-- Эксгибиционизм у "Лорда и Тейлора".
-- Клевета, -- завопил старик. -- Я никогда...
-- Он еще в рабочем одеянии, -- сказал полицейский. -- Заставьте его расстегнуть плащ.
Старик смущенно переминался с ноги на ногу.
-- Это ничего не значит, -- запротестовал он.
-- Расстегни плащ, -- велел Дортмундер.
-- Это ничего не значит, -- твердил старик.
-- Ну, живей! -- повысил голос Дортмундер.
Старик поколебался, потом расстегнул плащ и развел полы.
В сущности штанов на нем не было -- а только нижние части коричневых брюк, которые держались с помощью подтяжек.
Выше он был фактически голым. И очень нуждался в мытье.
Все смотрели на него. Старик хихикнул.
-- Пожалуй, лучше тебе остаться здесь, -- сказал Дортмундер и повернулся к полицейским. -- Войдите в камеру вместе с ним.
Чефуик запер дверь, и они ушли. На лестнице никого не было, но тем не менее они на всякий случай бросили две слезоточивые гранаты и поспешно поднялись по лестнице на крышу, в точности следуя плану.
Марч уже сидел в вертолете и, увидев их, включил мотор. Начали вращаться лопасти. Дортмундер и остальные, согнувшись против ветра, побежали к вертолету.
На нижнем этаже лейтенант наблюдал за раздачей оружия.
Внезапно он наклонил голову на бок и прислушался. Характерный шум вертолета достиг его ушей.
-- Господи! -- прошептал он. -- Их, вероятно, снарядил Кастро!
Как только все уселись, Марч поднял машину в воздух и направил в ночь, на север. Не зажигая огней, они пролетели над Гарлемом, потом спустились ниже к Гудзону и повернули на юг.
Они вернулись на то же место, откуда взлетали. В тишине, наступившей, когда был выключен мотор, никто не произнес ни слова. Потом Марч с грустью проговорил: -- А я уже мечтал купить себе такой аппарат...
Никто ему не ответил. Все спустились на землю, усталые и удрученные, и направились к "линкольну", едва видневшемуся в темноте.
Дортмундера высадили у его дома. Он поднялся к себе, приготовил очень крепкий бурбон, сел на диван и посмотрел на свой портфель, набитый рекламными проспектами энциклопедии.
Дортмундер вздохнул.
ФАЗА ЧЕТВЕРТАЯ
-- Хорошая собачка, -- масляным голосом произнес Дортмундер.
Немецкая овчарка была неподкупна. Она стояла перед входом с опущенной головой, налитыми кровью глазами и слегка раскрытой пастью, демонстрируя острые зубы. Легкое "р-р-р-р" рвалось из ее горла, когда Дортмундер делал движение, чтобы спуститься с крыльца. Намек был ясен. Этот проклятый пес собирался сторожить его до тех пор, пока не вернется кто-нибудь из обитателей дома.
-- Послушай, собачка, -- заискивал Дортмундер, стараясь говорить убедительно. -- Я всего лишь позвонил в дверь. Я не входил, ничего не крал, я только раз позвонил. В доме никого нет, поэтому теперь мне бы хотелось позвонить в другие дома.
-- Г-рррр... -- зарычал пес.
Дортмундер показал ему свой портфель.
-- Я простой торговец, собачка, -- объяснил он. -- Продаю энциклопедии. Книги. Толстые книги. Знаешь, что такое книги?
Овчарка ничего не ответила. Она продолжала нести охрану.
-- Ну все, собака! -- строго сказал Дортмундер. -- Есть пределы. Мне нужно делать дела, у меня нет времени шутить тут с тобой. Мне нужно зарабатывать деньги на жизнь. Мне нужно идти, вот и все...
Он решительно сделал шаг вперед.
-- Г-РРР-Р! -- таков был ответ.
Дортмундер немедленно отступил.
-- Но, черт возьми, это же смешно! -- воскликнул он.
Пес, видимо, был другого мнения. Он принадлежал к числу тех собак, которые твердо придерживаются правил, соблюдают скорее букву, чем дух закона, и не признают никаких исключений.
Дортмундер оглянулся вокруг, но квартал был так же пуст, как мозг злополучной овчарки. Дело происходило днем седьмого сентября, спустя три недели после налета на комиссариат.
Все дети были в школе, отцы находились на работе и один бог запет, где могли пропадать матери. Во всяком случае, Дортмундер стоял один на крыльце уютного коттеджа на Лонг-Айленде, примерно в сорока милях от Манхэттена. Время, как известно, деньги, и он не хотел терять ни того, ни другого, а проклятый пес заставлял его их терять.
-- Должен существовать закон против собак, черт возьми!
-- продолжал Дортмундер. -- Особенно таких, как ты! Тебя нужно посадить на цепь.
Пес остался непоколебим.
-- Ты являешь угрозу для общества, -- мрачно объявил Дортмундер.
-- Тебе чертовски повезет, если я не стану судиться.
С твоим владельцем, я имею в виду. По судам затаскаю!..
Угроза не возымела действия. Этот пес явно не желал чувствовать своей вины. "Я выполняю приказ!" -- вот что говорил весь его вид.
Какое-то движение привлекло внимание Дортмундера, и он повернул голову к концу квартала. В его направлении ехал коричневый "седан" с номером "МД". Послышался звук клаксона.
Чья-то рука стала усиленно махать из опущенного окна. Дортмундер пощурился и узнал Келла, который высунул уже и голову.
-- Эй, Дортмундер! -- закричал Келп.