- Ты, котик, удружил.
- Это почему?
- Той фотографии спасибо. Родители спиногрызов телегу нацарапали, уроды радиоактивные. Коллективное письмо.
- Там же только грудь была. Как они определили?
- По груди один козел и определил, - она распахнула халат, продемонстрировав свою аппетитную грудь, ткнула с татуировку. - Запомнил, рожа...
-А... У тебя с ним...
- Ну и че? Все равно заложил, зараза. Брякнул, что ведьма за детьми ухаживает... А, плевать хотелось. Бабки та смешные.
- И как ты теперь? - Валдаеву стало неудобно. Его всегда удручало, когда результатом его статей становились чьи-то неприятности.
- Сейчас устраиваюсь. На крутые бабки. Не имей сто рублей, а имей тысячу. -Куда устраиваешься?
- В офис.
- И кем?
- Котик, много хочешь знать... Ладно, чего надо-то?
- Вот, - он выудил из "дипломата" пачку писем. - Это про тебя.
- Возмущаются?
- Еще как.
- Уроды.
Взор у нее был какой-то остекленевший.
- Ладно, спрашивай, - она плюхнулась на кушетку, так что халат открыл ее длинные ноги. Отшвырнула тапочек сорокового размера.
Валдаев вытащил диктофон и блокнот. Он никогда не полагался только на диктофон или авторучку. Диктофоны имеют обыкновение чудить в самые ответственные моменты, а авторучка бегает по бумаге порой непозволительно медленно.
Он с полчаса терзал Наташу вопросами. Врала она не менее самозабвенно, чем раньше. Хотя, может, где-то говорила и правду.
- Ну ты меня уже затрахал вопросами, - она зевнула, потянулась так, что грудь вывалилась из выреза, бесстыдно притягивая глаза. - Травку хочешь? кивнула она на пачку "Беломора".
- Марихуану?
- Ну не ромашку же.
- Нет, - с пугливой поспешностью воскликнул он. - Ну и дурак. - Она вдруг совершенно ясными глазами осмотрела на гостя, отыскала нужную сигарету и сунула её в зубы. Пригнулась, зашарила ладонью по замусоренному креслу. Нащупала желтую пластмассовую зажигалку. - Зайчик, забыла тебя предупредить в прошлый раз, - она замолчала, раскурила сигарету.
- О чем? - нетерпеливо спросил он.
- Ты плохо кончишь.
- Почему? - ему вдруг стало как-то прохладно от этих ее слов.
- Да так уж повелось. Все плохо кончают, кто пишет на эту тему.
- Что, убьют? - он попытался вложить в эти слова за ряд язвительности, но получилось это слабовато. Через тон кую оболочку насмешки слишком явственно проглядывал испуг, что не скрылось от собеседницы. Наташа улыбнулась понимающе.
- Зайчик, кому ты нужен?.. Просто на тебя ставят печать, - она плюнула на ладонь и шлепнула ей себя по голой коленке. - Вот так.
- Ты чего такое мелешь? - возмутился Валдаев.
- Сколько на Земле сапиенсов? Пять миллиардов на земле сапиенсов. Огромная вонючая куча. И ЕМУ не обязательно замечать каждую козявку. Но коли кто вторгся в ЕГО владения, то...
- То что?
- Попадаешь в его реестр... В реестр Князя Тьмы, -сигарета погасла, и Наташа снова начала раскуривать ее. -Дрянь, а не трава!
- И что с этим реестром?
- Судьба взбрыкивает, как бешеная кобыла.
- Как взбрыкивает?
- Начинаются вроде не связанные друг с другом происшествия. На тебя ополчается весь живой и неживой мир Происходят странные события. Появляются странные люди. И все хотят тебе зла, хотя и сами не знают, почему. И ты ощущаешь, что жопа твоя уже дымится. И что в душе разлад. Все рушится. И крыша едет...
- А у тебя? - воскликнул зло Валдаев. - Уж такие, как ты, должны быть в его реестре.
- Должны. Только я присягнула ЕМУ на верность. Так что меня не слопают за чаем.
- Вздор.
- Во-во. Все так говорят, - она улыбнулась - недобро, многообещающе, затянулась дымом марихуаны. - Ну чего, трахнемся все-таки? Заслужил.
- Нет, - выдавил он.
- Ну как хочешь, - она прикрыла глаза.
Когда он вышел из ее квартиры, то прислонился на лестничной площадке к холодной, исписанной матерными словами стене. Ноги подрагивали. И была унизительная слабость в коленках.
"Все наперекосяк. И крыша едет... О Господи..."
* * *
Возвращался домой он от Наташи, привычно попав в ритм общественного транспорта. Та же толкотня, те же люди... Но что-то изменилось. Слова сатанистки наполнили все вокруг тревогой и неясностью.
А потом...