Герман и Тулла остались одни на лагерной улице. Идти или не идти на обед? Конечно, зачем отдавать кому-то?
После еды слонялись в нерешительности по улице взад-вперед.
- Ну, теперь-то вы скоро уедете, - сказал старый сторож. - Может быть, в Тюрингию или Шлезвиг-Гольштейн. Если еще неделю не будет новых случаев тифа, карантин снимут.
- А где это - Тюрингия? - спросила Тулла.
Сторож тоже точно не знал. Но наверняка в Тюрингии хорошо. Те, кто раньше жил в лагере, всегда радовались, когда узнавали, что едут в Тюрингию. Некоторые даже писали оттуда. В Тюрингии есть горы, на которых снизу доверху растут яблони. Представить только - жить в таком краю летом!
- Это - зеленое сердце Германии! - заявил старый сторож торжественно.
Когда стало темнеть, Герман пошел к своему бараку. У Петера на самом деле оказалась температура. Мать сидела рядом с ним на краю кровати и прикладывала к вискам холодный компресс. Герман залез наверх, лег в свою постель, свесил голову вниз.
- Один с Туллой я не пойду за забор, - пообещал он. - Мы подождем, пока ты поправишься.
- За лесом есть деревня, - фантазировал в горячке Петер. - Настоящая деревня с крестьянскими дворами.
- Мы туда пойдем, когда ты снова будешь здоров, - заверил Герман.
- В деревне мы добудем все, - шептал Петер.
- Лежи тихо, мальчик!
Вдруг Петер сел и закричал:
- Пить, дайте мне пить!
Фрау Ашмонайт пошла к печке, принести теплого чаю. Но, когда она вернулась с кружкой, Петер уже не хотел пить. Он ушел в себя, лежал, закрыв глаза.
- Боже мой, он без сознания! - вскрикнула фрау Ашмонайт. Она выскочила из барака, побежала кратчайшим путем на пункт Красного Креста.
- Потерять сознание - это еще не самое плохое, - говорил Петеру сверху Герман. - Я тоже был без сознания, помнишь, на этом проклятом вокзале между Франкфуртом и Берлином. А ночью ты меня разбудил, когда мы ехали через Берлин. Без сознания - все равно, что спать.
Прошло довольно много времени, прежде чем фрау Ашмонайт вернулась с сестрой Карин.
- Он просто спит, - уверял Герман, когда сестра склонилась над Петером.
Она потрогала его голову, разорвала на груди рубашку, взяла руку Петера, нащупала пульс. Казалось, что она считает. Но почему она смотрит таким неподвижным взглядом на стенку барака? Не двигается, ничего не говорит. Господи, что случилось с Петером Ашмонайтом?
- Если бы это был сон, - тихо сказала сестра. - Он умер.
Она встала, не взглянув ни на кого, направилась к двери, сказала только:
- Я позову доктора.
Все, не стало Петера Ашмонайта. Почему ты не захотел поехать вместе со всеми в зеленое сердце Германии, где на всех горах растут яблони? Или в Шлезвиг-Гольштейн? А может быть, и обратно в Йокенен. Уже послезавтра отходит поезд. На черной доске на кухне до сих пор написано, когда отъезд. Но если у тебя был тиф, карантин продлят.
А как мы тебя похороним, Петер Ашмонайт? Никаких похорон. Тебя увезут на машине. Сейчас, сразу же. Ни на час не оставят тебя в бараке. Чтобы никто не мог заразиться, тебя сожгут.
Кого вывозят из лагеря, всех сжигают.
А нам ехать дальше. В Тюрингию или Шлезвиг-Гольштейн. Можно ли в Тюрингии воровать картошку? Господи, может быть, уже послезавтра рано утром на вокзал.
Долог ли путь из Восточной Пруссии в Германию? Многие не доехали.
* * *
Карл Штепутат умер 16 июня 1945 года в лагере на границе Европы и Азии.
Марта Штепутат умерла 2 октября 1945 года, четыре дня спустя после дня рождения, когда ей исполнилось сорок два года, в лагере близ Куйбышева, на Волге.
Мазур Хайнрих застрелен в сарае за Бартенштайном.
Дядя Франц шагал в колонне, идущей на восток, и уже не вернулся.
Тетя Хедвиг молилась в католической церкви в Реселе, а в мае 1946 года ехала в товарном вагоне в Германию.
Жена Шубгиллы будет растить своих детей в Гольштейне. В их жизни будет сбор колосков, докапывание картошки на убранных полях, немного воровства и много, много работы. Она вырастит всех детей достойными, прилежными людьми и потом умрет.
Марковша застряла в деревне на берегу Фришской лагуны в ожидании весны и возвращения старого Гинденбурга.
Камергер Микотайт пал в боях за Хайльсбергский треугольник.
Трактирщик Виткун ушел с колонной на восток.
Виткунша добралась до Вестфалии, где еще много лет оплакивала утрату йокенского трактира.
Петер Ашмонайт умер.
Фрау Ашмонайт уехала со следующим поездом в Тюрингию, оттуда в Баварию. Она опять вышла замуж и даже произвела на свет еще одного ребенка.
Слепая бабушка похоронена в поле недалеко от Ландскрона.
Вовериша все еще лежит возле железнодорожного полотна.
Маленькая бледная женщина умерла от горячки.
Самуэль Матерн умер от голода осенью 1942 года в концентрационном лагере.
Майорша еще четыре года предавалась воспоминаниям о прошлом, прежде чем умерла в Люнебургской пустоши.
Старший лейтенант казнен в саксонской каторжной тюрьме за участие в заговоре против фюрера.
Доильщик Август в эсэсовской форме, без сапог, висел на липе в Катовицах в Верхней Силезии.
Эльза Беренд с детьми садилась в порту Данциг-Нойфарвассер на пароход, идущий в Данию.