-- Что?
Лейтенант слышал хорошо, но смысл сказанного не доходил до его сознания.
-- Мы не можем ни принимать, ни передавать, -- уточнил полицейский. -- Кто-то нас глушит, это точно. Я сталкивался на флоте...
-- Где-нибудь неисправность, -- перебил лейтенант, -- вот и все. -Он был обеспокоен, но не хотел показывать это. -- Вероятно, что-то сломалось.
В недрах здания прогремел взрыв. Лейтенант вскочил с места.
-- Боже мой! Что это такое?!
-- Взрыв, сэр, -- ответил телефонист. Послышался новый взрыв.
-- Два взрыва, -- прибавил радист.
Послышался третий взрыв. Вбежал запыхавшийся полицейский.
-- Бомбы! На улице!
Лейтенант быстро сделал шаг направо, потом налево.
-- Революция, -- пробормотал он. -- Это революция. Они всегда начинают с комиссариатов. Вбежал другой полицейский.
-- Слезоточивый газ на лестнице, лейтенант! И кто-то взорвал лестницу между третьим и четвертым этажами.
-- Мобилизация! -- завопил лейтенант. -- Вызовите губернатора!
Позвоните мэру! -- Он схватился за телефон. -- Алло! Алло!
В кабинет ворвался новый полицейский.
-- Сэр, на улице пожар! -- закричал он.
-- Что на улице?! Что?
-- Одна бомба попала в машину, стоявшую у тротуара. Теперь она горит!
--Бомбы? Бомбы? -- Лейтенант посмотрел на телефонную трубку, которую держал в руке, потом отбросил ее резко, словно она его укусила. -Достаньте винтовки! -- заорал он. -- Соберите всех на первом этаже и побыстрее! Мне нужен доброволец, который пробился бы сквозь стан врагов и отнес мое послание!
-- Послание, сэр? Кому?
-- Телефонной компании, кому же еще? Мае необходимо позвонить капитану!
Наверху, у камер, Келп занимался тем, что надевал полицейским наручники. Чефуик, взяв ключи от камер со стола дежурного, открывал вторую камеру справа. Дортмундер и Гринвуд стояли на страже с наставленными на полицейских пулеметами.
Со всех сторон раздавались истерические вопли заключенных.
Внутри камеры, которую только что открыл Чефуик, на них с восторженным изумлением смотрел заключенный -- маленький старикашка, сухой, бородатый, в черном плаще, коричневых штанах и кедах. Волосы его были длинными, сальными и седыми, как и борода. Ему казалось, что исполнилась самая заветная его мечта.
Чефуик распахнул дверь камеры.
-- Вы за мной? -- спросил старик. -- За мной, парни?
Вошел Гринвуд, в одной руке небрежно держа пулемет. Он направился прямо к стене в глубине камеры, отстранив по пути старика, который, не переставая, моргал глазами и тыкал в себя пальцем.
Капитальные стены камеры были металлическими, но перегородка в глубине -- каменной. Гринвуд встал на цыпочки, протянул руку к щели у потолка и вытащил камешек, ничем не выделяющийся среди других. Потом он сунул руку в отверстие.
Келп и Дортмундер тем временем подвели пленников к камере, чтобы запереть их там, когда Гринвуд закончит свое дело.
Гринвуд, не вынимая руки, повернул голову в сторону Дортмундера и глупо улыбнулся. Дортмундер подошел к двери.
-- Что случилось?
-- Я не пони...
Пальцы Гринвуда отчаянно шарили в дыре. С улицы приглушенно слышалось разрывы детонаторов.
-- Его там нет? -- спросил Дортмундер.
Старик, жалобно глядя на всех по очереди, скулил:
-- За мной, парни?..
Охваченный внезапным подозрением, Гринвуд повернулся к нему.
-- Это ты его взял?
Удивление старика перешло в беспокойство.
--Я? Я?
-- Кто же тогда?! -- дико завопил Гринвуд. -- Если не он, тогда кто же?
-- Камень находился здесь почти два месяца, -- сказал Дортмундер и повернулся к полицейским: -- Сколько времени этот тип в камере?
-- С трех часов сегодняшнего утра.
-- Клянусь, я положил его.. -- начал Гринвуд.
-- Я верю тебе, -- ответил Дортмундер с усталым видом. -- Кто-то его нашел, вот и все. Идемте отсюда.
Он вышел из камеры, следом за ним Гринвуд, очень удрученный, с нахмуренными бровями.
-- А я, парни? -- взвыл старик. -- Вы меня бросите?!
Дортмундер посмотрел на него, потом повернулся к полицейским.