За нами, таким же прогулочным шагом шли двое. Тема их разговора, показалась мне интересной. Голос одного из говоривших, в
прикол был с еврейским акцентом, и похожим построением слов и предложений.
- И эта жидовская морда, говорит – посмотри на «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»! Я посмотрел, на этот фильм. И ты знаешь? Он мне понравился! Бог мой, этот Джони Дэп. Это же Адам, срывающий яблоко! А Бенисио Дэль Торо, это дьявол с рогами и шестью волосатыми сиськами, на спине. Да, да! И он его искушает! А какое искушение, посмотреть на этот фильм, ещё раз…
-Да! – перебил его другой голос – Каждый знает тебя по-своему. И это не потому, что в тебе много разных «я». Если характер имеет возможность пользоваться множеством разных режимов поведения, это не значит, что «я» у Дэпа существует, во множественном числе. Хотя бы наркотики, они меняли его восприятие, но он оставался собой. В зависимости от настроения можно вести себя с одним человеком, по-разному. Если есть потребность держать для кого-то свой образ, таким, каким ты себя показал до этого, это тоже не множественное «я». Называть можно как угодно, но тут нет трёх разных людей. Они существуют только для тех, кто не знает его так, как знают другие. Глупо что люди быстро складывают мнения о друг друге. Чтобы понять человека лучше, надо чтобы этот человек, сам захотел показать себя таким, какой он есть. Не всегда достаточно поверхностного общения, после которого остатки, складываешь сам. Его субличности были...
Голос был заглушен музыкой из бара, мимо которого мы проходили. Потом мы свернули, и связь была потеряна.
Следующий короткий разговор, был между двумя охотницами, лёгкого поведения.
- Если он ничего не добился до 30 лет, то с ним нечего ловить, поверь подруга…
- Да кому ты это рассказываешь! Я то не знаю, как с такими мутить?! Он мне потом ещё полгода мозги *бал. А вот ушастая, сейчас в Киеве с депутатом каким-то. Слышала?
- Не…
- Прикинь, шалавила по клубам, и как-то попала на мажора. Любовь там у них сейчас не земная. Короче он ей сейчас покупает…
Мы добрались до ряда такси, и больше не пришлось слушать этих шлюх из подворотни. Я спросил у одного из таксистов, на счёт поездки за город.
Его сомнения были заметны. Хотя он сразу согласился, но это было скорее защитной реакцией. Везти троих человек за город, это было стрёмно. Заплатят ли они? Может взять деньги вперёд? И всю дорогу, надо будет поддерживать разговор, чтобы не слышать заговорочного молчания, или может включить любимую музыку? Но всё это не спасёт от просачивающихся в сознание, мыслей. Они меня убьют. Они меня убьют! Один сзади схватит за шею и начнёт душить. Тот, что на переднем сидении, он будет хохотать, смотря в мои глаза и рассказывая анекдот. Все засмеются. Машина слетит на обочину и остановиться. Только сверчки в траве, будут продолжать шуметь. Этот шум будет нарастать. Что будет потом? Что потом будет? Наверняка они не заплатят мне, даже после того, как задушат. Зачем я работаю, таксистом? Ведь можно было найти работу поспокойней. В морге, тихая обстановка. Там нет, этих сверчков. Всё на своём месте. Скальпель с правой руке, ножка Буша в левой. Страшней всего, встретить смех без причин. Так хочется понять, с чего смеются, но это бесполезно.
- Вам только туда? В один конец?
- Три конца, в один! – ответил кто-то.
Мы сели в машину. Всё было нормально, но он этого не знал.
Скорее, он мог проверить с какой стороны сидения лежит его арматура. А может, их у него две? А может, всё было по-другому?
Они садились в его такси, с желанием быстрей доехать. Они не знали куда ехать, они могли назвать только адрес. Таксист кивал головой, и под светом луны увозил их за город. Они сомневаясь, спрашивали, туда ли мы едем? Он повторял названый им адрес, подтверждая что всё правильно понял. А затем хладнокровно забивал их до смерти своей арматурой. Бил по голове, пока она не превращалась в кровавую массу свисающих кусков мяса. Раздробленный череп, и глаза ужаса и боли. Он никогда, не портил глаза, всегда оставляя их целыми. Самое приятное было смотреть, в них после смерти тела. Прочная сталь тоже оставалась без повреждений, только вязкая, засыхающая кровь и куски плоти. Это происходит в ближайшей лесополосе за городом. Видны жилые дома. Свет в окнах. Слабый ночной ветерок качает верхушки деревьев. Где-то между веток, видна луна. Сбитое, но спокойное дыхание таксиста. Вполне разумно убить человека, чем толпа людей, протыкая гарпунами кита, вытащит его на палубу. Ведь он так любит китов! Пока ему в мозг не вживили микрочип, он будет знать, что делает. Если два мужика, в законом браке, будут трахать друг друга, то он знает что делать дальше. Он достаёт канистру с водой, отмывает руки и железную палку правосудия, апгрейженную до пятого уровня. Он стаскивает тело в глубокую яму, которую он так усердно копал, на закате. Засыпав тело землёй, он открывает багажник, и достав оттуда крест, втыкает в рыхлую землю. Никто не узнает, об этой пропавшей душе. И только этот крест с надписью… «Дина. Любим и скорбим. От семьи. 1999-2010г» - будет напоминать случайным прохожим, что смерть где-то рядом, и умирают даже любимые всей семьёй, собаки. А всё начиналось, с вопроса включающего зелёный свет.
- Откуда приехали? – спросил таксист, поворачивая ключ зажигания. Машина отрыгнула, и забормотал мотор.
- Оттуда! – ответил я.
Водитель повернулся ко мне. Наверно он думал, что я показываю пальцем направление.
- Откуда? – спросил он.
- Оттуда! – ответил я.
- Да! Да! Мы приехали оттуда! – подтвердил, кивая головой, Хата.
- Я тоже оттуда! – добавил Лисан – Мы вместе, приехали оттуда!
- А там холодно? – не понимая, но поддерживая разговор, продолжил таксист.
- О! Там очень холодно! – умным голосом, согласился Хата – Главное не заснуть, а то замёрзнешь!
Водитель явно был недоволен тем, что его вопросы, так тупо выглядят, в форме наших ответов. Что-то заставило его довести
нас побыстрей. А может, он ещё не выкопал трёх собачих могил?
Мы все были на одной волне, и она нас несла в одном направлении. В голове всё было нормально, но всё-таки, что-то было не так.
Машина ехала по тёмным улицам, удаляясь от попсы, французского названия – дискотека, моря и людей, заполнивших парк у набережной. Свет между фонарями, имел иногда расстояние, в полкилометра, и даже больше. Промчавшись тёмный участок дороги, мы не останавливаясь вылетели на главную дорогу. Редко попадающиеся прохожие, кривыми тенями расползались по заборам. Может наш водитель был гонщиком? Может это он был первым гонщиком формулы один, в нашей стране? И его мастерство было полностью продемонстрировано, на этой дороге. Лихо объехав яму, мы чуть не оставили переднее колесо в следующей. Набросав маршрут у себя в голове, таксист выжимал из машины, всю мощность. Десять лошадиных, и три верблюжьих, силы. Но всё-таки, он трезво оценивал ситуацию, не разгоняясь до такой степени, что бы при экстренном торможении, машина не развалилась на мелкие запчасти. Зная о расположении постов Даи, мы доедем без проблем.
Резко и неожиданно, взвизгнув как свинья, Лисан, с таким же умением захрюкал, и после этого выражая, какие-то звериные эмоции, издал серию неопознанных звуков смешанных со смехом. Я знал, что с ним всё нормально. Знал, но откуда?
- Это он как, нормально?
- Он претендует, на интеллект.
- Хорошая попытка…
- Да!
В гармонии смеха с механизмами, таксист совершил поворот налево, и машина стала удаляться от города. Я повернулся, и посмотрел назад. Сквозь слегка затемнённое стекло, были видны белые ряды девятиэтажек. Свет из окон притягивал, к себе внимание. Возвышаясь друг над другом, здания разной высоты, как ночники, излучали мутный успокаивающий свет. Мимо нас, на большой скорости, пронеслась такси.
- Такое впечатление, что у вас ездят только такси – сказал кто-то.
Ещё один, на этот раз плавный поворот дороги, и мы пронеслись мимо перечёркнутого названия моего города. Водитель переключил на дальний свет, и тёмная ничем не освещаемая дорога, приобрела очертания. Луна, спрятанная за наползающими с моря облаками, только иногда, проглядывала в небе. Тянуло в сон. Состояние близкое к понятию секрета удовольствия, было где-то рядом. Неуловимая красота, в восприятии этого момента. На что бы ни падал взгляд, во всём чувствовалась гармония. Это состояние было вызвано, остановкой внутреннего монолога. Полученная от этого энергия, беспорядочно тратилась на мелочи. Состояние нирваны, полученное в лабораториях Тибета. А может, это просто пиво?
Я засмеялся, и опять уставился в окно. Поле, засеянное неизвестной культурой живых существ, было совсем рядом. Под солнечным светом они принимали обычную форму, но только луна, очередной раз, скрывалась за плотными облаками, эти осклизлые осьминоговидные твари, начинали извиваясь, двигаться к дороге. Пищащие и хлюпающие звуки, сопровождали их движение, которое больше напоминало, переваливание. Машина в шуме своего мотора, неслась по пустоте, к которой приближалась стена монстра подобных, зерновых культур. Ещё немного, и нас бы смяла эта живая волна урожая. Но поле, закончилось. С другой стороны, была лесополоса, но посмотреть туда я боялся. Ещё немного подумав, я понял, что и её мы уже тоже проехали.
Гоночный болид, с окончательно достигшим нирваны, водителем, и тремя существами, поочерёдно достигающими, того же состояния, заскрипев или скорее завизжав колёсами, под которыми, как мне показалось, было мёртвое тело, только что сбитой бабки, остановился. Это она, подкармливала этих тварей, от которых мы с таким трудом, спаслись минуту назад. Оскалившись в злобной улыбке, я потянул за ручку и открыл дверь.
Я сидел на деревянной скамейке, и смотрел куда-то, в пустоту. Ночной ветерок тихо пронёсся по листве деревьев, и обдув моё лицо прохладной волной, растворился в тишине.
По тротуару, проходящему сразу за скамейками, шаркая шлё-панцами, прошёл человек. Наблюдая за его походкой, можно было засомневаться в том, что он шёл ногами. Хотя это было действительно так, но со стороны казалось, что его огромное круглое пузо, выпирающее из тела, как раздутый парус, тащило его вперёд, само по себе. Я подумал о гидрациклах, которые выбрасывая из своей задней части мощную струю воды, могли очень быстро двигаться в своей среде. Но сравнив свои мысли с образом, совсем становилось непонятно, как этот человек с мощной струёй, при этом ещё двигается вперёд. Да и ни какой струи я не видел. Возможно, это были газы? Криогенная цистерна, с сжатым пивом.
Этот беременный прохожий двигался дальше, и попивая пиво, зажатое в его левой руке, даже что-то пел, своим булькающим голосом. И тут я понял, что с каждым глотком, он становился тяжелее, и от этого его курдюк обтянутый синей футболкой, тянул его дальше по тротуару. А ноги, выполняли только механическую функцию, маятника.
Изуродованное неправильной жизнью тело, удалялось. Имело смысл родиться уродом, но зачем жить, и толстеть до такой степени, чтобы видеть свои ноги только в зеркало и на семейных фотографиях. Ну, вообщем это был выбор каждого, и если кто хочет быть таким, то пусть. Но я не думаю, что эта форма была чем-то интересным. Для разнообразия можно конечно. Кто-то же должен быть, толстым? А может, у него нарушен обмен веществ? А может это всё рыбий грипп?
- Тебе тоже этот рулет мясной понравился? – спросил кто-то рядом, прервав тишину в которой я находился.
Повернувшись, я увидел Хату. Он сидел на соседней скамейке.
- Ему наверно нравится, как он выглядит.
- Ты уже пришёл, в себя?