Незнакомец, почувствовав взгляд Иоанна, оборачивается. Да, он не ошибся! У человека за стойкой тонкое одухотворенное лицо, большие грустные глаза и проникающая в самое сердце простодушная улыбка. Лицо, которое он столько раз видел на иконе.
– Здравствуй, я так долго искал тебя! – Иоанн в восторге захлебывается словами.
– Меня? Ты уверен, что не ошибся? – Незнакомец… хотя, какой же незнакомец! – Иисус удивленно улыбается. – Мы, кажется, не представлены.
– Мое имя – Иоанн!
– Вот как? Совсем как Иоанн Креститель, да? – Иисус улыбается еще шире. – А ты смелый, раз выбрал такое имя!
– Это оно выбрало меня, Учитель! – Иоанн склоняется в низком поклоне.
– О, это мне нравится! – Иисус смеется журчащим смехом и залпом допивает коктейль. – Что же, проводи меня в свой дом – я хочу многому тебя научить.
На улице Иоанн ловит такси, и они несутся сквозь летний вечер на юго-запад, вон из Москвы, туда, где Иоанн и его (пока еще его) апостолы снимают дачу в небольшом поселке. Это была идея Марии, но теперь Иоанн понимал, что через нее говорил сам Спаситель, предугатавливая свое пришествие – гораздо проще застать всех апостолов на даче, чем собирать по их городским квартирам.
Вот и дача. Спаситель в машине разомлел, Иоанн, не глядя, бросает водителю несколько крупных купюр, подхватывает Учителя и, почти на руках, тащит его в дом.
Наружная дверь не заперта. Еще с веранды Иоанн слышит разноголосый хор, подпевающий какому-то хриплому голосу, немузыкально жалующемуся из магнитофона о том, что он «честно свой срок отмотал».
Иоанн хмурится. Не так представлялась ему первая встреча Учителя и его апостолов!
Иоанн толкает внутреннюю дверь и входит, поддерживая под руку Иисуса, которого, похоже, окончательно развезло от выпитого в клубе. Обведя взглядом замолчавших апостолов, он удивленно спрашивает:
– Малыш, почему ты меня не предупредил, что будет большая компания?
– Это не компания, Учитель, это твои ученики!
Ученики выглядят совсем не благостно. Пьянка, судя по всему, продолжается уже давно; пустые бутылки разбросаны по всей комнате, в воздухе стоит характерный запах травки. Иисус принюхивается:
– Какие милые мальчики! Конечно, я буду вас учить. С удовольствием! Только мне надо на минутку уединиться!
Он, покачиваясь, выплывает в открытую дверь. Апостолы молча смотрят ему вслед. Первым подает голос Яшка.
– Кто это такой?
– Ты что, не понял? – глаза Иоанна вдохновенно блестят – Это же ОН!!!
– Кто?
– Это Спаситель! Он, наконец, пришел!!!
– Пиздец, белая горячка. – Петр вылезает из кресла, пересекает комнату и заглядывает в дверь, за которой скрылся Иисус. – Что за пидовку ты притащил сюда, кретин?
– Как ты смеешь! – Иоанн задыхается от гнева. – Это же Иисус!!! Мы же так его ждали все это время!!!
– Это ты его ждал, придурок! И притащил в дом первого попавшегося педика!
– Ты с ума сошел… – Иоанн растеряно смотрит на апостолов. Они прячут глаза, только Петр смотрит на него с бешенством, да Яков – с недоумением и робкой надеждой, будто все сейчас объяснится и само собой разрешится. – Это Иисус. Он вернулся…
В этот момент Иисус действительно возвращается: на нем никакой одежды, только вокруг бедер обмотано полотенце. Он улыбается лучезарной улыбкой, от которой все сомнения Иоанна мгновенно улетучиваются.
– Я понял! У нас тут будет Тайная Вечеря, я прав? Как оригинально! Только вот заменять вино водкой – это дурной вкус…
Договорить он не успевает – Петр молча бьет его в челюсть; Иисус отлетает к стенке, ударяется об нее головой и медленно заваливается на бок.
– Выкинь ЭТО отсюда. И сам убирайся.
– Ты сошел с ума!!! – Иоанн, плача, бросается к поверженному богу, обнимает, пытается привести в чувства. Гневно смотрит на Петра: – Не ведаешь, что творишь! В сердце твоем нет веры, потому смотришь глазами, слепыми от ненависти…
– Заткнись! – Петр смотрит на апостолов и усмехается. – Если ты так веришь в своего Иисуса, то его надо распять – все равно воскреснет…
– Петь, прекрати… – Мария пытается обнять Петра и увести в другую комнату. – Ну его, этого психа! Не заводись…
– Иди на хуй, сучка! – Петр отбрасывает Марию назад в кресло и подходит к плачущему Иоанну. – Ну? Испытаем твоего Иисуса?
Петр и Матвей наскоро сооружают крест из бревен, остальные помогают вытащить его на середину участка, выкапывают неглубокую яму, но, постепенно протрезвев, бросают «работу» и опасливо жмутся к дому. Иоанн смотрит на «своих апостолов» со скорбью и жалостью – в них совсем нет веры. Все они оказались фомами неверующими, которым обязательно нужно вложить пальцы в раны, дабы понять очевидное… Ну что ж… Значит, иначе никак.
Когда руки Иисуса стали привязывать к перекладине, он приходит в себя. Сразу трезвым. Моментально понимает, что происходит. Дергается, извивается, пытаясь освободиться, но крест получился крепким, веревки держат надежно.
– Ничего, Учитель, все равно это должно было произойти, пусть произойдет сейчас. И Царствие Твое воссияет прямо здесь, без промедления.
– Эй! Что ты делаешь! Отпусти меня! – Иисус испуганно смотрит на четыре здоровенные гвоздя, лежащих на траве у самого его лица.
– Не надо испытывать мою веру, Учитель. Она крепка. – Терпеливо поясняет Иоанн, забирая у Якова молоток. – Но твои апостолы оказались маловерами. Им нужно подтверждение.
– Что ты несешь?!! Какие, на хер, апостолы?!!! – Иисус изворачивается и кричит стоящим в стороне апостолам: – Помогите!!! Не стойте же просто так! Помогите мне!!!!
– Ну, все, хватит! – Петр пинает Иисуса в бок и зло смотрит на Иоанна. – Теперь убедился, что это никакой не бог? Отпусти его, пошли пить.
– Отойди! – Иоанн вскакивает и угрожающе поднимает молоток. – Отойди, Петр! Мать меня предупреждала, что ты был слаб в вере и трижды отрекся от Учителя! Ты всегда ненавидел меня, потому что завидовал мне! Тебе было мало того, что ты спишь с Марией, тебе хотелось занять мое место!!! Но это – мое место по праву, я привел Спасителя в этот мир! Отойди и узри торжество Его!
– Ты совсем спятил… – Петр отступает, испуганный не столько молотком, сколько яростью, с которой выкрикивает свои обвинения Иоанн. – Ты спятил! Это же просто какой-то несчастный педик! Ты его убьешь, и тебя посадят. И нас заодно!
– Он воскреснет через три дня!!! И придет Царствие Его!!! И воссядет он на Трон подле Отца и Матери своих!!! – Иоанн хватает гвоздь и начинает вколачивать в ладонь Иисуса. Тот визжит тонким фальцетом, извивается всем телом, однако освободиться не может.
Мария сгибается, зажав уши ладонями, ее рвет; несколько апостолов бросаются к Иоанну, но он отгоняет их, бешено размахивая молотком и зажатыми в руке гвоздями. Потом исступленно воет и вколачивает оставшиеся гвозди в левую ладонь, в голени Иисуса. На третьем гвозде тот затихает…
– Все… хватит… – он чувствует на плече чью-то руку. – Хватит… Юшка…
Он оборачивается. Мария. Лицо ее, перечеркнутое потекшей тушью, но совершенно спокойно. Как на иконах. Она сжимает его плечо и тянет прочь от распятого. – Пойдем. Оставь его.
– Надо еще установить крест…
– Не надо. Он уже умер.
Иоанн смотрит на тощее тельце, растянутое на перекладине. Закинутую голову с распяленным в безмолвном крике ртом и вылезшими из орбит глазами. Что-то не так. В распятом нет ни величия, ни благости, которые он привык видеть на изображениях распятия.