— Он пропал! Вчера… видите ли…
— Если условия обмена подарками вас не устраивают, придется подождать более благоприятного и, увы, печального момента. В удивитесь, если я скажу, как не редки в моей практике случаи наследования. Никто не вечен. Вы завещаете Ариус мне.
По воздуху переместился стол со всеми необходимыми для записи причиндалами. Даже гусиное перо торчало в пустом флаконе. В бархатном футляре, сверкая лезвием, лежала бритва.
— Вскрываете вену и подписываете составленное завещание кровью.
Я отшатнулась, не читая любезно подготовленного текста. Но некто, возникший за спиной, уже взял мою руку, выгнул над серебряным подносом и вознес над локтевым сгибом бритву.
— Подождите! Мне нечего наследовать… Хотя я, конечно, рада была бы просто подарить… Его украли… Честное слово! — залепетала я как школьница, загипнотизированная черными дырами глаз. Коллекционер замер, словно прислушиваясь к чему-то и неожиданно поверил мне. Заметно сник, потерял всякий интерес к общению. Мою руку отпустили, стол с пером и бритвой исчез. Свист, вой ветра, даже настоящая колючая метель завертелись вокруг меня, образуя воронку. Словно пушинку она оторвала меня от каменного пола и понесла… Понесла над туманными лугами, темными лесами, блестящей лентой реки — бесстрашную, ликующую как Маргарита…
В результате полета я оказалась дома в собственной постели. За окнами просыпались птицы, на тумбочки обнаружился изрядно опустошенная упаковка анальгина, в голове — пустота. Ломота в висках появилась лишь при попытке напрячь извилины. Стоило только мне постараться припомнить обстоятельства ночного визита, озноб окатывал тело и перед глазами кружила метель, как на экране телевизора с выдернутой антенной. И дурацкое слово — «Оксюморон» пробегало на периферии сознания с блошиной поспешностью. Неужели, приступ невроза с галлюцинациями? Этого еще не хватало!
Из зеркала смотрели на меня испуганные глаза под взмокшей челкой. Видимых увечий не было. Только на запястье запеклась какая-то длинная царапина. Выходит, никаких шотландских замков я, скорее всего, не посещала.
Что бы не стать пациенткой невропатолога, я провела серьезную работу над собой по системе Станиславского. Вообразила себя трезвомыслящей, благополучной дамой, весьма похожей на очаровательную Лайму. И главное — без всяких навязчивых идей. Возможно, несколько чрезмерно впечатлительную, но весьма привлекательную и деловую. Сделала тщательный макияж, покрутилась перед зеркалом под странно бодривший меня с времен первого туристического визита в Италию шлягер «Итальяно миа». Тогда, на этой благословленной весенней земле я ощущала себя воздушны шариком, наполненным веселящим газом, готовым взмыть в синюю высь безбрежной радости…
В таком настрое и в новом трикотажном костюме цвета топленых сливок я восседала на рабочем месте, высматривая своего героя Блинова. Если он вызовет меня на разговор, расскажу все, как есть. Пусть сумасшедшая, пусть больная, но честная.
Я вздрогнула от неожиданности — один из жильцов ринулся ко мне, львиным рыком пригвоздив в холле своих охранников. Мне показалось, что он разнесет толстое стекло двери или проломит голову о косяк — такой это был огромный, бурный, и сногсшибательный господин. Нет необходимости описывать знаменитого Карму, синтезировавшего в своем творчестве лучшие достижения отечественной попсы и мирового андерграунда, низменные пласты психоделики с полетом философской мысли. Если вам приходилось наблюдать звезду лишь на экране телевизора, поверьте — личная встреча оставляет куда более глубокое впечатление. Будоражащий симбиоз стервеца и святоши, прикольного лицедея не от мира сего и хваткого бизнесмена, красавца и упыря действовал сногсшибательно. Шлягер Кармы «Харе Кришна, Харе Рама, Харе кладбища реклама…» — сменился другими композициями по текстам Кортасара, Кама Сутры, Нострадамуса, Прейскуранта Бюро ритуальных услуг и документам прозекторских протоколов. В оформлении внешности суперзвезды смешалось мистическое и гастрономическое, далекое и близкое, пижонское и помойное, авангардное и урловое — то есть — начисто распалась связь времен в лучших традициях отечественного гранжа. Вот он — ходячий оксюморон моих ночных безумств! Осенило мгновенно — вид словосочетания, совмещающий несовместимое — то самое словечко, которое я подцепила в своих ночных глюках, наглядно реализовалось. «Живой труп», «Сволочь ненаглядна», «Урод великолепный», «холодных чресел жар» — сидел передо мной во всей своей несовместимой целостности.
Сверкнув стальными фиксами, звякнув колодезной цепью из 24-х-каратного золота, Карма-оксюморон вытаращил страстные бараньи глаза:
— Хай, барышня! Дед, блин, все мозги вынул, в хату не протолкнусь! Совсем не катит, старый пердун. А мой ключ кто-то спиздил. Сорри, мадам, нервничаю.
— Сейчас найду дубликат. Одну минуту, — я рванулась к сейфу с дубликатами ключей. Карма рухнул в мое застонавшее кресле и стал вываливал на стол содержимое карманов люминисцентно-оранжевого жилета дорожных рабочих с лейблом Гальяно. Бумажки, смятые купюры, записная книжка, мобильник, огрызок огурца, дамский чулок… И вдруг! Наверно, образ барана перед новыми воротами как нельзя лучше отражал мое состояние.
— Откуда у вас вон тот э-э-э…? — промямлил «баран», тыча пальцем в знакомый предмет.
— Эта херня? Талмуд занюханный. Поклонник преподнес, горбыля лепит, что большие бабки за него отслюнявил. Мерси! — Заполучив ключи, он одарил меня фирменным взглядом, сунул в карманы вещички и вихрем вымелся прочь.
Не знаю сколько минут я изображала окаменевшую мумию. И, возможно, впала бы в коллапс, если бы не ОН!
…— Наконец-то, я так ждала! — совершенно не конспиративно приветствовала я появившегося в холле господин Блинов. Очевидно, он заметил мое потрясенное состоянии, поскольку тут же пригласил по выработанной нами конспиративной системе спуститься в гараж.
В его автомобиле, спрятавшемся среди пустых темных машин, я несколько пришла в себя. Даже попудрила нос и пшикнула духами с освежающим ароматом (похоже, на основе нашатыря). После чего почувствовала себя в силах сделать чистосердечное признание.
— Мне надо тебе многое рассказать. И повиниться. Проявила инициативу, хотела выпендриться… Кто-то потерял в пентхаусе… нет, ты не поверишь… Маленький томик, ветхий такой. Ученый с восьмого этажа сказал…
— Не надо, — остановил Виктор дачу показаний, положив поверх моей трепетной руки спокойную теплую ладонь. — Мне известно про Ариус. Пойми, я знаю, должен знать больше, чем ты думаешь и чем я могу тебе рассказать. Ради твоего же спокойствия. Дело в том, что началась опасная игра, Альбина Григорьевна. И в ней не все понятно даже посвященному человеку. А не посвященному — может казаться бредом.
— Точно! Тебе известно про Бледного?! — вырвалось у меня не произвольно. Я сильно сомневалась в реальности обветшалого замка и его обитателя. Но мой разведчик встрепенулся, сразу сообразив о ком идет речь!
— Откуда ты знаешь о нем, Альбина? Что с тобой произошло, что?! — Он схватил меня за плечи и разве что не вытрясывал информацию.
— Была в гостях. Господин с белым лицом ищет некий предмет. Тот самый… — небрежно выдавила я. До чего же меня злила нетерпеливость Виктора и нежелание выслушать все подробно!
— Но ведь ты отдала амулет старику — прадеду Кармы?
— Разумеется, нет! Я лишь поинтересовалась у профессора происхождением вещицы. В тот же день эта штуковина пропала из моей сумки загадочным образом…
— Не понимаю… Ученого сегодня нашли мертвым. Его задушили. Если Ариус был не у него?…
— Убили деда!? Но…, но амулет находится у Кармы. Я видела сама! Так вот почему он не мог попасть в квартиру… Сказал, что старик заперся не открывает…
— Дверь в квартиру была закрыта изнутри.
— И никаких следов чужого присутствия, как там… — догадалась я, имея ввиду удушенную Робеншутц.
— Дора… я долго сомневался… — он положил на мои колени листки. — прочти это. Ты должна знать.
Я взяла страницы, похоже на копии служебных материалов… Изложу прочитанное коротко.
…При внимательном обследовании в кости ступни здоровой женщины обнаружился «вмурованный» предмет длинной около сантиметра в форе буквы «Т». Покрыт темной мембранной биологического происхождения, не поддающейся разрезанию остры скальпелем. Сам предмет покрыт микроскопическими отростками, вживленными в кость, хрящи и даже нервные окончания. Как и зачем этот предмет попал в стопу осталось загадкой….
….Одна из ведущих российских клиник. 2003 год. В связи с жалобами пациентки на постоянные головные боли, проводится компьютерное исследование. На экране томографа появляется небольшое темное пятнышко в ткани костного мозга у самого основания черепа. При увеличении масштаба изображение превращается в сложную геометрическую фигуру, состоящую из нескольких прямоугольников. Инородное тело размером менее пяти миллиметров явно искусственного происхождения отчетливо вырисовывается на фоне светлых мозговых клеток. Какие либо следы проникновения инородного тела в мозг больной не обнаружены. Извлеченный предмет, условно названный «микрочип» отправлен на изучение специальной комиссии. Больная — Зинаида Павловна Робиншутц, 1940 года рождения, выписана из больницы в удовлетворительном состоянии….
— Да, речь идет о той самой Робиншутц., - ответил Блинов на мой недоуменный взгляд. — Ей сделали операцию по удалению микрочипа, указав в диагнозе на резекцию небольшой доброкачественной опухоли.
— Поэтому она ходила в гипсе. Но ссылалась на неудачный массаж с вывихом.
— Дело в то, что эстетические пристрастия госпож Робиншутц давали повод для насмешек. Многие считали ее неадекватной…
— Чокнутой, — подсказала я. — Ей не хотелось рассказывать об операции и давать повод злым языкам. Впрочем, языки был не злые. Нормальные… Но кто убил ее? Как? За что?
— Для этого надо знать совсем немного — что за штуковина, зачем и каким образом была имплантирован в ее спинной мозг.
— А главное кем? И если это проясниться, версия складывается. Убили те, кто поставил ей клеймо. Убрали за ненадобностью, так как без клейма она, видимо не предоставляла интереса. Вернее — мешала. Способ убийства аналогичен операции клеймения.
— То есть — совершенно не понятен. Совершенно! Я не темню. — В голосе Виктора прорвалась ярость. — Разбираются на разных уровнях уже давно — безрезультатно. Ведь это далеко не единичный случай. Схожих — десятки. В середине 90-х была создана специальная программа ЦРУ по исследованию фактов извлечения загадочно попавших в человеческое тело имплантантов, Программой руководит доктор Роджер Ли. В исследовательскую группу входят специалисты разного профиля из многих стран… — Блинов умолк и опустил голову, уронив на лоб косую мальчишескую прядь. Стало понятно, чем объясняется его осведомленность и частые командировки. Ужасно хотелось прижаться губами к этой пряди на хмуром лбу. Я тихо сказала:
— Спасибо.
— За доверие? Я в самом деле доверяю тебе, Дора. Но дело в том, что с недавнего времени ты стала не только наблюдателем, но и действующим лицом это истории. Чрезвычайно загадочной и невероятно секретной.
— Я поняла. Постараюсь соответствовать. Вить… ты не исчезнешь? — я даже вцепилась в рукав его легкой куртки, что соответствовало моему молящему взгляду.
— И не мечтай, — приобняв меня мимолетно, но крепко, Виктор открыл дверцу. — Извини, надо бежать. Тсс… Больше никаких вопросов. Я постараюсь держать тебя в курсе. Когда эта история завершится, мы здорово повеселимся. — Он усмехнулся весьма невесело: — Если, разумеется, завершится благополучно.
— Виктор Робертович, Витя… Я могу помочь? Пожалуйста!
— Сумасшедшая! — тут уж он загреб меня в охапку и прижал к широкой груди: — Умоляю, не лезь в мои разборки! Еще лучше — возьми отпуск, поезжай на юг… выброси из головы пентхаус, роковые амулеты, таинственных мафиози, все эти загадочные имплантанты.
— Может, они вообще существовали с момента возникновения человечества, но лишь на нынешнем уровне наука сумела выявлять эти штуки и выделить из потока других патологий организма? — осмелилась высказать я умную версию, продляя объятия.
— Пожалуйста, не думай об этом. Не беспокойся о мне!