- Спа... спа... сибо, - еле выдавил из себя Коля. - Факты, как говорится, вещь упрямая. Против них никуда. Так значит, во-первых и во-вторых?
Он ещё продолжал хихикать. Филе понравилось, что больше никто из взрослых не поддержал Колю в этом глупом смехе. Потому что Аня покраснела, опустив голову.
- А вы заметили, что смеетесь один? - спросил Филя. - Вас это не смущает?
Коля сразу умолк, оглядываясь по сторонам. Наверное, хотел убедиться, один он смеется или нет.
- Филипп! - предупредительно воскликнул Лев Николаевич. - Прекрати!
- А я ничего такого, - развел руками Филя. - Я только хочу объяснить, что Аня имела в виду. Она ведь не просто повторила то, что всем и так известно. Это может сделать и кошка глупая. Она подчеркнула, что кроме слышите, кроме! - этих фактов мы не знаем никаких других. Чувствуете разницу? И надо искать новые факты, а не смеяться, как...
- Филя! - повторил Лев Николаевич.
- ... дети, - закончил Филя свое сравнение.
Получилось, что довольно безобидное. Зря папа так беспокоился.
Коля смущенно покашливал. Видно, ему было неловко за свой смех.
- Я думаю, я все время думаю, - вздохнул он. - Я ведь понимаю, что надо вспомнить все до мельчайших подробностей. Всех людей, все разговоры... Все подозрительное. Но знаете, память моя не очень-то мне помогает. Странно! Я могу запомнить целые страницы текста... А вспомнить людей, с которыми виделся вчера, не могу.
- Не расстраивайтесь, - успокоила его Аська. - Вы же не собака! Но все равно не прекращайте вспоминать. Может, что-нибудь и получится.
- Я постараюсь, - пообещал ей Коля.
Аська потащила Филю в сторонку.
- Ты почему молчишь? - прошептала она. - Мы же знаем эти... факты. Сейчас такое понарассказываем!
- Только попробуй! - строго взглянул на неё Филя. - Все испортишь. Взрослые только шум поднимут. Все обошлось, камень на месте. Ну и ладно. Пусть Коля теперь получше его охраняет. А мы сами займемся этим странным делом. Загадок ещё полным-полно...
- Что это вы там шепчетесь? - спросила Филина мама.
- Ничего-ничего, - быстро ответил он. - Кошечкой любуемся. Вон как подмигивает. Наверное, одна она знает, кто одолжил на время её голову. Полюбоваться.
- А знаете, Коля, - сказал Лев Николаевич, - я ведь тоже такого мнения. Кто-нибудь из ваших сотрудников взял, а потом и положил обратно камень. Может, действительно, полюбоваться. Или сфотографировать на память. Главное, камень вернулся на свое место. А вам бы я советовал все-таки подумать, кто мог это сделать. И спросить напрямую. Какие могут быть секреты между сотрудниками?
Коля пожал плечами. Мол, конечно, подумаю.
- А вот у меня не выходит из головы этот странный совет милиционера. Помнишь, Коля, ты рассказывал? - вдруг задумчиво проговорил Иван Сергеевич. - Поискать получше, да ещё эта странная фраза: утро вечера мудренее. Такое впечатление, что милиционеру кто-то сказал, что камень будет возвращен. А вдруг... Странная, конечно, мысль... А вдруг камень заменили? На поддельный?
Коля опять хохотнул, сразу же кашлянув, чтобы удержаться от дальнейшего смеха. Помнил Филино замечание.
- Дело в том, Иван Сергеевич... - сказал он спокойно. - Дело в том, что камень этот не надо подделывать. Он уже поддельный.
Все как по команде раскрыли рты.
- Как? Что? Не может быть! - раздались возгласы. - Вот этот чудный камень - ненастоящий?
Коля не удержался и рассмеялся:
- То есть он тоже настоящий, самый настоящий кошачий глаз. Но, конечно, не такой, как тот, который был у этой статуэтки первоначально. При Волошине.
- А какой был при Волошине? - машинально спросила Аська. - В виде головы? И ушки, и носик?
- И язычок болтливый, - добавил Филя.
- Нет, дело не в форме камня, - ответил Коля. - Тот камень был точно таким же шаром. Но в нем была удивительная энергия. И он был намного ярче. Может быть потому, что его сам Макс нашел, может - потому что морем был обкатан. Природа сама сотворила это чудо, человеческие руки не прикасались к нему. Не шлифовали.
- А кто такой Макс? - шепотом спросила у Дани Аська.
- Волошина звали Максимилиан Александрович. А друзья звали Максом.
- А Коля его друг?
- Отстань, - повел плечом Даня. - Ты что, экскурсию вчера не слушала? Или специально глупости говоришь? Волошин жил здесь почти сто лет назад.
- Николай Петрович! - позвала смотрительница и стала делать какие-то отчаянные жесты руками.
- Надо освободить кабинет, - сказал Коля. - Экскурсия. Давайте выйдем во дворик, я там продолжу свой рассказ.
Но во дворе Колю ждал милиционер.
- Ну что, нашлась пропажа? - широко улыбнулся он. - Я же говорил. Наверное, Степановна во время уборки переложила с места на место. А утром обратно. Я спросил её, но боится старушка признаться. Что делать, не будем мучить её ненужными допросами... Вы уж тоже пожалейте старушенцию, не пытайте. Она и так испугалась, что уволят её за это безобразие.
Милиционер достал из папки какой-то лист и с шумом разорвал его.
- Вот, чтоб и памяти не было о неприятных минутах. Это наш протокол вчерашний, - пояснил он и прочитал: - "По факту пропажи из Дома-музея М.А.Волошина полудрагоценного камня в виде головы кошки в форме шара".
Все недоуменно переглянулись, но промолчали. А что можно было сказать? Аня с Аськой хихикнули, когда милиционер читал смешную формулировку о камне в виде головы в форме шара. Иван Сергеевич открыл было рот, и даже прогудел что-то типа "э-э", но только заморгал глазами, заметив испуганную старушку, которая старательно вытирала несуществующую пыль с перил лестницы. Старушка покосилась на милиционера и ещё старательнее стала тереть перила тряпкой.
"Старушки боятся милиционеров больше, чем дети, - подумал Филя. - А если он и ей сказал, что её можно считать виноватой, то бедная бабушка хоть бы не умерла от страха".
Пока продолжалась эта немая сцена, милиционер козырнул и пошел к калитке. Там он обернулся и сказал, погрозив пальцем:
- А вот на сигнализации экономить нельзя!
И исчез.
- Он? - шепотом спросил Филя у Аськи. - По-моему, я его узнал. Что он, один на весь поселок? И охранять, и расследовать... Странно.
- Он, - подтвердила Аська. - Я даже голос узнала. Это он говорил про Гену. Про то, чтобы Гена обязательно успел за ночь...
- Вот и прекрасненько, вот и прекрасненько... - стал потирать руки от удовольствия Филя.
Он и Даню ткнул локтем - от переизбытка чувств.