– И никого не осталось?
– Похоже, что так. Изредка на кого-нибудь натыкаюсь. Вот как на тебя сейчас.
– А что случилось? Мэнни пожал плечами:
– Кто-то женился, пошел работать. Кто-то попался во время этого расследования. Тут была большая чистка, и некоторые смылись. В Чикаго, в Даллас, или в Сент-Луис и Рино или еще куда-то. Пришли новые. Быстро все меняется.
– А кто занимается скачками?
– Понятия не имею. Тут теперь совсем другие люди ходят. И полиция следит.
Чарли вспомнил одно имя.
– А Сэлли Морисси тут?
– Она больше не работает, – покачал головой Мэнни. – Замуж вышла.
– Замуж?
– Я слышал, очень хорошая получилась пара.
– Так-так.
– Еще пива?
– Нет. Я.., мне надо еще кое-кого повидать.
– Ну, заходи.
– Обязательно.
Выйдя из бара, Чарли зашагал куда глаза глядят, пытаясь припомнить какие-то еще имена и лица. Должен же кто-то еще оставаться, кто может сказать ему – кто теперь босс, где его отыскать и как выйти на старые связи. Рядом притормозила патрульная машина, и из правой дверцы выглянул полисмен.
– Эй, постой-ка, приятель, – сказал он. Остановившись, Чарли взглянул на него – полицейского он узнал, но имени вспомнить не мог.
– Чарльз Ламбаски? – довольно спросил полисмен.
– Привет, – ответил Чарли.
– Когда вышел?
– Только что.
– Неплохо, поди, было в тюрьме, – оглядел его полисмен. – Ты поправился.
– Угу.
– Ты перешел улицу в неположенном месте, – сказал коп. – Потому я тебя и остановил.
– Я не заметил. Простите.
– Понятно. Ты давненько по улицам не ходил.
– Да уж.
– Ладно, Чарли, я просто предупредил. У нас сейчас кампания по борьбе с дорожно-транспортными происшествиями. Будь я построже, тебе бы это обошлось в пару баксов.
– Теперь стану следить.
– Уж будь добр. Есть уже какие-нибудь планы?
– Нет пока. Только приехал.
– Держись подальше от старых друзей. Не связывайся с ними опять.
– Не буду, – пообещал Чарли.
– Получил урок, а?
– Еще бы.
– О'кей. Увидимся. Надеюсь, будешь вести себя хорошо.
– Спасибо.
Полисмен сел обратно в машину, а Чарли зашагал дальше. Переждав на углу красный свет светофора, он пересек улицу, взял такси и поехал домой. И опять водитель напомнил ему Энди.
Зайдя в квартиру, Чарли не стал включать света. Он прошел в спальню, лег на кровать, скинув обувь, и закурил. Пошарил рукой по столику, нашел пепельницу, поставил ее себе на грудь; курил – и думал. Вокруг слышались звуки – непривычные, нетюремные.
Где-то плакал ребенок, а где-то еще женщина бранила мужа. Они находились довольно далеко, и он едва мог их слышать. Где-то поближе работал телевизор, и время от времени раздавался смех зала.
Наверху ходили люди, и под их шагами поскрипывал пол. Потом хлопнули дверью, и скрип прекратился.
Вынув сигарету, Чарли ткнул ее в пепельницу, потом заложил руки за голову и, уставясь в темный потолок, продолжал размышлять.
Его ожидания не оправдались. Все шло не так. Он был растерян. Растерян и одинок.
За окном раздался какой-то звук. Чарли замер и прислушался – кто-то лез по пожарной лестнице снаружи. Потом окно приотворилось, мелькнула чья-то тень.
Чарли бесшумно сполз с кровати. В одних носках он пересек комнату и встал у стены рядом с окном. Он вдруг почувствовал прилив бодрости. Он еще не знал, что там такое, но щемящая пустота внутри исчезла.
Кто-то слез с подоконника, осторожно, но не слишком тихо. Чарли решил выждать еще. Может, там не один.
Так и есть. Голос снаружи прошептал:
– Все спокойно?