Кучер выгнал всех из кабинета и начал допрос. Говорт он без агрессивного нажима, но с нешуточной угрозой. И Валдаев понял, что панически боится этого человека. Майор задавал, казалось, посторонние вопросы - о самом Валдаеве, о его жизни - и постепенно все туже опутывал сетями слов. И добивался своего - выводил из равновесия. Валдаев понимал - еще часик-другой такой беседы, и он признается во всем - хоть в убийстве Влада Листьева, хоть в покушении на Саддама Хусейна.
- Вам нужно мое признание, чтобы закрыть дело? Да?! - воскликнул Валдаев.
- Мне нужна правда.
- Чтобы я признался, что убил Наташу?
- Чтобы сняли груз с души, Валерий Васильевич.
- Давайте! Я подпишу! Все! - закричал Валдаев.
- Ну успокойтесь. У меня нет ни протокола. Ни диктофона, - Кучер похлопал себя по карманам. - Мы просто говорим как старые знакомые. Расскажите, как все было. Только откровенно. Это ни к чему не обязывает.
- Честно? Я пришел к ней. Долго трезвонил. Никто не открывал. Потом дверь открыли. И... И я ничего не помню. Меня будто отключили.
- Вас ударили?'
- Нет... Просто все уплыло.
- Так-так, - майор подался вперед. - И когда вы очнулись?
- Не знаю, сколько прошло времени. Я потерял ему счет. Я очнулся на полу. Сидящим на полу.
- А нож?
- Какой нож?
- Кривой. Острый.
- Он лежал рядом.
- Понятно.
- Но я не совершал этого!
- Я вам верю, Валерий Васильевич. Верю... Вы, - майор сделал нажим на это слово, - не совершали. - Он многозначительно улыбнулся.
- Что за намеки? - напрягся Валдаев.
- Да какие там намеки... Мы осознаем только часть нашего Я. А что там? Что в остальном пространстве сознания?
- В темной зоне?
- Пусть так. В темной зоне бессознательного.
- Нет... Я не мог... Это не я...
- Вы когда-нибудь теряли время, Валерий Васильевич? Выпадали из действительности?
- Нет!
- Так уж и нет?
- Я совершенно нормален... Пусть я слабовольный интеллигентишка, как любят выражаться ваши... Пусть. Но я не псих.
- Ну конечно, - с видом врача, который хочет только успокоить больного, произнес майор.
- Нет! Оставьте меня! - заорал Валдаев.
В кабинет заглянул здоровяк оперативник и осведомился:
- Чего он тут орет? Навалять ему, товарищ майор?
- Исчезни, - резко кинул майор, и дверь закрылась. - Ну так как, Валерий Васильевич?
- Я не скажу больше ни слова. Это все ложь. Инсинуации! Я никого в жизни пальцем не тронул, ясно?
- Конечно, ясно... Нам еще встречаться и встречаться. Кучер вышел из комнаты, и за Валдаева опять взялись оперативники. На этот раз на него не давили. Началась канцелярия - ему дали подписать казенные бумаги, разъяснили права, он пропускал все мимо ушей и лишь успевал ставить росписи на заполненных бланках. Его еще раз обыскали. Потом в комнату вошли двое милиционеров в форме. Они повели его по коридору. Куда-то в подвал.
- Стоять, - властно приказал милиционер. Мог бы и не говорить. Идти все равно было некуда - коридор перегораживала зарешеченная дверь, за ней стояла тумбочка на стуле скучал сержант. - Принимай задержанного.
- Примем. Лишь бы человек был достойный, - улыбнулся сержант, отворяя дверь.
- Это что? - слабо спросил Валдаев, которого поставили лицом к стене.
- Гостиница, - хмыкнул сопровождавший милиционер.
- Изолятор временного содержания, - пояснил сержант, беря из рук сопровождавшего бумаги и делая отметки в книге.
Коридор вильнул под прямым углом. Он шел дальше метров на двадцать, и по обе стороны его были металлические двери с окошками.
Валдаева подвели к одной из дверей. Открыли ее ключом. За ней было помещение где-то три на три метра. Там стояли нары. И там царил запах карболки и пота.
- Получайте новенького, - сказал сержант и легонько подтолкнул в спину.
Валдаев нерешительно шагнул за порог. Лампочка светила тускло. Казалось, здесь обитают какие-то ночные существа, которым вреден яркий свет. Притом существа эти хищные. Их было четверо.
- Братва, говорят, этот задохлик бабу зарезал, - улыбнулся похожий на татарина, низкорослый, голый по пояс субъект.
- А по виду не скажешь, - хмыкнул второй, шагнув навстречу Валдаеву и коснувшись пальцами его, будто хотел проверить, существует ли тот на самом деде.
- Крутой, - еще шире улыбнулся татарин. - У меня аж поджилки затряслись.
Валдаев прижмурился. На него напал ступор. Он понял, что теперь для него начинается настоящий кошмар - происшедшее раньше было только предисловием к этой книге ужасов...
* * *