- Ранили? - Райдер так сильно сжал губы, что они побелели. Его глаза устремились на Донахью, рука с силой сжала пистолет Джеффа, но все-таки ему удалось сохранить самообладание. Он вновь взглянул на сына. - Тяжело?
- Точно не знаю. Думаю, достаточно тяжело. В левое плечо.
- Принеси полотенца.
Райдер снял телефонную трубку и позвонил сержанту Паркеру.
- Ты не мог бы приехать сюда, Дейв? Вызови "скорую". Прихвати с собой доктора Хинкли... - Хинкли был полицейским хирургом, - и молодого Крамера, чтобы оформить заявление. Попроси также приехать майора Данна. И послушай, Дейв, вчера в Пегги стреляли. Попали в левое плечо.
Он положил трубку.
* * *
Паркер передал просьбу Крамеру, а затем отправился к Малеру, который окинул его встревоженным и в то же время завистливым взглядом. Паркер сказал:
- Я еду к начальнику полиции Донахью. Там что-то произошло.
- Что именно?
- Что-то весьма серьезное, раз просят вызвать "скорую помощь".
- Кто просит?
- Райдер.
- Райдер? - Малер отпихнул стул назад и поднялся. - Какого черта он там делает?
- Не сказал. Думаю, хотел поговорить с Донахью.
- Да я засажу его за решетку! Я сам займусь им.
- Мне хотелось бы поехать, лейтенант.
- Вы останетесь здесь. Это приказ, сержант Паркер.
- Извините, лейтенант. - Паркер положил на стол свой полицейский значок. - Я больше не подчиняюсь вашим приказам.
* * *
Все прибыли одновременно: врачи "скорой", Крамер, майор Данн и доктор Хинкли. Соответственно ситуации главным стал доктор Хинкли, маленький жилистый человечек с выпуклыми глазками, весьма цинично относившийся к жизни. Он осмотрел лежащее на полу тело.
- Господи, да это же Ленни Коноплянка! Для Америки наступил черный день. - Хинкли внимательнее присмотрелся к белому галстуку с окровавленным отверстием. - Задето сердце. Бедняжки, с каждым днем они становятся все моложе. А, начальник полиции Донахью! - Он подошел к стонущему Донахью, который сидел на кушетке, баюкая правую руку, перевязанную пропитанным кровью полотенцем. Хинкли бесцеремонно содрал полотенце. - Господи! А где же концы этих двух пальцев?
- Он пытался выстрелить в меня, - сказал Райдер, - Разумеется, в спину.
- Райдер! - Лейтенант Малер стоял с парой наручников наготове. - Я вынужден вас арестовать.
- Уберите свои игрушки и не валяйте дурака, если не хотите, чтобы вас обвинили в попытке воспрепятствовать правосудию. Я произвожу, точнее, уже произвел совершенно законный гражданский арест по обвинению в краже, коррупции, взяточничестве, попытке убийства и убийстве первой степени. Донахью признает все обвинения, и у меня имеются все необходимые доказательства. Кроме того, он сообщник людей, ранивших мою дочь.
- В вашу дочь стреляли?
Как ни странно, это произвело на Малера большее впечатление, чем обвинение в убийстве. Он убрал наручники. Несмотря на свое солдафонство, это был честный человек. Райдер обратился к Крамеру:
- Шеф хочет сделать заявление, но, поскольку в данный момент ему тяжело говорить, я сделаю это за него, а он подпишет заявление. Произнесите обычное предупреждение о его законных правах, а также о том, что его заявление может быть использовано в качестве доказательства. Впрочем, форму вы знаете.
Райдеру понадобилось четыре минуты, чтобы сделать заявление от имени Донахью. Когда он закончил, ни у кого из присутствующих в комнате, включая Малера не возникло сомнения в том, что заявление сделано добровольно.
Майор Данн отвел Райдера в сторону.
- Превосходно. Вы вырыли для Донахью яму. Но от вашего внимания вряд ли ускользнуло, что вы и сами оказались в этой яме. Нельзя засадить человека в тюрьму без предъявления обвинений, и закон этой страны гласит, что такие обвинения должны быть предъявлены публично.
- Бывают времена, когда я восхищаюсь советской системой правосудия.
- Кстати, через пару часов Моро станет известно о происшедшем. А у него Сьюзен и Пегги.
- Похоже, особого выбора у меня нет. Что-то надо делать. Насколько я заметил, ни полиция, ни ФБР, ни ЦРУ особой активности не проявляют.
- Для того чтобы совершить чудо, нужно хоть немного времени, нетерпеливо бросил Данн. - А между тем у них члены вашей семьи...
- Да. Я начинаю спрашивать себя, действительно ли они находятся в опасности.
- Господи Иисусе! Конечно же, они в опасности. Ради бога, вспомните о том, что произошло с Пегги!
- Это просто случайность. Если бы они хотели, то могли бы убить ее, но что толку от мертвого заложника?
- Знаете, вы кажетесь хладнокровным негодяем, но я не верю, что это так. Вы знаете что-то такое, чего не знаю я?
- Нет. Вам известны те же факты, что и мне. Но у меня такое чувство, что нас обхитрили и мы делаем именно то, чего от нас ждут. Вчера вечером я говорил Яблонскому, что ученых захватили не для того, чтобы заставить их делать бомбу. Причина совершенно в другом. А если я прав, то женщин захватили не для того, чтобы склонить ученых к сотрудничеству. И не в качестве средства воздействия на меня, - с какой стати им заранее беспокоиться обо мне?
- К чему вы клоните, Райдер?
- Мне бы хотелось знать, почему Донахью подбросили автоматы Калашникова. Сам он, похоже, не знает.
- Что-то я вас не понимаю.
- К несчастью, я и сам себя понять не могу.
Данн некоторое время молчал, погрузившись в размышления. Затем посмотрел на Донахью, невольно вздрогнул, увидев его расквашенное лицо, и сказал:
- Кто следующий на очереди в ваше бюро добрых услуг? Левинтер?
- Нет пока что. У нас достаточно оснований для того, чтобы подвергнуть его допросу, но недостаточно, чтобы задержать его на основании неподтвержденного свидетельства неосужденного человека. В отличие от Донахью, он умен и коварен и ни перед чем не остановится. Думаю, я позвоню его секретарше, после того как посплю часок-другой.
Раздался телефонный звонок. Джефф поднял трубку и протянул ее Данну, который выслушал сообщение и обратился к Райдеру.
- Боюсь, что со сном вам придется подождать. Поступило очередное сообщение от наших друзей.