Люк взглянул на свою серебряную луковицу, которую извлек из кармана пиджака. Потом тряхнул её как следует.
- Это же надо, без десяти шесть. Я пришел около пяти, но не хотел будить вас сразу, боялся, что вы поздно легли...
- Мы, старики, любим поспать, - пошутил Кэмпион. - Вам теперь предстоят несколько часов писанины, если я правильно понял?
- О да, нужно спешить. У нас тоже не хватает людей. А тут ещё это, он принялся внимательно всматриваться в какой-то листок, несколько чище остальных. - Директор тюрьмы Его Королевского величества в Чарлзфилдсе сообщает, что у них в госпитале находится некий Лаки Джефриз, который отбывает двухлетний срок за кражу со взломом. Он при смерти, какие-то внутренние проблемы. - Люк запнулся. - Во всяком случае, в бреду он непрерывно шепчет:" - Эпрон Стрит, избегай Эпрон Стрит." Твердит одно и то же. А когда приходит в себя и его спрашивают, что это значит, разумеется, не хочет или не может объяснить. Утверждает, что вообще не слышал о такой улице. В Лондоне три Эпрон Стрит, поэтому дирекция тюрьмы уведомила полицию всех трех участков. Быть может, нашей улицы это не касается, однако заставляет задуматься.
Кэмпион внезапно сел, и хорошо знакомый порочно сладостный холодок медленно пополз по спине.
- Значит он чего-то боится?
- Видимо да. В заключение там такая пометка:" - Врач сообщает, что пациент при этом сильно потеет и нервничает. И хотя прочие слова, даже весьма неприличные, произносит громко, про Эпрон Стрит всегда поминает только шепотом."
Кэмпион отбросил одеяло и заявил:
- Встаю!
9. РАЗГОВОР О ДЕНЬГАХ
Кабинет директора банка был старомоден каждым своим дюймом. Небольшая комната с угольным камином была оклеена богатыми красно-золотыми обоями с китайским узором, на полу лежал турецкий ковер, а угол занимал шкаф, где наверняка держали шерри и сигары. Еще там стояло большое бюро красного дерева, смахивавшее на катафалк, а для клиентов - кресло зеленой кожи, высокая спинка которого обита была по краям медными гвоздиками.
Над камином висел неплохой портрет маслом, изображавший джентльмена в вычурном сюртуке викторианских времен и высоком воротничке, заслонявшем подбородок.
Пока Кэмпион оглядывался вокруг, ему без всякой видимой причины вдруг пришло в голову, что прежде старательно избегали писать слово "банкрот", словно нечто непристойное.
На таком фоне мистер Генри Джеймс выглядел слишком современно и неуместно. Стоял за бюро, он с сомнением присматривался к своим гостям. Банкир был ухожен до неприличия, его редевшие волосы так плотно прилегали к голове, что производили впечатление покрытых лаком. Сорочка сверкала безупречной белизной, а деликатный узор на бабочке был почти незаметен.
- Простите, джентльмены, но ситуация в самом деле весьма щекотливая. За всю мою карьеру мне ещё не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Голос был таким же приглаженным, как и он сам, - чистые гласные, прекрасно произносимые согласные. - Я уже вам говорил, инспектор, что Банк - он явно произносил это слово с большой буквы, почти как "Бог", - не может дать вам никакой информации, кроме как по требованию суда, а я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.
В этом кабинете Чарли Люк больше чем обычно походил на гангстера. Широко ухмыляясь, он поглядывал на своего спутника как верный пес, который только ждет команды, чтобы задать перцу.
Кэмпион с интересом поглядывал сквозь роговые очки на свою жертву.
- Это неофициальная беседа. Почти... - добавил он.
- Извините, как это?
- Я имел в виду, что вам стоит на минутку забыть про банк.
Слабая улыбка скользнула по округлой физиономии собеседника.
- Это мне довольно трудно обещать.
Не иначе как по чистой случайности оба собеседника одновременно взглянули на портрет над камином.
- Основатель? - спросил Кэмпион.
- Внук основателя, мистер Джефферсон Клодж, в возрасте тридцати семи лет.
- Он ещё жив?
- Ну конечно нет. Портрет написан в тысяча восемьсот шестьдесят третьем.
- Банк в числе известных?
- Не слишком. - В голосе Джеймса звучал легкий укор. Лучшие банки, если позволите заметить, отличаются отсутствием этого качества.
Улыбка Кэмпиона просто обезоруживала.
- Вы довольно близко знакомы с семейством Палинодов, верно?
Директор провел ладонью по лбу.
- Да, черт возьми, - неожиданно заявил он. - Да, пожалуй. Я их знаю с детства, они наши старейшие клиенты.
- Тогда постараемся избегать денежных вопросов. Хорошо?
Мистер Джеймс казался и грустным, и довольным.
- Придется. Что вас, собственно, интересует?
Инспектор вздохнул и придвинул кресло поближе.
- А что может интересовать следствие? Мисс Рут Палинод была убита.
- Это официальная версия?
- Да, но мы её пока не разглашаем, пока следствие не закончится. Мы из полиции, как вы вероятно догадываетесь.
В беспокойных круглых глазках блеснула признательность.
- Вы хотели бы знать, как давно я знал её и когда видел в последний раз, верно? Ну что же, знал её я с детства, а в последний раз видел как-то утром, за несколько дней до её смерти. Трудно вспомнить, когда именно, но полагаю, накануне её болезни. Она приходила сюда.
- По делам?
- Да.
- У неё был счет в вашем банке?
- В то время нет.
- Значит, счет её был закрыт?
- Я обязан отвечать? - Джеймс побагровел от гнева. - Я вам уже говорил, что не могу давать информацию о финансовых делах моих клиентов.
- Гонг, - буркнул Кэмпион из глубины зеленого кресла. Давайте вернемся к временам вашего детства. Где тогда вы жили?