— Не спорю. Слушай, где у вас находится ночная дискотека?
— Что еще надумал? В твоем-то возрасте по дискотекам… он лукаво прищурился.
— Почему бы и нет? Разве там существует возрастной ценз?
Имею полное право немного повеселиться.
— Я пойду с тобой.
— Ни в коем случае. Я хочу пуститься во все тяжкие.
— Так пустимся вместе.
— Ни-ни. В тебе слишком много здравого смысла. Все испортишь.
— Ладно, как знаешь. Пойдем в гостиницу, по пути покажу, где у нас тут ночной вертеп.
И он снова засунул голову в шкаф.
— Чего там позабыл? — спросил я.
— А, банка стояла… — он вынырнул из-за дверцы и сделал страшные глаза. — С ядом!
— Кошмар. У вас тут что — двор Марии Медичи?
— Ага. Я им приблудных крыс травлю.
— А человека можно?
— Можно, — он рассмеялся, — человека и стиральным порошком можно. Если очень захотеть. Ну и устрою я уборщице. Наверняка она переставила.
Он ухватился за открытую дверцу и рывком встал. Вид у него был этакого непроницаемого мужика с морщинистой, рубленной топором физиономией. Он был почти седой и стригся ежиком. В общем, бестия, да и только. Но я знал, что он славный. Я таких славных, честно говоря, больше и не встречал.
Минут через десять мы дошли до реки и свернули направо. Мы повторяли наш вчерашний маршрут, только в обратную сторону.
— Вот и наш вертеп, — Эдгар тронул меня за локоть. — Днем работает как закусочная. Вечером — дискотека. Так, по-моему, это теперь называется.
— Зайдем? Мы ведь еще не обедали.
Я толкнул дверь под вывеской из неоновых трубок, и мы оказались в довольно просторном холле. С одной стороны был пустовавший с лета гардероб, с другой — двери туалетов. В зал надо было подниматься по ступенькам.
Что мы и сделали и открыли еще одну, застекленную дверь.
— Пахнет довольно аппетитно, — сказал я Эдгару.
Он неопределенно поморщился.
Здесь мало что изменилось со времен общепита. Скатерти, похоже, не меняли с тех пор, как и пластмассовые цветочки в вазочках. Часть помещения была свободна от столов, и серебряный шар, свисавший с потолка, да огромные колонки позволяли представить, как все это может выглядеть ночью — переполненный зал, отраженный свет, громкая музыка… На противоположной от входа стороне находилась стойка бара с кофеваркой и еще каким-то никелированным монстром, предназначенным, скорее всего, для запекания сосисок.
За стойкой сидела девушка и читала толстую книгу.
Мы взобрались на высокие табуреты у стойки, и я спросил, может ли она нас накормить. Девушка оторвалась от книги и подняла скучающее личико.
— Кофе и чего-нибудь покрепче, — заказал я.
— Не рановато ли? — засомневался Эдгар.
— В самый раз, — я подмигнул девушке.
Она фыркнула:
— А закусывать будете? Куры-гриль, венские сосиски в тесте…
— Давайте что посвежее, — я махнул рукой.
— Придется подождать, пока агрегат нагреется.
— Ничего. Мы не торопимся.
Она включила никелированного монстра и вернулась на свое место.
— Миленькое у вас заведение, — сказал я довольно развязно.
— А что, по вечерам бывает довольно шумно?
— Вам-то какая разница, — и девушка уткнулась в книгу.
— Просто я любопытен. Думаю заглянуть сюда вечерком.
— Не попадете, — сказала девушка уверено.
— Ой ли?
— Вечером много клиентов, — пояснила она. — У нас престижное место. Крутые парни со всей округи к нам приезжают — за полста километров и более.
— Тогда видите вон ту, самую большую коробку конфет? Я хочу вам ее подарить.
— С какой стати? — она взглянула исподлобья.
— Такой уж у меня характер. Люблю делать подарки.
— Как знаете… — девушка впервые улыбнулась.
— По-моему, вода закипела, — хмуро сказал Эдгар.
— Сейчас накормлю вас, — барменша отложила книгу. — Вы приезжий? — она повернулась ко мне.