- Не думаю, что у нас есть хоть какие-то шансы. Он, скорее всего, взял с собой войска и полицию. Да еще здесь кругом полно бандитов таких, как вот эти.
- Хорошо, - кивнул он. - Давайте выбираться отсюда. Можете сказать этим двум, чтобы проваливали, они нам больше не страшны.
Он прошел в рубку и запустил двигатели.
Двое хуза с неохотой перелезли через перила, ожидая пули в голову прежде, чем они достигнут спасительных камышей, но ничего такого не случилось. Я наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду, а потом спустился вниз и переоделся в брюки и свитер. Странно, что я только сейчас почувствовал холод, но это была просто реакция организма. Я залпом выпил полстакана виски и, поднимаясь на палубу, захватил с собой бутылку. Мы пробивались через камыши в главную протоку, и когда я предложил Тэрку бутылку, он отвел ее рукой.
- Не теперь, приятель. У нас еще много дел.
И с этого момента он не произнес ни слова, пытаясь с мрачным и отрешенным лицом пройти то одной протокой, то другой. Как и на пути сюда, я стоял на крыше рубки, проверяя путь вперед и иногда предупреждая его о возникавших препятствиях. И вдруг, совершенно неожиданно, когда мы проходили через небольшую лагуну, он резко повернул штурвал, форсировал машины и загнал "Мери Грант"" в гущу камышей, так что ее совсем не стало видно. Когда он заглушил двигатель, стало совсем тихо. Спрыгнув на палубу, я увидел, что он взял секстант.
- Что это, черт возьми, вы делаете?
- А вы что, разве не видите? Определяю наше положение. Нам надо знать, где мы оставили этот проклятый катер, иначе нам его вовек не найти, верно?
- В этом есть смысл, - в раздумье произнес я.
Если я и улыбнулся, то это получилось непроизвольно.
- Что тут смешного? - возразил он.
- То, что мы поворачиваемся спиной к двум с половиной миллионам долларов и собираемся подставить наши глотки, и ради чего?
- Эта женщина просто бесит меня, я таких еще в жизни не встречал. Решительно вперед, генерал, спускаем надувную лодку и отправляемся.
Надувная лодка тем и хороша, что она всюду пройдет, не то что "Мери Грант", а с подвесным мотором на ней можно быстро добраться куда нужно. Естественно, мы хорошо вооружились. У каждого по браунингу, пара автоматов "стерлинг", хотя я предпочел бы автомат "АК" или винтовку "М-16". Но с какой стороны ни посмотреть, наше предприятие выглядело явно безрассудным. Мы не представляли, что нас там ожидает, и совершенно не представляли себе, что делать, когда доберемся туда. И еще одно озадачивало меня. То, что Талеб все перепоручил людям из племени хуза. Правда, они хорошо знали свои болота. Так в старые времена кавалерия использовала индейцев-следопытов. Но ведь он мог бы и вызвать вертолет.
Тэрк сидел на носу лодки с развернутой картой, то и дело сверяя курс по компасу. Наконец он повернулся ко мне и велел заглушить мотор.
- По моим расчетам, нам осталось с полмили. Отсюда пойдем на веслах.
В этом был резон, даже если допустить, что какой-нибудь другой рыбак вроде Омара разъезжал тут на своем каноэ с мотором.
Близился полдень. Солнце стояло высоко в небе и палило нещадно. Все вокруг замерло. Не слышалось даже птичьих криков. Проходя мимо на веслах, мы ухитрились никого не потревожить. И вдруг справа от нас с криками поднялась в небо стая диких уток. Мне бы быстро разобраться, что там произошло, но меня разморило жарой, я дремал и не сразу осознал происходившее. Тэрк повернулся ко мне, чтобы что-то сказать, но тут раздался одиночный выстрел, он вскрикнул и прижал руки к лицу. Сквозь его пальцы сочилась кровь. Он опрокинулся назад и свалился за борт, но я успел схватить его за пояс. Вторая пуля угодила в надувную лодку, и потом раздался громкий торжествующий крик хуза, которые окружали нас.
Их оказалось человек двенадцать. Надувная лодка уже тонула. Мы с Тэрком расстались. Его лицо заливала кровь. Я поймал его прощальный взгляд, и он Скрылся под водой. И в следующее мгновение меня схватили.
Глава 11
Зарза
Меня привели в Зарзу со связанными за спиной руками и петлей на шее. Другой конец веревки они привязали к седлу лошади. Когда я не мог идти, они тащили меня, заставляя подняться на ноги.
Зарза оказалась паршивой деревушкой. Примерно этого я и ожидал. Пара дюжин жалких хижин, сгрудившихся на берегу широкой мелкой лагуны. Земли здесь не хватало, так что некоторые хижины построили на сваях в воде. У полуразрушенного причала стояли несколько каноэ.
Пока они тянули меня на сухой берег, я не заметил никаких признаков жизни, а потом увидел истерзанного человека, висевшего между двух столбов, и понял, что это наш друг Омар, или, вернее, то, что от него осталось. Они привязали лошадей к одному столбу, а веревку, накинутую мне на шею, - к другому, и оставили меня валяться лицом в грязи, наградив дружеским пинком под ребра, прежде чем уйти.
Дом, в который они ушли, был больше других и, скорее всего, принадлежал старосте деревни. Немного погодя возле него возникла какая-то возня. Оттуда выбежала женщина. Я не мог разглядеть, молодая она или старая, потому что события разворачивались довольно далеко от меня, но в какой-то ужасный момент я подумал, уж не сестра ли это Клер.
Женщина не смогла уйти далеко, потому что из дверей выскочил хуза и схватил ее, хохоча как сумасшедший. Двое или трое других показались на крыльце и выкрикивали советы тому, кто боролся с женщиной. Вопреки требованиям Корана, все они здорово заложили за воротник. Наконец тот, кто схватил женщину, решил прекратить все это и ударил ее кулаком. Потом взвалил ее на плечо и направился обратно к дому. Другие расступились, чтобы впустить его, а потом последовали за ним.
Один из них вдруг изменил свое решение и, пошатываясь, направился вниз к лошадям. Он осмотрел одну, скорее всего принадлежавшую ему, потрепал ее за уши, а потом, взглянув вверх, на Омара, поднял в виде приветствия бутылку, которую держал в правой руке. Обратил он внимание и на меня. Для начала пнул ногой по ребрам, чтобы привести в чувство, а затем, присев на корточки, открыл мне рот и влил туда немного жидкости из бутылки. Вообще-то это была неплохая идея, но он влил мне многовато, и я чуть не задохнулся. Закончил он тем, что помочился прямо на меня, стараясь, чтобы ни капли не попало мимо, и, напевая, заковылял к дому.
Невероятно, но мне показалось, что Омар вдруг шевельнулся. Когда я поднял взгляд, то понял, что он пытается посмотреть вниз, на меня: судя по всему, он не нашел ничего забавного в том, что увидел. Как и я сам.
* * *
Похоже, я валялся здесь целый час и за все это время не обнаружил никаких признаков местных жителей, которым, как я полагал, приказали оставаться дома, - вряд ли даже эти хуза могли перебить большинство из них. Наконец Омар испустил ужасный стон, его тело конвульсивно дернулось, и он затих. Я понял, что произошло, и тут услышал шум двигателей судна, которое шло со стороны болот и начало пересекать лагуну.
Старый, сильно потрепанный тридцатифутовый катер, сильно нуждавшийся в покраске, нес алжирский флаг. На носу, возле крупнокалиберного пулемета "браунинг", стояли двое или трое людей в форме цвета хаки. Но катер имел слишком жалкий вид, чтобы принять его за правительственный корабль. У левого борта я увидел тех самых хуза, которых мы нагишом прогнали на все четыре стороны. Кто-то дал им клетчатое белье. В другое время я просто рассмеялся бы при виде их, но только не сейчас.
Когда катер подошел к разбитому причалу, первым сошел на берег Талеб. Теперь он был в форме, фуражка, которые носят в Африканских войсках, брюки и рубашка цвета хаки. На бедре браунинг в кобуре. Над левым карманом виднелись два ряда ленточек, свидетельствовавших о наградах.
Пара людей, из этих, которые привезли меня, вышли из дома и заговорили с ним. Он выслушал их и направился ко мне вместе с еще одним армейским офицером, капитаном, низкорослым, коренастым человеком с изъеденным оспой лицом, в мятой форменной одежде. Он уважительно держался в двух шагах за Талебом, а те двое хуза плелись позади, как пара голодных собачонок.
Подойдя ближе, они не смогли сдержаться и бросились ко мне. Талеб сердито одернул их и одного ударил стеком по голове. Он присел возле меня и закурил сигарету.
- Не сердитесь на них, мистер Нельсон. Как-никак, вы убили нескольких их товарищей. А что, ваш друг Тэркович погиб?
Мне захотелось плюнуть ему в лицо, но во рту у меня пересохло. Он хихикнул и похлопал меня стеком по щеке:
- Ну ничего. Вы почувствуете себя лучше, когда примете ванну и выпьете что-нибудь, а потом мы поговорим снова, да? Я прикажу капитану Хусейну присмотреть за этим.
Он наскоро переговорил с Хусейном и направился к дому старосты. Двое солдат с катера подошли к капитану, по его приказу один из них принес ведро воды из лагуны и окатил меня, что, очевидно, и означало обещанную Талебом ванну. Потом они сняли веревку с моей шеи и развязали мне руки. Я встал, разминая кисти, а Хусейн подтолкнул меня по направлению к дому старосты.
Когда мы приблизились к дому, оттуда, опустив головы, вышли несколько пьяных хуза, за которыми показался Талеб. Он остановился на верху лестницы, глядя вниз на меня, совершенно неузнаваемый в черных солнцезащитных очках, и улыбнулся:
- Это настоящие дети, мистер Нельсон. Глупые и неотесанные, но со своими понятиями. - Он указал в сторону Омара. - Они хороши для такой работы. А вот теперь я должен позаботиться о той выпивке, которую вам обещал. - И он снова вошел в дом.
Дом, как и следовало ожидать, оказался совсем примитивный: ни столов, ни стульев - словом, никаких излишеств. Похоже, люди здесь просто заворачивались в одеяла и спали на полу по углам. Вся обстановка состояла из нескольких рваных ковров. Талеб сидел на деревянном ящике у стены возле дверного проема, завешенного камышовой занавеской от мух. Так же выглядела и входная дверь.
Он что-то сказал Хусейну, и тот торопливо достал бутылку и два стакана.
- Присоединитесь ко мне? - спросил Талеб.
Не в моем положении было отказываться.
- Почему бы и нет?
Я взял один из стаканов. Мне налили чистый джин, не самый любимый мой напиток. Но все же лучше, чем ничего. Хусейн крутился около, готовый к услугам, и явно огорчился, когда Талеб одернул его; после этого он, как побитая собачонка, устроился у дверей.
- Он мог бы стать прекрасным камердинером, этот Хусейн, - усмехнулся Талеб. - Ему не очень везет в военной карьере.
- А он не возражает, что о нем так говорят при всех?
- Он ни слова не понимает по-английски, мой друг, поэтому мы с вами можем поговорить о более серьезных вещах, не опасаясь, что нас перебьют.