Римо присел на корточки рядом с девушкой и откинул с ее лица длинные черные волосы.
– Может быть, ты права, – тихо сказал он. – Но я ничего не понимаю.
– Римо слишком много думает. Надо, как Лан. Не думать. Чувствовать. Чувствовать сердцем.
– Да? И что же ты чувствуешь?
Лан поджала под себя ноги и села.
– Лан чувствует – грустно. Чувствует боль. Лан думает, это любовь.
– Ко мне?
– Когда Лан была маленькая, мама рассказывала об американском отце. Его звали Боб. Боб когда-нибудь вернется, говорила мама. Вернется и возьмет нас в Америку. Но Боб не вернулся, американцы не вернулись. Потом мама сказала, Боб погиб. Лан не поверила. Плохие дела случились с Лан. Потом ты пришел. Ты понравился Лан, потому что ты американец. А теперь ты нравишься Лан, потому что ты Римо.
– Ты мне тоже нравишься. Но ты ведь совсем ребенок. – Римо замялся. – Смешно.
– Лан не смешная.
– Нет, не в этом дело. Последнее, что я помню, это то, что мне девятнадцать лет. Тебе на вид примерно столько же. Но я о тебе думаю как о ребенке, значит, где-то глубоко в душе я понимаю, что старше тебя.
– Не понимаю.
– Я тоже. А что мне пытался сказать этот старик? Он знал, как меня зовут. Он сказал, что он мой отец. Я никогда не знал своего отца, но он точно не мог быть вьетнамцем – или кто там был этот старик?
– Он очень сильный, – заметила Лан.
– Да, но и я тоже сильный. – Римо взглянул на свой кулак. – Я убил двоих человек ударом кулака. И я не помню, чтобы когда-нибудь был таким сильным.
– Лан устала думать.
Римо неожиданно улыбнулся:
– Я тоже.
Лан застенчиво улыбнулась и прикоснулась к руке Римо.
– Лан нравится Римо? – негромко спросила она.
– Да, конечно, еще как нравишься.
– Полюби Лан сейчас.
– Что?
– Люби. Полюби Лан сейчас.
– Не знаю. Мы с тобой еще так плохо друг друга знаем. Но ты мне нравишься, это точно.
– Тогда полюби Лан. Давай трах-трах.
– А-а, вот оно что! – наконец понял Римо.
– О’кей?
Лан стянула с себя рубашку. При свете луны кожа ее казалась совсем бледной. У нее были маленькие, но очень крепкие груди. Девушка обняла Римо за шею и притянула его к земле. Ее маленький ротик с жадностью впился в его губы.
Когда они на мгновение разъединились, Римо прошептал:
– Это было здорово. – И обнял ее за талию.
– Может, если Римо будет трах-трах, он поймет, что он жив. Не умер. Не призрак. Может быть, мы оба поймем, что живы.
– Что ж, стоит попробовать, – согласился Римо и вместе с девушкой повалился на прохладную траву.
Сидя в развилке ветвей большого дерева неподалеку, Мастер Синанджу не сдержал своего отвращения, отвернулся и стал смотреть туда, откуда скоро должно было появиться солнце. Забыв о том, кто он и что собой представляет, Римо вернулся во власть самых низменных инстинктов.
Когда долетающие до чувствительных ушей Чиуна звуки сказали ему, что Римо и в самом деле получает удовольствие, а значит, не использует должным образом технику любви, разработанную Домом Синанджу, Чиун окончательно убедился в том, что Римо забыл все, чему его обучили. Он занимался сексом ради удовольствия, а не во имя исполнения долга! Чиун закрыл уши ладонями, чтобы не слышать звуков, издаваемых двумя совокупляющимися существами.
Римо проснулся первым. Пробуждение было внезапным – его словно что-то подтолкнуло. Римо приподнялся и прислушался.
Лан лежала рядом, прижавшись к нему. Римо накинул рубашку на ее обнаженные плечи. Губы девушки дрогнули, будто она пыталась что-то сказать. Римо наклонился к ней. Она что-то невнятно бормотала – похоже, не по-английски. И даже не по-вьетнамски. Что-то совсем невразумительное.
Нет, решил Римо, не эти звуки разбудили меня.
И тут они появились. С севера. Сначала один, за ним еще два.
Военные вертолеты! Они пронеслись над головой так быстро, что Римо их практически и не разглядел.
– Лан! Вставай! – растолкал Римо девушку.
– Что, Римо?
– Вертолеты. Они, наверное, засекли танк. Надо отсюда линять.
Лан схватила в охапку одежду и побежала вслед за Римо к танку. Одевшись в страшной спешке, Римо завел мотор и вывел танк на дорогу.
Вертолеты вернулись.
Когда вертолеты пошли на третий заход, один из них выпустил ракету. Она взорвалась метрах в пятидесяти от танка. Грязь и камни брызнули фонтаном. Некоторое время Римо ничего не видел в перископ. Когда грязь улеглась, он увидел на дороге зияющую воронку.
– Это противотанковые ракеты! – заорал Римо и начал разворачивать танк. – Одно прямое попадание – и все кончено.
Лан схватила АК-47, высунулась из люка и открыла беспорядочную стрельбу вверх.
– Не трать зря патроны! – крикнул ей Римо.