— Выпить хочешь?
Глаза Ярика открылись шире.
— У-у, — издал он наконец звук и кивнул.
Евгений вылил в стакан оставшуюся в бутылке воду, подал ему, по горькому опыту зная, что человек в таком состоянии пьет все, что течет, ест все, что движется (исключая транспортные средства), и ему решительно безразлично, что налито в стакан — лишь бы оно было мокрым и по возможности булькало.
Психологический трюк удался. Ярик выпил, вздохнул, занюхал рукавом. Нанизав несколько шпротин, предварительно изъяв из банки окурки, Евгений сунул ему вилку в рот, чем завершил иллюзорный цикл «выпивка— закуска».
— Ну, ты как, в норме? — придвинув к тахте стул, спросил Евгений.
Кулак с оттопыренным большим пальцем означал готовность к разговору.
— Понимаешь хорошо?
— Ну. Ты кто?
— Я оперуполномоченный из отдела по расследованию убийств комиссар Мегрэ. Слышал о таком?
«Лучше бы я сказал об этом сразу», — подумал Евгений, заметив, что взгляд Ярика начал приобретать осмысленное, хотя и несколько испуганное выражение.
— А я че… такого… врешь?
— Значит, так, гражданин Войко, он же Ярослав Богданович, он же Ярик, — наезжал Евгений. — Если вы согласитесь ответить на ряд моих вопросов, протокол я вам обещаю не писать.
— Да что я сделал? — повысил голос Ярик.
— Третьего марта в салоне «Парсуна» находилась видеокамера производства германской фирмы «Электроник» «Сатикон». Признаете?
— Какая еще… видеокамера?
Евгений достал из кармана технический паспорт с цветным изображением «Сатикона» на глянцевой обложке. Ярик таращился на картинку не меньше минуты.
— Не знаю ничего, — произнес наконец.
— Что ж, — бросил ему пиджак Евгений, — собирайтесь.
— Зачем это?
— Поедем в прокуратуру для очной ставки со свидетелями, которые видели эту камеру в салоне «Парсуна». Составим протокол, заведем уголовное дело по статьям сто пятьдесят шесть, сто шестьдесят два и двести восемь. Что это за статьи, знаете? Не знаете. Объясняю. Соответственно: «Нарушение правил торговли», «Незаконное предпринимательство в сфере торговли» и «Приобретение и сбыт имущества, добытого преступным путем». Мало?.. — Евгений наклонился к нему поближе и, взяв его за подбородок, заставил смотреть себе в глаза. — Приплюсуем сюда двести двадцать четвертую, а?
Ярик вырвался. Отбросил пиджак и забегал маслеными глазами по углам.
— Откуда… откуда я знал, что она добыта… прес… как она, воще, добыта, а?
— Кто «она-то»? — изобразил удивление Евгений.
— Камера эта?
— Ах, так камера все-таки была?
— Ну.
— Не просто преступным путем, гражданин Войко. За нее убили человека. Ясно?
Ярик тряхнул головой:
— Я же не знал… не знал!..
— Следствие выяснит. Кто вам принес эту камеру? Отвечать! Быстро!
Ярик лишился дара речи. Опасаясь перегнуть палку, Евгений вздохнул и спокойно приказал:
— Одевайтесь, поехали.
— Ладно, начальник, договоримся.
— Сто семьдесят четвертая.
— Че?
— Взятка. Это — пять. Не многовато на одного?
— Кто сейчас чего оформляет-то, — чуть слышно вымолвил Ярик. — В любой киоск загляни.
— Меня любой киоск не интересует. Меня интересует, как у тебя появилась камера «Сатикон» и где она сейчас находится.
— Продал, где!.. Два дня и полежала всего.
— Кому?
— Мне почем знать!
— А принес кто?
— Не помню.
— Помнишь, Бойко. Помнишь. — Евгений посмотрел на часы. — Поехали!
— Да не знаю я его! Мужик какой-то. Принес, сказал, деньги до зарезу нужны.
— Сколько просил?
— Девятьсот.
— А ты сколько дал?