По телу богини прошли мурашки. Появился страх, захотелось запереться в своей комнате и, уткнувшись в подушку, плакать, пока к ней не вторгнется Гаус и не убьёт её. Но…
— Хватит паниковать! Время есть! И кажется, я придумала план… — мысленно обрадовалась богиня. Даже удивилась тому, что придумала такую отличную идею. — У меня есть два варианта. Первый — это доказать, что я была права и завершить то, что не смог сделать Гаус. Создать Волю мира. Второе — это заставить Гауса пожалеть меня. Втереться к нему в доверие с помощью Рейчел, родить ему ребёнка… дочку! А лучше две дочки…
Рейна мысленно схватилась за лицо, вспоминая все свои фантазии на этот счёт. Как мечтала выйти замуж, стать матерью ухаживать за ребёнком… А потом насмотрелась на смертных и пришла в ужас… Материнство — это тяжело очень.
— Если Гаус пожалеет меня и возьмёт на себя мой проект, вероятно, сможет завершить его. Он же умный… Да. Нужно бить по всем фронтам. Соблазнить его и заставить влюбиться, а потом доказать, что я не совсем дура и что у меня был план! Хороший план! Думала я… Мда… И как я могла поверить демонам?.. Какая же я дура…
— Стоп! Хватит себя корить, нужно действовать. На моей стороне старые кошёлки. Они подсказывают, что делать… А значит… — глаза богини вновь сверкнули. — Сперва нужно одолеть тот мир… как его там. Ор-гэн, вроде. Почти все их боги получили от меня по шее, а семерых я убила и поглотила. Старухи заинтересованы в их божественных планах… Я мало что понимаю в концепции Воли мира, но, думаю, это как-то связано. Ладно… с первым пунктов определилась. А теперь второй…
Богиня замедлила скорость мышления, отчего мир, ранее казавшийся замороженным, вернул ход времени.
— Что вы, ваш лик я вижу едва ли не каждый день, а благодаря Рейчел, прекрасно знаю, насколько вы ду… велики.
— Ду? Он хотел меня дурой назвать⁈ И… о чём он говорит? Что я его спрашивала? Забыла, блин!!!
— А интересные у тебя артефакты и одежда, — Рейна мысленно улыбнулась, а у Гауса дрогнули брови.
— Люблю по вратам ходить и становиться сильнее, и… — Гаус отвёл взгляд в сторону. И легко сменил тему.
— Что и?
— Богиня, я вижу вашу грудь.
— Ой! — мысленно воскликнула та. Она оказывается упёрлась локтями о край ванны, и грудь буквально лежала на нём. — Хотя… Есть идея!
— Тебя это смущает, смертный?
— Если вас это не гневает, то нет, — он вновь начал смотреть на богиню, но без желания во взгляде. И это бесило её.
— Сам меня такой создал! А теперь не смотрит! Сволочь! Кобель! — но это было в её мыслях на языке же: — Я богиня. Почему меня это должно гневать? Мораль и стеснение наготы придумали вы, смертные.
— Так и есть. Но тяжело смотреть на столь красивую женщину.
— К-к-к-красивую! — Рейна мысленно сваталась за лицо и завизжала от радости. — Нет, не так… Столь красивую! Это ещё красивее значит. Наверное… Лучше переспрошу.
— Столь красивую? Прости смертный, я знаю все языки мира, но не всегда правильно понимаю, что вы, смертные, хотите донести до меня.
— Говорю, что нет никого прекраснее вас. А я всё же мужчина… — Гаус вновь отвёл взгляд, мысленно усмехаясь. Всё же он прекрасно знает, как Рейна падка на комплименты. В былые времена она порой прямо выпрашивала их у него.
Но, кажется, что-то пошло не по плану.
— Хм. Вот как. Что ж, благодарю за комплимент. И, кажется, я знаю, чем тебя можно наградить. Думаю, это лучший подарок для мужчины, что можно представить, — Рейна встала в полный рост, после чего ванная исчезла, а женщина плавно опустилась на пол. А ещё на пол упал журнал… Гаус посмотрел на него, но богиня тут же испепелила его… — Знаешь, Рейчел хвасталась тем, как ты хорош в любовных утехах…
— Вот как… Мне она этого не говорила. Наверное, она просто приукрашивает. Молодые девы любят такое…
— Рейчел не может мне соврать, — Рейна покачала головой, мысленно смеясь над Гаусом.
— Разве… боги занимаются греховными делами?.. — Гаус шагнул назад, понимая, чего хочет Рейна, и ему это не понравилось.
— Почему нет? Как там говорится… «по образу и подобию нашему»? — улыбнулась обнажённая богиня, продолжая двигаться к Гаусу, а тот пятиться назад. Богиня же мысленно смеялась, ей было очень забавно наблюдать за богом перед собой. — Что же ты отходишь от меня? Боишься? Или считаешь непривлекательной?
— Нет, вы невероятно красивы… Просто считаю себя недостойным, прекрасной богини… — Гаус продолжал пятиться, а Рейна идти к нему.
— Недостоин мой бывший, он же первая и последняя любовь. Бесчисленное количество раз обещал жениться, но каждый раз находил отговорки. А потом бесчисленные тысячелетия игнорировал меня! — Рейна улыбалась, потому что ей было очень интересна реакция этого подлеца перед ней.
Богине уже давно хотелось высказать ему всё, что накипело. Однако сейчас приходилось сдерживаться… И злиться нельзя было.
— А я ждала. Всячески привлекала его внимание. Страдала от одиночества и пролила реки слёз. А ещё другие богини масло в огонь подливали… сучки…
Рейна, конечно же, лукавила, потому что уже успела применить на себе роль Гауса, у которого работы столько, что жить даже некогда, а тут ещё мешаются всякие… Но ему об этом знать не стоило.
— И даже так я хранила ему верность все эти тысячелетия.
— А что… с ним стало?
— Да ничего, — пожала она плечами и мило улыбнулась. — Я всего лишь сошла с ума и убила его. Правда, для этого мне пришлось стать очень и очень сильной. Только никому об этом не говори, хорошо?
Рейна вновь мило улыбнулась и, конечно же, обманывала, перекладывая всю вину на него. Всё же Гаус не знает об истинной цели Рейны, поэтому она и решила, что «а пусть он считает, что всё из-за него».
— Впрочем так, по сути, и есть! Он во всём виноват! — пронеслось в её голове, а произнесла она следующее: — Вот как бы ты его охарактеризовал?
— Может, у него и были на это причины… Но, наверное, поступил он всё же не очень хорошо… — Гаус скривил лицо, потому что уже думал о причинах, почему Рейна «спятила», как и о том, почему он забыл своё обещание жениться на ней? Причём обещал это ещё со времён, когда они были смертными.
— Мудак, — Рейна уставилась на парня, а тот не понимал, имеет она в виду «бывшего» или человека перед собой. Слишком уж был выразителен её взгляд. — Вот кто он. Мудак, урод и как нынче модно говорить: «Абьюзер»! И да, я жалею, что убила его. Появись он передо мной, я бы простила его. Но он не явится, потому что он умер и никогда уже не возродится.
Рейна очень внимательно наблюдала за реакцией Гауса. И даже была надежда, что он клюнет на наживку и возьмёт да раскроется перед ней и попросит прощения. Ведь тогда он будет «виноватым козлом», а она «пострадавшей жертвой», и её не за что будет убивать. Но нет… Однако богиня видела, как задумался Гаус, зерно сомнений она уже посеяла в нём, а значит, можно дожать…
Взмахнув рукой, богиня создала кровать и присела на неё, после чего требовательно посмотрела на парня.
— Богиня, мне кажется, вы мною пытаетесь отомстить «ему»… А потом будете жалеть… — Гаус продолжил пятиться, и вдруг богиня обернулась и посмотрела туда, где руины резиденции мэра.
— Хм… А что там? — Рейна знала, что там, и Гаус знал. Тот хоть и успел разрушить алтарь, но, если найти его обломки… Да и стражей она успела почувствовать. Они пытались скрыть своё присутствие, но Рейна не даром сильнейшая.
— Дом, где живёт местный правитель. Там ничего интересного!
— Да? А я бы посмотре… — договорить богине не дали. Гаус подошёл к ней и, повалив на кровать, поцеловал, чтобы та больше ничего не говорила.
— Богиня, нет никого прекраснее вас во всём мире. Но, может, мы сделаем это в более… подходящем месте и времени? — он возвышался над лежащей богиней, а у той едва хватило силы воли, чтобы не прибить его.
— Знаю я твои обещания! Обманщик! Используешь время, чтобы найти тысячу оправданий, и кинешь меня! А ещё, в другом месте может не быть того, чем на тебя можно надавить! Так что нет уж! — подумала богиня, а изо рта вырвалось следующее: — А чем это место не подходит? Тем, что здесь произошло сражение? Или что могут подглядеть?
Она щёлкнула пальцами, и вокруг них выстроился настоящий дом. Большой, просторный и уютный. А внутри всё очень походило на комнату, где жил Гаус первые десятилетия после становления богом.
— Теперь тебя ничего не смущает? — богиня мило улыбнулась и, притянув парня, поцеловала.
И да, Гаус был в тупике. Но и оставлять его в безвыходном положении тоже не хотелось, Рейна хотела, чтобы он и сам желал этого. А этим «кобелём и сволочью» часто движет выгода, к примеру, то, что поможет ему в решении его дел.