- Всегда, если только у меня силы есть.
- А скажите, миссис Лайнем, я правильно понимаю, что силы у вас есть не всегда?
- Не всегда, - подтвердила она чистосердечно. - Другой раз нет сил, и все тут.
Она до сих пор не принимала его всерьез и, единственная из присутствующих, не чуяла опасности. А ведь завтрак, если уж на то пошло, вещь немаловажная.
- У вас были силы, чтобы пойти к мессе, но у вас не хватало сил приготовить мужу завтрак? - переспросил Мики Джо. - Это вы хотите объяснить милорду?
- Я часто ходила к мессе совсем больная! - воскликнула она с благородным пафосом, который заставил бы замолчать кого угодно, только не Мики Джо. Он упорно шел по следу неприготовленного завтрака.
- Значит, к мессе вы больная ходить могли, а завтрак мужу готовить не могли? - продолжал он допрос своим пронзительным монотонным голосом. - Это вы хотите сказать?
- Подождите, я сейчас объясню, - ответила миссис Лайнем, бросив встревоженный взгляд на судью. - У меня, конечно, здоровье слабое. У меня спина больная.
Я давно ее повредила, когда упала на льду. Доктор О'Мэгони меня лечил.
Признание это было поистине опасным, и любой адвокат на месте Мики Джо сделал бы тут стойку как борзая, но он, казалось, не обратил на ее слова внимания. Мики уже вошел в раж.
- Я полагаю, что головными болями вы тоже страдаете? - продолжал он допрос.
- Да, сэр, - ответила она, неопределенно поводя маленькой рукой где-то около живота. - Голова у меня болит от печени.
Однако судье О'Мире Мики Джо уже надоел. Как и все присутствующие, он знал цену утреннему завтраку, но, обладая комплексом сверхпривязанности к матери, не мог больше выносить, как издеваются над бедной жертвой.
- Послушайте, мистер Спиллейн, - сказал он отчужденным голосом, должны ли нас интересовать головные боли этой леди, вызванные печенью?
Но на этот раз Мики Джо не собирался сдавать позиции. Он укоризненно посмотрел на судью и возопил совсем уже не своим голосом:
- Милорд, если истица присутствует на суде в качестве экспоната из медицинского музея, мне действительно не о чем больше говорить!
- Ну хорошо, мистер Спиллейн, продолжайте! - сказал О'Мира. И все же он покраснел. Даже он почувствовал, что над Мики Джо не всегда можно потешаться. Одно ему было неясно - чем это можно объяснить.
Ему не приходило в голову, что дать бой человеку, страдающему сверхпривязанностью к матери, способен только женоненавистник.
И странным образом одержимость Мики Джо начала понемногу воздействовать на всех присутствующих. Дело заключалось не только в том, что никто сейчас не решился бы одернуть Мики Джо или заговорить с ним в покровительственном тоне. Сам характер истицы стал вырисовываться в новом свете - она уже казалась женщиной никчемной, безжалостной и расчетливой.
Зал суда начал наполняться народом, как бывает всегда, если дело становится интересным, и сам Лайнем, казалось, обрел мужество. Он уже не следил злобно за женой, а с вызовом рассматривал публику, как бы желая убедиться, верит ли теперь кто-нибудь россказням о нем. Высокий лысый мужчина, сидевший в заднем ряду, ободряюще помахал ему, и Лайнем сдержанно ответил на приветствие.
- Вы с мужем часто ходили куда-нибудь вместе? - спросил Мики Джо, вдруг резко меняя курс.
- Ну куда же пойдешь, когда дома двое детей, сэр? - ответила миссис Лайнем с кротким упреком.
- Как сказать, мадам, - заметил он с ледяной улыбкой, - у других же получается.
- Позволю себе возразить, сэр, что у них, должно быть, есть прислуга... - нервно начала миссис Лайнем.
- Не будете же вы утверждать, мадам, что люди с более скромным достатком не имеют друзей? - перебил он ее.
- ...или соседи, - докончила она свой ответ.
- Хорошо, что вы упомянули соседей, - сказал Мики, - я как раз собирался поговорить о них.
- Но нельзя же вечно просить их помочь, - сказала она.
- А разве вы не искали помощи у соседей, мадам, при ссорах с мужем?
- Еще бы, в тот раз, когда он меня изувечил!
- Но если мужу хотелось пойти с вами куда-нибудь развлечься, вы не считали удобным просить соседей присмотреть за детьми?
- Это же разные вещи! - впервые опа выказала раздражение.
- Верно, мадам, - согласился он. - А сколько лет вашей старшей дочке?
- Десять.
- И вы хотите уверить нас, что десятилетняя девочка не может посидеть несколько часов с младшим братом?
- Я вам сейчас объясню, - заспешила она. - Видите ли, они не дружат, ну знаете, мальчики с девочками часто не ладят, поэтому дочку нельзя оставлять с малышом.
- Вы хотите сказать, что она может его избить?
- Ну, не избить, - нервничала миссис Лайнем, - но как-нибудь обидеть.
- Миссис Лайнем, - сурово обратился к ней Мики, - не означает ли это, что ваши дети безнадежно испорчены?
- Испорчены? - возмущенно вскинулась она, яростно сверкнув глазами. Ничего подобного! Да у кого только язык повернулся сказать такое?
- Помните, вы поклялись говорить только правду:
можете ли вы утверждать, что не эту испорченность имел в виду ваш муж, когда заявлял, что ваши дети вообще не Лайнемы?
- Да не мог он так говорить! - ответила она. - Это уж чистая ложь!
Но Лайнем с таким удивлением воззрился на Мики Джо, что всем стало ясно: именно это он и говорил.
Мики Джо тоже понял, что не ошибся, и на его тонких, как у старой девы, губах заиграла бледная слабая улыбка - он достиг первого успеха.
- К вам часто приходили в гости друзья вашего мужа?
- Да приходил кое-кто, - волнуясь, ответила миссис Лайнем, пытаясь понять, куда он гнет. Теперь уже она боялась его отчаянно.
- У него было много друзей, когда он женился на вас?
Тут поднялся совершенно расстроенный Кенефик и заявил, что его ученый коллега отклоняется в сторону, но даже судья О'Мира понимал, что Мики никуда не отклоняется, а держит свою линию.