— Я прошу вас, — прервал Г. М., — не арестовывать Бенсона и миссис Помфрет и не держать их в заключении, а всего лишь доставить в участок под любым предлогом и продержать там пару часов. — Он повернулся к Киту: — А вас, сынок, я прошу повести Одри Вейн обедать в какой-нибудь ресторанчик и оставаться с ней там до десяти.
Мастерс разглядывал его, сдвинув брови.
— Что за игру вы ведете, сэр?
— Думаю, вы правы в одном, Мастерс, — мрачно произнес Г. М. — Я уверен, что это убийство. И это чертовски скверно.
— С вашей стороны весьма любезно согласиться со мной, — сухо отозвался Мастерс. — Однако я повторяю вопрос: что за игру вы ведете?
На лице Г. М. отразилось сочувствие.
— Послушайте, сынок. Мне нужно немного времени, чтобы покопаться в этом доме. Я хочу поискать то, что надеюсь найти, и чтобы никто за мной не наблюдал… Да, сынок, включая вас! Я также хочу нанести визит в отель «Колокол». А после этого…
— Ну?
— Я расскажу вам, что произошло, — серьезно закончил Г. М.
С усилием, которого требовали внушительные размеры его живота, он наклонился и поднял бронзовую лампу, осторожно держа ее в руках под неподвижным взглядом мумий.
— Эту штуку я пока оставлю при себе. — Лицо Г. М. исказила дьявольская усмешка. — Если кто-нибудь и исчезнет следующим, то я. Но не исчезну, этот номер не пройдет, Мастерс, обещаю вам. Мы движемся к развязке, сынок.
Фары «райли» освещали далеко вперед белую асфальтовую ленту дороги, Кит и Одри возвращались из Глостера в Северн-Холл. На прояснившемся небе светил месяц, воздух был сырым и прохладным, но в машине сохранялись тепло и уют.
Сидящий за рулем Кит бросил взгляд на приборный щиток, где находились светящиеся часы.
— Двадцать минут одиннадцатого, — заметил он.
Холм из меха черно-бурой лисы на сиденье рядом протестующе зашевелился.
— Я не думала, что ты будешь так торопиться назад, — сказала Одри. — К чему такая спешка. Кит?
«Не говори ей ничего! Тебя предупредили, чтобы ты молчал!»
Но Кит не мог сдержаться. Желание поговорить хоть с кем-нибудь было слишком велико.
Во время обеда à deux[42] с Одри в «Нью-Инн» и последующего метания дротиков в дыму и пивных испарениях бара-салона это желание постоянно усиливалось. Кит бросал дротики, не заботясь о том, куда они попадут, что вызвало протесты присутствующих. Теперь же он так гнал машину, что Одри казалось, будто они катаются на американских горках.
— Г. М. признает, что это убийство, — сказал Кит. — Нынешней ночью что-то должно произойти.
— Что именно?
— Поимка убийцы. Или, по крайней мере…
— Твоя идея была правильной, Кит? — Одри покосилась на него. — Они в самом деле думают, что Бенсон и миссис Помфрет… ну, убили Хелен и лорда Северна?
— Во всяком случае, так думает Мастерс.
— Но почему?
— Его укрепила в этом мнении чертова картина, — проворчал Кит. — Помнишь исчезнувший портрет?
— Ну?
— Миссис Помфрет, как ты тоже должна помнить, обратила наше внимание на исчезновение картины. А Бенсон клялся, что ничего об этом не знает. Мастерс же утверждает, и я с ним согласен, что старый Бенсон — педант, который может назвать местонахождение любого предмета в доме вплоть до чайной ложки и пепельницы.
— Он прав, Кит. Но…
— Позволь мне закончить. Теперь я могу объяснить таинственные замечания о Хелен, сделанные сегодня Г. М. в буфетной дворецкого. Тебе они наверняка показались тарабарщиной. Так вот, Одри, рано утром миссис Помфрет прислала нам записку, где говорилось, что мы можем найти пропавшую картину в антикварном магазине Джулии Мэнсфилд на Колледж-стрит. Мы отправились туда и обнаружили портрет. Когда мы спросили о нем мисс Мэнсфилд, она сказала, что картину принесла туда в четверг около шести вечера сама Хелен.
— Что?! — воскликнула Одри.
— Но это, — продолжал Кит, — совершенно невозможно, раз мы не в состоянии объяснить, каким образом Хелен выбралась из дома, наблюдаемого и охраняемого, как тюрьма. Лично мне ничего в голову не приходит. Мастерс заявляет, что единственная роль, которую могла сыграть во всей этой истории картина, — это роль уловки для создания алиби. Кто организовал все дело? Миссис Помфрет и Бенсон.
Под видом Хелен они послали в магазин какую-то девушку, дабы доказать, что в шесть вечера она была жива и находилась вне дома. В то время как в действительности Хелен умерла вскоре после пяти, а ее тело спрятано в каком-то тайнике в стене, известном одному Бенсону. — Кит сделал паузу. — Последние три ночи, Одри, мне снился сон…
— Какой сон, Кит?
— Не важно.
Машина сонно урчала. Впереди дорогу перебежал кролик. Его глаза блеснули в лучах фар и тут же погасли.
Кит Фэррелл снял руку с руля и приложил ладонь к глазам. Он испытывал физический страх перед ночью, понятный только жертвам бессонницы. Медленно и мучительно тянущееся время… Гипнотическое тиканье часов… Обрывки кошмарных видений в краткие моменты сна…
— Но Г. М. говорит, — упрямо продолжал Кит, отбрасывая назойливые мысли, — что миссис Помфрет не имеет к исчезновению Хелен никакого отношения. А это освобождает от подозрений и Бенсона — по крайней мере, в отношении Хелен.
— Почему, Кит?
— Потому что Бенсон и миссис Помфрет все время были вместе! Если один из них невиновен, то это обеспечивает алиби и другому. Понятно?
— Да.
— Следовательно, мы должны…
— Осторожно! — взвизгнула Одри.
Кит нажал на тормоз. Машина заскрипела колесами по гравию. Предупреждение подоспело вовремя — Кит едва не врезался в закрытые и запертые ворота Северн-Холла.
Да, теперь они были закрыты и заперты.
Вокруг в темноте слышалось бормотание голосов. Кит и Одри увидели огни фар автомобилей, велосипедных ламп, карманных фонариков, а секундой позже к ним устремилось множество темных силуэтов. Кто-то постучал в окошко справа от Кита. Когда он повернул ручку и опустил стекло, на него уставилось белое пятно чьего-то лица.
— Извините за беспокойство, — послышался вежливый голос. — Я Эндрюс из «Ивнинг рекорд». Мы не можем попасть внутрь.
Целый хор подтвердил это.
— Сэр Генри Мерривейл сказал, что мы всегда сможем войти. Но, как видите, это не так!