— Все в порядке, миссис Хамфри, не волнуйтесь, все пройдет. Это естественный способ разрядки напряжения. Поплачьте как следует, и вы почувствуете себя лучше.
— Мой малыш!.. — всхлипывала она.
— Это ужасная трагедия. Но такие вещи случаются. В моей практике были случаи, когда дети умирали даже в самых лучших яслях.
— Подушка, — плакала Сара Хамфри. — Я положила ее, чтобы защитить его, доктор. Господи, откуда мне было знать?..
— Нет смысла думать об этом, миссис Хамфри. Сейчас вам нужен сон.
— Я не должна была отпускать мисс Шервуд. Она предлагала перенести свой выходной, но я заявила, что все знаю об уходе за ребенком...
— Миссис Хамфри, если вы будете так себя вести...
— Я любила его, — рыдала она.
Доктор Уикс посмотрел на Джесси, словно ища профессиональную поддержку. Но Джесси застыла как вкопанная, не зная, как об этом сказать, думая, может ли это быть правдой, понимая, что это правда, и ненавидя себя за это.
«Сейчас меня стошнит», — думала она.
— Я нахожу, — твердо отчеканил доктор Уикс, — что вам нужно принять кое-что.
Джесси с удивлением посмотрела на него. Неужели это так заметно? Но потом она поняла, что он все еще обращается к миссис Хамфри.
— Нет! — закричала женщина. — Нет, нет, нет!
— Успокойтесь, миссис Хамфри, — поспешно сказал доктор. — Ложитесь и...
— Доктор Уикс, — прервал его муж.
— Да, мистер Хамфри?
— Насколько я понимаю, вы намерены сообщить об этом в офис коронера округа? — Было видно, что нервы миллионера напряжены до предела.
— Да. Разумеется, это чистая формальность...
— Мне незачем объяснять вам, как все это тяжело для меня. Я пользуюсь определенным влиянием в Хартфорде, доктор. Если бы вы согласились...
— Ну не знаю, мистер Хамфри, — осторожно сказал доктор Уикс. — Ведь я приносил присягу...
— Да, понимаю. — Джесси чувствовала, что миллионер сдерживает себя колоссальным усилием воли. — Однако существуют вещи поважнее присяги, доктор Уикс. Бывают исключительные случаи. Неужели вы не сталкивались с ними в своей практике?
— Едва ли, — чопорно отозвался врач. — Что бы вы ни имели в виду, мистер Хамфри, боюсь, ответ будет «нет».
Миллионер плотно сжал губы.
— Я прошу вас только избавить миссис Хамфри и меня от тягот коронерского дознания. Это будет означать публичные показания, репортеров, огласку. Для нас это невыносимо, доктор. Особенно для моей жены, учитывая ее состояние. Вы ее врач, и я уверен, что понимаете, о чем я говорю.
— Я, как и вы, глубоко об этом сожалею, мистер Хамфри. Но что я могу поделать?
— Неужели людей необходимо распинать на публике из-за несчастного случая?
Джесси Шервуд подумала, что, если они не остановятся, она закричит.
— Я знаю, что это был несчастный случай, мистер Хамфри. Но вы ставите меня...
— Это не так, — услышала Джесси собственный голос.
Доктор Уикс резко обернулся:
— Что вы сказали, сестра?
Миссис Хамфри повернулась в кровати, стараясь сфокусировать опухшие глаза на Джесси.
— Я сказала, доктор Уикс, что это не был несчастный случай.
На мгновение Джесси показалось, что Олтон Хамфри собирается вцепиться ей в горло. Но он всего лишь осведомился:
— Что вы имеете в виду, мисс Шервуд?
— Я имею в виду, что кто-то еще входил в детскую после того, как миссис Хамфри пошла спать.
Высокий мужчина уставился на нее горящими глазами.
Джесси хватило мужества не отвести взгляд.
— Ребенок был убит, мистер Хамфри, и, если вы сейчас же не позвоните в полицию, это сделаю я.
Лица плавали в душной комнате. Джесси казалось, что ее голова стала полой, как воздушный шар. Она испытывала странную уверенность, что ее тревога скоро улетучится, что она проснется, встанет с кровати, прислушается к лепету малыша и отправится в детскую ясным солнечным утром...
— Сядьте, Джесси.
— Что?
Как ни странно, это оказался Ричард Квин. Он усадил ее в кресло-качалку и поднес стакан к ее пересохшим губам. Но он назвал ее Джесси — значит, кошмар все еще продолжался. Или он перешел в безобидный сон?
— Выпейте это.
Холодная вода разбудила ее. Детская была полна людей, что-то разглядывающих, измеряющих, взвешивающих и таких же безликих, как торговцы, — полиция штата и города Тогаса, а также небритый мужчина без галстука, который, как Джесси смутно припоминала, прибыл с портфелем.
— Вам лучше, мисс Шервуд? — пробасил шеф Перл.
— Я просто не спала всю ночь, — объяснила Джесси. О чем они говорили, когда комната начала плавать? Она помнила только бас шефа Перла, его монументальную фигуру и пронизывающий взгляд.
— Вы вошли в детскую вместе с миссис Хамфри, склонились над кроваткой, увидели подушку на лице ребенка, сорвали ее, потом увидели, что он задохнулся, и автоматически начали делать ему искусственное дыхание, хотя у вас были все причины считать, что он мертв. А теперь подумайте, мисс Шервуд. Сколько времени прошло с того момента, как вы увидели подушку на лице малыша, и до того, как вы справились с шоком и сорвали с него подушку?
— Не знаю, — сказала Джесси. — Это казалось вечностью, но, очевидно, продолжалось не больше чем одна-две секунды.