- Таких, как вы, нельзя вылечить, - сказал он. - Разве что бросить в каталажку.
- Я очень болен и еще не выпил кофе. Вы не можете ожидать от меня ума высокой пробы.
- Я говорил вам, чтобы вы не работали по делу об убийстве.
- Вы не Бог, - я затянулся еще раз.
- Вы бы удивились, если бы узнали, сколько неприятностей я могу вам принести.
- Возможно.
- А вы знаете, почему я до сих пор ничего не предпринял в этом направлении?
- Да.
- Почему? - он аж согнулся, наклонившись вперед, зоркий, как терьер, с тем холодным выражением лица, которое рано или поздно должно было появиться.
- Вы не могли найти меня.
Он выпрямился и покачался на пятках. Его лицо слегка сияло.
- Я думал, вы скажете еще что-нибудь, и собрался двинуть вам в подбородок.
- Двадцать миллионов долларов не испугают вас. Но, наверное, вы получаете приказы.
Он тяжело дышал, рот был приоткрыт. Очень медленно он достал из кармана пачку сигарет и разорвал обертку.
Пальцы немного дрожали. Он взял с журнального столика спички, закурил, хотел бросить спичку на пол, но направил ее в пепельницу и затянулся.
- На днях я вам кое-что советовал по телефону, - сухо сказал он. - В четверг.
- В пятницу.
- Да, в пятницу. Вы не послушались. Я понимаю почему. Но я не знал этого, когда вы свидетельствовали. Я просто предполагал линию действий, которая мне тогда показалась удачной.
- А что я свидетельствовал? Он молча посмотрел на меня.
- Не хотите ли кофе? - спросил я. - Он может сделать вас гуманнее.
- Нет.
- А я хочу, - я встал и направился в маленькую кухоньку.
- Сядьте, - выпалил Рандэлл. - Я еще далеко не все сказал.
Я все-таки пошел в кухню, налил воды в кофейник и поставил его на плиту. Затем выпил два стакана холодной воды из-под крана. Вернулся со стаканом в руке, остановился в дверях и посмотрел на Рандэлла. Он не пошевелился. Завеса дыма, как твердый предме - В чем я был неправ, когда поехал к миссис Грейл по ее же приглашению?
- Я сейчас говорил не об этом.
- Да, но говорили немного раньше.
- Она не посылала за вами, - он поднял глаза. В них все еще было холодное выражение, а свет из окна оттеняла его острые скулы, - Вы навязались ей и практически влезли в это дело.
- Смешно. Насколько я помню, мы о деле даже не заикнулись. И не думайте, что в ее рассказе было что-то ценное. Заговаривание зубов, не за что зацепиться. И, конечно же, я предположил, что она с вами предварительно переговорила.
- Да, она сказала мне, что эта пивнушка на Санта Моника - укрытие негодяев. Но это ничего не значит. Ни там, ни в отеле напротив для нас ничего нет. Дешевые подонки.
- Она вам сказала, что я ей навязался? Он опустил глаза:
- Нет.
Я снова ушел на кухню и приготовил кофе. На этот раз Рандэлл пошел за мной и остановился в дверях.
- Насколько я знаю, эта ювелирная банда работает в Голливуде добрых десять лет, - сказал он, - На этот раз они зашли слишком далеко - они убили человека, и я, кажется, знаю зачем.
- Ну, если это действительно работа банды и вы ее накроете, то это будет первое расследованное убийство, совершенное бандой, за все время, пока я здесь живу. Я бы смог вспомнить и описать не менее дюжины.
- Это хорошо с вашей стороны, что вы так говорите.
- Исправьте меня, если я ошибаюсь.
- Черт побери, - сказал он. - Вы правы. Пару дел на бумаге распутали, но только на бумаге, по ложным свидетельствам. Какой-то подонок теперь подкладывает эти дела под подушку, чтобы выше была.
- Да. Кофе?
- Если я его выпью, вы со мной поговорите по-человечески, с глазу на глаз, без головоломок?
- Я попробую. Не обещаю излить все свои соображения.
- Я обойдусь без некоторых, - едко сказал он.
- У вас отличный костюм.
Краска смущения появилась на его лице.
- О, господи, чувствительный полицейский, - сказал я и подошел к плите.
- Хорошо пахнет. Как вы его делаете? Я наливал кофе.
- Французский способ. Грубо помолотый кофе, никаких фильтровальных бумажек.
Я достал сахар из шкафчика и сливки из холодильника. Мы сели.
- Вы шутили о том, что были в больнице?
- Нет. Я попал в историю в Бэй Сити. Меня туда увезли. Частное лечение наркотиками и выпивкой.