Не знаю, сколько времени я находилась в отключке — внезапный глубокий сон уложил меня прямо на диване в леркиной гостиной, где она и нашла меня спящей с подсунутым под щеку домашним тапочком. Геннадий, очевидно знавший уже, что я попала в некую передрягу, связанную с Блиновым, тут же включил телевизор. В дневных Теленовостях коротко сообщили о нападении неизвестных бандитов на сотрудника внешней разведи Блинова. Я узнала, что пострадавший находится в госпитале в состояние средней тяжести. Спасся! Благодарю Тебя, Господи!
— Бедная моя… — Лера дала мне большой носовой платок, поскольку поток слез грозили попортить замшевую обивку дивана. — С физиком тебе жилось бы спокойнее.
— Неси горячего чаю и бутерброд с ветчиной, — распорядилась я, ощутив, наконец, что жить буду. И, причем, хорошо!
Виктор спасен! Вдохнув с облегчением, я заставила себя собрать обрывки мыслей и впечатлений, дабы выработать стратегию поведения. Что все же произошло в особняке у озера, если привидевшаяся мне сцена не чистейший бред. Но шрам на руке был и мысль о таившемся во мне «информаторе» казалась вполне приемлемой — не даром же это место всегда начинало зудеть, стоило мне напрячь извилины. А напряженно думать я могла исключительно о Викоре и Ариусе. Где талисман сейчас? Ведь если Ариус у Виктора, в защите нуждается он. Если талисман успел заполучить монстр с повадками вурдалака, то опасность грозит другим. Теперь я знала, кому именно.
Моя хлипкая гипотеза сформировалась в крепкую версию. Прежде всего, нет сомнений, что загадочный возлюбленный Кати — не кто иной, как Копперфильд из пентхауса. Он же упоминал, что являлся девушке во сне, а она рассказывала о полетах наяву. Все эти чудеса могли иметь отношения лишь к тому герою, которого я видела у камина в дворцовых декорациях особняка на крыше. Тогда брюнет сказал что-то о потере инструкций и врагах, пытающихся помешать их миссии. А рыжий решил ехать в круиз, дабы вернуть похищенный Ариус! Все сходится. Компания на крыше и бледный вурдалак в замшелом замке — реальные персоны, а не галлюцинации нервной дамы. Реальные, но не земные! Вы поняли? Ах, это совсем не просто объяснить, если вы не читали о визите Корона Анима в книге «Успех». Все, описанное там под видом невинного вымысла — сущая правда! В этом ни в коем случае нельзя сомневаться. Иначе перспектива одна — полное непонимание роли личности и чуда в истории, недооценка собственного вклада в будущее человечества и прогрессирующее слабоумие.
Следовательно, лишь компания, обосновавшаяся не легально в строении 303 может внести ясность в эту историю и помочь! Только бы они оказались там!
Все складывалось отлично — Лера с Генкой отправлялись в гости к родителям Дашиного жениха. Составить им компанию я напрочь отказалась. Лишь только хозяева отбыли я спустилась в скверик перед «Путником» выбрала удачную скамейку с намерением дежурить всю ночь, пока не замечу признаков жизни на крыше. Моросил дождь со снегом и перспектива простудиться была бы вполне реальной, если бы уже издали я не увидела, как светились окна в домике на крыше! Они там! Но как явиться к столь особенным персонам, чтобы не спугнуть их бесцеремонным вторжением? Ведь я знала, как ловко умеют они заметать следы. Версальская роскошь бесследно исчезает вместе с обитателями апартаментов. Откроешь дверь — а там лишь строительный мусор и холод запустения. Нет, рисковать нельзя. Надо проникнуть в квартиру 303 тайком и дальше действовать по ситуации.
Поднявшись на последний этаж, имевший единственный выход на крышу, я осторожно тронула обшитую дубом дверь. Толкнула сильнее — заперто! Равнодушным глазом взирала на меня латунная кнопка звонка. Позвонить? А вы позвонили бы? Зная, что за компания собралась в каминном зале, решились бы заявиться в гости? Сомневаюсь.
Задумчиво топчась у двери, я едва не наступила на что-то мягкое. Зажурилась от неожиданности и застыла бревном, пока не сообразила в чем дело. Заискивающе бурча о ноги терся уже знакомый мне кот.
— Как ты оказался здесь, самурай? — я вопросительно вглядывалась в плоскую глазастую мордочку. Очевидно, память о «лакомых кусочка», преподнесенных мною этому путешественнику, оказалась сильна и чрезвычайно велика была кошачья благодарность. Кот двинулся в темный конец коридора, изредка оглядываясь и приглашая меня следовать за ним. Там, распахнув узкое окно, я высунулась наружу и осмотрелась. Далеко внизу плыли по рекам голубого неона караваны крошечных автомобилей, а в верху, под хмурым небом, торчал угол крыши с зачатком пожарной лестницы. Ветер взметнул мои волосы и подвыл устрашающе, лязгая кровельными листами. Стараясь не смотреть вниз, я забралась на подоконник. Следом вспрыгнул кот и с легкостью акробата показал, какой маневр мне следует совершить, чтобы оказаться на крыше. Ого! Да это совершенно невозможно! Совершенно… Я поднялась на цыпочки, протягивая руки к железным прутьям… И… Не поверите! Раз в жизни мне удалось исполнить смертельный номер, которому позавидовал бы сам мистер Икс. Но страшно не было, а было так отчаянно-радостно. Окажись в моих руках скрипка, как у незабвенного Георга Отца, я бы сыграла про «лепестки на песке», сидя на парапете высотной ограды!
Миновав мокрый сад, я миновала не запертую входную дверь и легко попала в уже знакомые мне дворцовые покои. Прошла анфиладу помпезно декорированных и совершенно необитаемых комнат и ринулась к знакомому витражу с королевскими лилиями, украшавшему дверь в гостиную. Чуть-чуть поднажала, приоткрыв створки, и прильнула к щели любопытным глазом. Те, кто собрался в комнате, явно не ждали гостей. Ни яств на столе, ни былой веселости не обнаружилось. Но все так же потрескивал камин и одежда присутствующих не изменилась — алмазные звезды на подтяжках брюнета с внешностью Копперфильда радужно играли, безукоризненно выглядел сиреневый сюртук джентльмена, смахивавшем на Леонида Парфенова, а плечистый торс рыжего коротышки по-прежнему украшал гусарский мундир.
Компаньоны по деловому обсуждали сложившуюся ситуацию.
— Время визита истекает. Кажется, все складывается не так уж плохо. — Брюнет с задумчивой улыбкой смотрел в огонь, вороша поленья кочергой. Как прекрасны были его огромные, лучистые глаза! И лицо, озаренное дрожащими отсветами.
— Не плохо. Значит, хорошего маловато. До нового года осталось ровно пятьдесят дней — а в наших отчетах, отправленных в Департамент, сплошные туманности. Кто, что, зачем? — без «колес» не разберешь. То ли дождик, то ли снег — то ли будет, то ли нет… Прямо авангардизм крутой. — Рыжий, исполнявший, по-видимому, обязанности секретаря, обронил на лежащий перед ним лист смачную кляксу с гусиного пера. — Чего писать, а?
Брюнет пожал плечами:
— Пиши: «- Для лошадей и влюбленных сено пахнет по-разному».
— Не понял… Метафоризмы какие-то, — записав, рыжий почистил перо в волосах.
— Предельно ясно: я — влюбленный, следовательно вы — лошади, то есть субъекты настроенные сугубо прагматически. Я лично доволен происходящим. Я способен мыслить широкими философскими категориями, ощущать запах вечности, слышать поступь тысячелетий… У меня возможности титана и потребности властелина миров… И гармония во всем! Какое дивное вдохновение! Ах, вам не понять, господа, что за штука такая — земная любовь!
— Сплошная литература, — тот, что в прошлый раз занимался художеством и картавил, говорил теперь совершенно чисто и от этого еще сильнее напоминал Леонида Парфенова. А занят он был наблюдение ночного неба в большую и, видимо, довольно старую подзорную трубу. — А факты? Каковы конкретные показатели?
— Мы встретились, разумеется, в снах и сразу узнали друг друга. Верная, нежная, чудесная девочка… Каким же надо быть мерзавцем, чтобы бросить ее!
— Но таковы условия вашей миссии, сэниор. В результате случившейся любви на земле родится тот, кто станет надеждой человечества. Уверяю, ваша избранница самая счастливая женщина на свете. И наиболее удачливая мать-одиночка. — Сиреневый поправил стильные очки. — Но мы еще не получили доказательств относительно первосортности ее качеств.
— Неужели девочке необходимо вытащить меня из пожара? Не сомневаюсь, она готова пожертвовать жизнью ради любви.
— Ой, мне смешно! — рыжий показательно гыкнул. — Похоже, здесь найдется не мало чуваков, готовых присягнуть, что нашли сокровище — бескорыстную, преданную, обожающую женушку. В результате — судебный иск и раздел имущества. Все в рогах!
— Глупости! Какие рога? Катя — Единственная! И вообще, не надо портить скепсисом святые чувства. — Брюнет наполнил бокал гранатовым вином и заулыбался как дитя, подкидывая его на ладони.
— Полагаю, определение «святые чувства» можно зафиксировать в отчете и считать проделанную шефом работу успешной. — Оставив трубу, лиловый принял полную достоинства позу. — Мне также удалось добиться успехов в разных аспектах инспекционной деятельности — пошерстил кабинеты власти, провел санобработку территории. Сколько материалов нарыл! Сколько выемок произвел! Будет над чем им там наверху поработать. Как главный следователь группы Санитаров цивилизации я провел время не зря. Мне удалось предотвратить умело готовящийся заговорщиками дефолт. Пришлось задействовать прессу и швейцарскую прокуратуру. Надеюсь, Новый год россияне встретят с чувством заметного облегчения.
— Говори, говори еще! — Рыжий строчил по листам отчета.
— Всегда ты не успеваешь! И пропускаешь самое умное! — Буркнул Сиреневый.
— Да все я успеваю! Говорить хорошее надо часто и громко. Вот так: Новый год россияне встретят с чувством глубокого облегчения! — протрубил Рыжий с таким энтузиазмом, что зазвенели стекла в окнах. — Инвокация вызывает ипифанию. Не надо этим пренебрегать.
— Я не понял, — Сиреневый поморщился, — зачем все усложнять?
Рыжий вздохнул: — Читать надо больше. Произнесенное имеет больший шанс на осуществление, чем утаенное. Вот что это означает. Допустим, прокляну я кого-то, пожелаю вслух, чтобы пусто было. И будет пусто!
— Эй, ты поосторожней со словами! Лучше еще раз про россиян и новый год позитивно скажи. Мол, вызовет чувство глубокого удовлетворения, — улыбаясь большим ртом, Катин возлюбленный «накрыл» стол вином и фруктами. — Отметим переход к завершающему этапу операции.
— Но… — рыжий покосился на дверь. — Вот по этому поводу у меня… хм… как бы помягче выразиться… хреновые новости… Ладно, изложу по порядку. Иначе запутаюсь. Бледный заманил к себе парочку влюбленных ну этих — вы их знаете. Ариус, оказывается, был у них!
— Так почему у нас отсутствовала информация!? Мы потеряли всякий контакт с Ключом! — воскликнул Сиреневый.
— «Почему?» — передразнил Рыжий. — По кочану.
— Они поставили блокировку… — догадался Сениор.
— Я допер насчет блокировки, когда собственными глазами увидел Ариус в руках мадам. Она стояла на коленях над совершенно бездыханным телом своего друга.
— Схватил бы — и никаких проблем… — отчаялся Сиреневый.
— Я не мог подставить этого чувака Блинова. Мужик так честно сражался в наших рядах. Бледный, сатанюка хренов, использовал тяжелую артиллерию, если б не я — им бы пришлось не весело — разведчику и его даме. Клыки, вопли, то, се… Ну, вы в курсе его примочек. Ариус хранит своего обладателя, вроде злонепроницаемого скафандра. Если бы я ухватил его, то, боюсь, господина Блинова не досчитались бы в рядах бойцов невидимого фронта.
— Ты упустил Ариус!? — раздались два горестных возгласа.
— Но спас тем самым Блинова.
— Вот это новости… — помрачнел Брюнет.
— Ариус пропал, — рыжий уронил на грудь лохматую голову. — Я не знаю где он. Была, конечно, версия… — Он вытащил из-за каминного зеркала портрет Зюганова с автографом. — Нашел здесь вот это. И думаю: не спроста же кто-то подбросил. Ну рванул в их шарагу, навел там кипиш… так они протест подали в Конституционный суд и присягнули, что узнали в нападавшей Новодворскую. Что б меня с дамой перепутать!..
Сиреневый следователь сосредоточился, размышляя:
— Так, ситуация проясняется… В игре Блинов и Бледный. Ну, Бледного мы достанем. А если Блинов не так уж чист? Возможно этот малый решил оставить ценную штуковину себе? Или, сговорился с солидным покупателем? Здесь сейчас такие умные парни орудуют — работают на три фронта — клянутся Богом, надеются на президента, а служат сатане.
— Не знаю! — рыжий мощно хряснул кулаком в грудь. — Не знаю, что тогда стряслось! Я отбил у монстрилы дамочку нашего коллеги и погнался за Бледным аж до Меркурия. Ну, а там ихний кордон… Упустил. Но, увы, мы не всесильны.
— А Блинов с Ариусом? — не понял Сениор.
— Исчез… Перехватил его, значит, кто-то, — Рыжий совсем поник. — Вот хочешь, как лучше, а получается…
— Да, мы не всесильны. А лишь только завершиться срок визита — станем совершенно беспомощны! И к тому же — одному из нас придется принять статус невозвращенца. Ариус — пропуск назад, удостоверение личности третьего порядка. Без него, увы, мы уязвимы, как люди. А того, кто останется на земле, ждет участь обычного человека. И никаких, никаких чудес, чтобы помочь людям… Вот в какую цену может обойтись человечеству наша халатность и непрофессионализм. — Сиреневый следователь строго посмотрел в затылок рыжего.
— Судите меня товарищеским судом. Прошу высшей меры наказания! Я остаюсь… — Слезы брызнули на гусарский мундир, бурую физиономию вояки исказила мука.