— Я же еще не читал. Но вполне возможно.
Он протянул руку,
— Дайте-ка их сюда.
— И не подумаю, — возразил я. — Они адресованы мне. Это моя личная корреспонденция.
Сержант сердито фыркнул.
— Послушайте, профессор, неужели вам не хочется предотвратить убийство?
— Разумеется! В конечном счете, весь мой эксперимент на это и направлен. Кроме того — разве вы не понимаете, что никто из этих людей не совершит преступление, если только не сумеет нанять кого-то другого? Пока они ведут переговоры со мной, они ничего не предпримут — по крайней мере, пока.
Ларсон неохотно кивнул.
— Но когда вы закончите, нам бы хотелось знать их имена. Чтобы убедить отказаться от своих намерений.
Я развел руками.
— Можно было бы с вами поспорить, но я вас хорошо понимаю. Как только закончу, передам вам весь список.
Вернувшись домой, я уже собирался подняться к себе в кабинет, но меня остановила Дорис.
— Дорогой, ты еще не думал, куда мы поедем в отпуск?
— Мы останемся здесь, — спокойно ответил я. — Я собираюсь заняться новым проектом.
— Ты столько работаешь! — вздохнула она. — А вот я недавно прочла о кругосветном круизе на старинном пароходике. Большинство из них берет на борт ограниченное число пассажиров. По-моему, очень оригинально.
Я поморщился — мне не терпелось дорваться до писем.
— Чего ради тебе так захотелось в этот круиз?
— Ну… там можно познакомиться с новыми интересными людьми…
— М-да? А тебе не кажется, что люди в принципе везде одни и те же?
— В общем-то да, но…
— В таком случае имеет ли смысл тратить кучу денег на то, чтобы еще раз убедиться в том, что уже и так знаешь?
Решив таким образом эту проблему, я поднялся к себе и, вскрыв все шесть конвертов, прочел письма. Четыре из них явно относились к первой категории, но два других меня весьма заинтересовали.
«Дорогой сэр!
Ваше объявление в «Геральде» сразу привлекло мое внимание. Весь вопрос в том, насколько далеко, по Вашему мнению, простераются границы упомянутого Вами «радикального способа». Или же Вам это хорошо известно?
Если это так, то поместите в «Геральде» объявление следующего содержания: «Пропала собака, колли, кобель, откликается на кличку Регис».»
Подписи не было. Письмо напечатано на машинке. Литеры «о» и «е» западали, а остальные нуждались в чистке, да и ленту стоило давно сменить. Написано вполне грамотно, за исключением ошибки в слове «простераются».
Или ошибки не было? Я оглядел стол в поисках орфографического словаря и, не найдя его, подошел к двери.
— Дорис, как бы ты написала слово «простираются»?
— П-р-о-с-т-е-р-а-ю-т-с-я, — после секундной паузы ответила она.
Тем не менее, у меня еще оставались сомнения.
— Где словарь?
— В гостиной на секретере,
Отыскав его, я вернулся в кабинет. Слово писалось через «и».
Я принялся за второе письмо. Оно тоже было напечатано на машинке — на сей раз не только без подписи, но и без приветствия.
«Бар «У Мака» на углу 21-й и Уэллс. Сегодня в 8 вечера. Закажите шотландское, а потом развяжите и снова завяжите шнурок на правом ботинке.»
Что ж, подумал я, все оказалось очень просто. После чего позвонил в «Геральд» и попросил дать в завтрашнем номере объявление о пропавшем колли по кличке Регис.
Положив трубку, я взял первое письмо, заглянул в словарь, а затем вставил в машинку лист бумаги и напечатал:
«Воды Атлантики простираются до самых берегов Африки».
Буквы были темными и чистыми. Литеры «о» и «е» не западали. Я довольно улыбнулся и скомкал листок. Что ни говори, а порой в голову приходят самые невероятные мысли.
После ужина я надел плащ.
— Дорогая, мне нужно ненадолго заглянуть в университет, кое-что доделать. Когда вернусь, точно не знаю.
— Хорошо, милый, — улыбнулась Дорис. — Кстати, ты не заметил, что я почистила шрифт в машинке и сменила ленту?
Я застыл со шляпой в руке.
— Когда это ты успела?
— Сегодня утром.
Я вышел на улицу. Моросил мелкий дождь.
— Миллионы людей неправильно пишут слово "простираются", — сердито ворчал я, поворачивая ключ в замке зажигания, — А ленту в машинке она сменила, потому что…
Тут мотор завелся, и я поехал в бар «У Мака».
Заняв свободный табурет у стойки, я заказал шотландское, нагнулся, развязал и завязал шнурок на правом ботинке и огляделся по сторонам, ожидая, что сейчас ко мне кто-нибудь подойдет.