— Позвольте теперь мне задать вам вопрос, зачем за семьей Мервиных следил Грачев? — поинтересовался я.
— Мы получили письмо, в котором говорилось, что Мервиным угрожает опасность, — ответил Юрьев, — интересно, кто мог догадаться?
Неужто опять Карл?
Сегодня ночью я отправилась на неведомый зов. Держа путь в ночные горы я не испытывала ни малейшего страха. Я верила, мой друг Карл на страже. Вскоре я увидела хижину, сложенную из горных камней. Я вошла внутрь, в свете тусклой лампы я увидела связанного Вдовина с искаженным от злобы лицом и Карла, сидящего рядом.
— Убери своего монстра, ведьма! — кричал Вдовин.
— Он убийца! — ответил Карл. — Я все вспомнил, история повторилась… Убийцей был помощник судьи, метивший на его место… Мотив подобен… этот злодей едва не убил мальчика Филиппа…
Карл протянул мне страшную маску. Взяв в руки предмет я увидела картину убийства Смерницкого. Он застрелил обвинителя, вложил пистолет ему в руку, а потом облил дешевым вином, дабы запах указывал на сильное опъянение жертвы.
— Верно, все повторилось, — прошептала я.
— У тебя нет выбора, — Карл нагнулся над Вдовиным, — ты напишешь признание и прыгнешь со скалы… иначе тебя буду убивать я… медленно и мучительно…
Его широкие ладони протянулись к горлу Вдовина…
Мне было жаль, что злодей отделается так просто, было бы лучше, чтобы его арестовали и судили, но у нас не было прямых доказательств.
А что его чопорная маман? Как она перенесет такой удар? Вдруг я с ужасом поняла, что она знала обо всем… Она будто благословила сына на злодейства…
На следующий день в горах нашли тело Вдовина в жуткой маске. В кармане лежало письмо-признание. Он писал, что поскольку Вербин догадался о его преступлении, надежда получить должность навсегда потеряна, а, значит, утрачен смысл жизни. Хоть ему и не смогут официально предъявить обвинения, тень подозрения никогда не позволит заполучить место Смерницкого. Конец карьеры означает конец жизни.
Маман молча уехала на следующий же день. Подполковник Юрьев попытался на прощанье поговорить с нею.
— Мне очень жаль… — попытался начать он разговор.
— Он сам виноват! — сурово ответила Вдовина. — И виноват не в том, что он убийца, а в том, что так глупо попался… Самоубийство, самое разумное, что он смог сделать, оказавшись в шаге от публичного позора!
Видавший много жандармский офицер Юрьев был поражен подобной материнской "любовью".
Карла я больше не встречала. Только маленький Мервин рассказал мне о монстре, который спас ему жизнь и потом зашел в гости попрощаться.
Надеюсь, восстановив справедливость, он обрел долгожданный покой, а возможно, ему нужно спасти немало жизней, дабы получить желанную встречу с семьей.
Елена Руденко
Зима 2009