меценатством. Считайте, что…
Но Семен Давидович перебил его:
– Только не нужно читать проповедей. Жду первого числа каждого месяца.
– Это уже деловой разговор, – сказал Алексей и посетители поднялись со своих мест. А уже у выхода из кабинета Диксон добавил:
– За нашей долей придет ваш знакомый по прогулкам с собачкой…
Таким образом, заинтересовавшись одним торговым работником, они выявили и завербовали целую сеть «налогоплательщиков», обеспечив тем самым себе безбедное дальнейшее существование. Но аппетит, как говорится, приходит во время еды, и вкусивший однажды от запретного плода, на достигнутом не останавливается…
Следующей жертвой поработители выбрали начальника холодильного цеха мясокомбината Панина. Он привлек их внимание в ресторане, сжигая сторублевую купюру в окружении крепко подвыпивших женщин, которые дружно аплодировали единственному кавалеру и заискивающе смотрели ему в глаза.
Наблюдая за клиентом; выяснили, что у него: две машины, «ГАЗ-24» и «ВАЗ-2106», а также трехкомнатная кооперативная квартира. Несмотря на то, что он был холост и жил в квартире один, у него была двухэтажная дача в престижном загородном районе, а деньгами Панин кидался открыто, не скрывая своего богатства от окружающих.
Много женщин кружилось вокруг Григория Игнатьевича в расчете выскочить замуж за тридцатичетырехлетнего состоятельного красавца. Он действительно обладал привлекательной внешностью: высокий, широкий в плечах, жгуче-черные волосы, европейского типа лицо с чуть выдвинутым вперед, волевым подбородком и светло-голубые глаза, которые так притягивали женщин.
Избалованный вниманием со стороны слабого пола и частенько пользуясь этим, он все-таки встречался серьезно с одной женщиной – Ниной Крутояровой.
Полученные сведения о клиенте подчеркивали правильность выбора, но не раскрывали тайной завесы: как именно Панин делает деньги. На чем делает, было ясно – на «левом» мясе.
– Похоже, что все свои махинации он прокручивает на закрытой территории мясокомбината, – логично предположил Атаман.
– Нужно Тюленя устроить на комбинат, пусть разнюхает, что к чему, – высказался Диксон.
– Почему меня? – возмутился Гущин.
– Потому, что мы уже работаем на заводе, – пояснил Марат. – А ты все равно без дела сидишь.
Но устроить Виктора на комбинат оказалось непростым делом, необходимо было еще найти «волосатую руку». Без блата – свободных рабочих мест не было.
– Единственный вариант – проникнуть на мясокомбинат через подругу Панина, – сообразил Алексей.
– Она нас не знает. С какой стати ей помогать незнакомым? – резонно заметил Марат.
– Нужно отыскать повод. Например: завести с ней интрижку.
– Ее вполне устраивает начальник холодильника, – не остался в стороне и Тюлень. Он знал, что ему придется вкалывать грузчиком, потому, как специальности у него не было.
– Можно создать такую обстановку, что она клюнет на одного из нас, – настаивал Атаман на своей версии.
– Мы с Тюленем совершим налет, а ты, как самый симпатичный из нас, сыграешь роль защитника, – внес свою лепту Марат.
– Тебя бы не хотелось засветить раньше времени, а Виктора тем более нельзя, ведь за него я и буду просить.
– Но где брать людей, тут со стороны не пригласишь. – Диксон серьезно задумался.
– Может втянем в дело Сутулого? Нам пора расширяться, а он там живет, как волк-одиночка.
– Я разговаривал с ним по междугородке, он ни за что не покинет родные края, – ответил Марат, прикуривая сигарету. – Но ты натолкнул меня на мысль, Пашка недавно встречал Тихоню и Сотника, те на мели, спрашивали: не найдется ли у него для них непыльной работенки.
– Пусть приезжают, – согласился Атаман. – Дел со временем на всех хватит. Мы только начинаем.
– Может сообразим на троих? – вновь подал голос Гущин. – Давно не сиживали за бутылочкой, а повод есть.
Атаман и Диксон переглянулись и одновременно крикнули:
– Чур не мне!
Оба закатились хохотом, а Марат повернулся к Виктору и сказал:
– Тебе, Тюлень, бежать в магазин.