Баба Стеша окинула глазами карты, подняла самую нижнюю и показала ее Марине. Трефовая дама.
— Ты выберешь себя.
— Себя? Но, если это дела сердечные, то, получается, что я останусь сама с собой, то есть в одиночестве? — испуганно проговорила Марина.
Колдунья погладила ее по руке.
— Не обязательно. Еще это может означать, что ты останешься верна самой себе, не предашь себя, настоящую. Сделаешь выбор по своему сердцу.
Марина смотрела на мерцающий шар. Себя, настоящую… об этом говорила мама во сне. И Марина решилась поделиться с бабой Стешей самым сокровенным.
— В последнее время меня преследует сон. Один и тот же, только в разных вариациях. Будто я маленькая девочка, мне десять лет. Все еще хорошо — жива мама, папа еще с нами. Мы гадаем с подружками возле зеркала. Зовем суженого. И будто вижу я, идет ко мне суженый, но не доходит. Останавливается и звонит в дверь. Я знаю, что дверь открыта, я ему кричу, но он все стоит и стоит.
— Во снах с нами разговаривает наше подсознание. Открытая дверь… Мне кажется, ты ощущаешь себя запертой в темнице. И ты ждешь, чтобы пришел кто-то извне и освободил тебя из заточения. Как принцессу из высокой башни. Хотя, на самом деле, ты понимаешь, что дверь открыта, и ты могла бы выйти. Но у тебя не хватает смелости. Кстати, темницей можешь быть и ты. Человек в состоянии спрятать себя настоящего внутри себя — темной башни.
Баба Стеша улыбнулась, а Марина, наоборот, сжалась под ее взглядом.
— Да, это так, — после недолгого молчания согласилась Марина. — Но сегодня, когда я уснула на лавочке, мне приснилось продолжение. Будто я сама шагаю в зеркальный коридор, хочу пройти к своему суженому, но проваливаюсь в пустоту и попадаю на цветочную поляну. Там была мама. Она сказала мне те же слова, что и вы. Вернее, смысл был такой же. Не нужно лепить из себя кого-то выдуманного, нужно быть самой собой. Освободиться от придуманного образа и стать естественной, настоящей.
— Твоя мама мудрая женщина.
— Я хочу рассказать вам о своей семье, о маме…
Марина начала рассказ с того, как мама учила манерам, сдержанности во всем — от эмоций до макияжа. О том, как она, своим примером, показывала дочери способы выйти с достоинством из любой ситуации. Описала отца, робкие сцены протеста, которые он устраивал.
— Но однажды случилось непоправимое, — продолжала рассказ Марина. — Отец влюбился в посудомойку и ушел к ней. Даже не попрощался! Выбрал время, когда мамы не будет дома, и ушел. О его предательстве мама узнала от чужих людей. Она не выдержала позора. У мамы случился инсульт и она умерла. На ее похоронах я поклялась, что стану такой, какой она хотела меня видеть — ее продолжением, такой же элегантной, роскошной, невозмутимой, недосягаемой. Все эти годы я растила в себе Марину Роскошную! Весь мир делился для меня на мой — мир высшего общества, в который я уже входила, и мир посудомоек. До вчерашнего дня я и представить не могла, что влюблюсь в простого экономиста, буду пить водку с работягами. Простые рабочие станут самыми лучшими и надежными друзьями. Моими друзьями! Весь мир перевернулся! И я стала другой. Я не знаю, как жить дальше. Когда эта история закончится. Мне ведь придется вернуться в свою жизнь, а в ней нет места безработному экономисту. О чем мы станем говорить? Какие у нас могут быть точки соприкосновения? Общие интересы? Баба Стеша, я устала от этого ужаса, но еще больше боюсь, что этот ужас закончится, и начнется другой…
Марина закончила исповедь и замолчала. Баба Стеша тоже молчала. Затем она подошла к плите и поставила чайник.
— Да, — задумчиво произнесла она, — непростая у тебя была жизнь. Ты сама себе и Пигмалион и Галатея. Лепила из себя подобие своей мамы и пыталась влюбиться в свое творение. Теперь мне более понятны твои сны. Ты — настоящая ты, протестовала, хотела вырваться из оболочки статуи. Сейчас ты чувствуешь свою вину перед мамой. Зря. В душе ты знаешь, что мама одобрила бы тебя нынешнюю — более простую, более чувственную. Живую.
— Она хотела видеть меня другой, — робко возразила Марина.
— Это ты так думаешь. Порой два человека смотрят на один и тот же предмет, но каждый воспринимает его по-своему. Возможно, мама просто восполняла пробелы в советском воспитании, она прививала тебе манеры, учтивость по-настоящему воспитанного человека. Возможно, она не ставила цель сделать из тебя свою копию. Это ты так решила.
— Для мамы это были не просто манеры и воспитанность, это было частью ее мира, ее самой! Она даже не смогла пережить уход отца к посудомойке. С мамой случился инсульт и она умерла. Сразу как узнала о предательстве.
— А, может, она не смогла пережить просто его уход? К кому бы то ни было. Потому что любила твоего отца?
— Я не знаю…
— Мариночка, послушай, что скажу. Иногда вещи и поступки людей не таковы, какими кажутся на первый взгляд. И даже то, что кажется предательством, не всегда есть предательство. Ты слишком категорична. Делишь мир только на черное и белое. Мир богаче, в нем много оттенков.
— У вас есть сигарета? — неожиданно спросила Марина. — Я не курю, но, когда сильно волнуюсь, мне это очень надо.
Баба Стеша встала, порылась в настенном шкафу и достала початую, слегка помятую пачку.
— У меня все есть, — с гордостью сказала она. — Клиенты бывают разные. Некоторым, как и тебе, иногда нужно успокоиться.
— Вы профессиональная гадалка? — осмелилась спросить Марина.
— И гадалка, и колдунья, и провидица. На самом деле я — психолог. Настоящий, дипломированный. Мало того, кандидат наук. Просто однажды я поняла, что наш, русский человек неловко себя чувствует в офисных кабинетах, на новомодных диванчиках. Не свойственно это русскому менталитету. Люди гораздо охотнее изливают душу собутыльникам или гадалкам, колдуньям. Пить я не люблю, вот и решила стать колдуньей. А в принципе, я продолжаю профессиональную деятельность — помогаю людям разобраться в себе, понять, как решить проблемы. Есть и плюсы, могу спокойно применять новые, лично мной разработанные, методики.
— Понятно, — Марина улыбнулась. — А я поверила, что вы настоящая колдунья и можете ворожить! Однажды мне даже показалось, что у вас изменился цвет глаз!
— А вдруг не показалось? — баба Стеша прищурилась. — Как никак в моей семье и мама, и бабка гадали, вся округа к ним бегала.
Марина опешила, а баба Стеша махнула на нее рукой и задорно рассмеялась:
— Да ладно тебе, чего испугалась?
— Я не испугалась, — возразила Марина. — Мне нравится наша беседа.
Еще ни с кем и никогда Марина не говорила так откровенно. Даже признание бабы Стеши о том, что она — психолог, не испугало. По-прежнему хотелось рассказать ей все-все.
— Можно открыть форточку?
Баба Стеша разрешила, и Марина подошла к пластиковому окну. Потянула за ручку и установила фрамугу в режим вертикального проветривания. Зажгла сигарету, затянулась. Баба Стеша не подгоняла, не спрашивала ни о чем.
В кухне света почти не было, а потому двор за окном хорошо просматривался. Марина прильнула к стеклу. Пейзаж показался ей очень знакомым. Дэжа-вю. Она уже видела раньше и этот фонарь, и урну с грудой мусора возле нее, и очертания развалин вдали… Но она смотрела на все это с другого ракурса, сбоку. Марина перевела взгляд туда, откуда, по ее догадкам, она ранее уже обозревала этот двор. Стандартная пятиэтажка, возле второго подъезда стоит белая машина.
— Боже мой! — воскликнула Марина. — Боже мой!
Когда ехали на такси к бабе Стеше, Марина не смотрела в окно. Она доверяла своим друзьям, а запоминать дорогу ей было просто неинтересно. Марина дремала на плече Антона. И вдруг такое! Странное стечение обстоятельств — баба Стеша жила по соседству с Сергеем.
Во все глаза Марина смотрела на пятиэтажку и на светящиеся окна на третьем этаже. Окна квартиры Сергея!
— Мариночка, что случилось? — спросила баба Стеша, она подошла и с беспокойством всматривалась в темноту за окном. — Бандиты?
— Нет! Оказывается, вы живете рядом с моим Сережей! Вон там, на третьем этаже, его окна. Видите, горит свет на кухне и в комнате? Он дома!
Марина быстро затушила в раковине под струей воды сигарету и побежала в коридор. Баба Стеша едва поспела за ней.
— Куда ты? А вдруг там не он, а милиция? Или бандиты? Тебе не стоит идти туда одной! Я с тобой.
Марина не возражала. Она быстро натянула на себя Вовину куртку, подождала, пока оденется баба Стеша, и они торопливо покинули квартиру.
— Звонить буду я, — не терпящим возражений тоном, заявила баба Стеша. — А тебе лучше спрятаться этажом выше. Если что, я скажу, что ошиблась квартирой.
Марина согласилась со здравым рассуждением. О бабе Стеше никто не знает, даже если в квартире милиция или бандиты, визит женщины не покажется странным. Марина поднялась на один пролет и затихла.
Послышался звук открываемого замка, скрипнула дверь.
— Здравствуйте, — произнес любимый голос.
После небольшой паузы донесся голос бабы Стеши: