- Никакого. Не спуститься ли нам к воде?
С косогора к берегу вела узкая лестница с металлическими перилами. Вдоль небольшого пляжа с завезенным с люберецких карьеров белым кварцевым песком тянулась узкая бетонная набережная, выложенная метлахской плиткой. Летом, когда народу было много, здесь работал бар с четырьмя столиками под круглыми тентами. Сейчас бар был закрыт, тенты убраны, белые пластмассовые кресла сложены под навесом.
Мамаев устроился за столиком, выложил из карманов пачку сигарет "Житан", золотую зажигалку и плоскую фляжку с красивым гербом.
- "Хеннесси". Рекомендую. Выпьете?
- Нет, спасибо. Я за рулем.
- А я выпью. Что-то многовато стал я последнее время пить. Жена ругается. Но жены всегда ругаются. Где им нас, мужиков, понять!
Говоря это, он отвинтил крышку, которая одновременно служила стопкой, с сомнением посмотрел на эту несолидную емкость и сделал несколько глотков из горлышка. Потом закурил и перешел к делу.
- Нет, Сергей Сергеевич, мне не нужны строители. Дом мне уже строят. На Истре. Турки. Я хочу вас нанять, но совсем для другого. Вам знакома такая фамилия - Калмыков?
Раз человек об этом спрашивает, значит знает. Поэтому я подтвердил:
- Да, знакома.
- Что вы о нем думаете?
- Господин Мамаев, странный у нас с вами разговор. С чего вы взяли, что я стану вам об этом рассказывать?
- Неделю назад вы были в Мурманской области. Вы и три ваших друга. Злотников по кличке Артист. Хохлов по кличке Боцман. И Мухин по кличке Муха. Прилетели двенадцатого сентября вечером, улетели шестнадцатого утренним рейсом. Что вы там делали?
Я насторожился. Если бы он сказал: Злотников, Хохлов и Мухин - это имело объяснение. Могли вычислить по билетам в аэропорту. Но прозвищ ребят он знать не мог. И все-таки знал.
Мамаев правильно понял причину моего молчания.
- Вы спрашиваете себя, откуда у меня информация о вас. Мне в руки попала докладная записка о вашей команде. Из архива ФСБ. Не случайно, конечно. Я наводил о вас справки. Хотел понять, кто вы такие.
- Поняли?
- В общем, да. Но не все. В этой докладной есть одно темное место. Там сказано, что весной девяносто шестого года вас разжаловали и уволили из армии за невыполнение боевого приказа. Что стоит за этой расплывчатой формулировкой?
- Вы уверены, что хотите это знать?
- Я хочу знать о вас все.
Я почувствовал себя польщенным. Такое внимание к твоей персоне всегда льстит. Я почувствовал себя звездой шоу-бизнеса. Или модным писателем, автором мирового бестселлера "Моченый против Копченого". Так и захотелось сказать: "Мой творческий путь начался с того что".
- Что ж, расскажу, - пообещал я. - В начале девяносто шестого года в Чечне началась реализация специальной программы. Она назвалась "Помоги другу". Суть ее заключалась в том, что трупы только что убитых солдат просто так брать и хоронить - как-то это нерационально. Это все равно что выбрасывать на свалку разбитый автомобиль. В нем же столько запчастей.
- Трупы? - переспросил Мамаев.
- Ну да. Ведь что такое, если подходить рационально, труп? Это почки, железы, роговица глаз. Даже кровь. Да, господин Мамаев, даже кровь. Вы знаете, что в течение шести часов кровь убитого пригодна для переливания? Я тоже не знал. А она, оказывается, пригодна. Вам интересно то, что я рассказываю?
- Продолжайте.
- И однажды команду наших медиков захватили люди полевого командира Исы Мадуева. Они следили за ними, вели фотои видеосъемку. Они хотели передать эти материалы в ОБСЕ и устроить пресс-конференцию. Чтобы сказать всему миру: "Не чеченцы звер, а русские хуже звер". Ну, что с них взять? Темный народ. Моей группе было приказано это предотвратить.
- Освободить медиков?
- Предотвратить. Для этого нам дали БТР и под завязку мин и гранат. Приказ был: уничтожить банду Мадуева и всех, кого они захватили. Вот этот приказ мы и не выполнили. Его выполнили другие, - добавил я, чтобы быть не только откровенным, но и объективным.
- Как, вы сказали, называлась эта программа?
- Неужели не слышали? Об этом было во всех газетах!
- Не ерничайте.
- Программа называлась "Помоги другу".
Мамаев приложился к фляжке, закурил новую сигарету и оценил мой рассказ:
- Интересная история.
- Я был уверен, что вам понравится. Но самое интересное в ней не то, о чем вы подумали. Другое, господин Мамаев. Самое интересное в том, что лишь малая часть органов, полученных в ходе реализации этой программе, оказалась в наших госпиталях. Где оказались остальные? Кто знает! Это знал, возможно, генерал-майор, который руководил программой на месте. Его "уазик" наскочил на мину. Это узнал, вероятно, командующий армией, генерал-лейтенант. По его приказу было проведено расследование. Его вертолет взорвался. Это наверняка знал еще один генерал-лейтенант. В Москве. Он застрелился. Программу следовало бы назвать "Помоги зарубежному другу". Из людей простых о ней сейчас знаем только мы. А теперь вот и вы. С чем вас и поздравляю.
- С чем вы меня поздравляете? - хмуро поинтересовался Мамаев.
- Не понимаете? С тем, что вы столкнулись с таким откровенным человеком, как я. Не исключено, что я спас вам жизнь. Потому что вы стали бы докапываться до нашей подноготной и невольно обнаружили бы свой интерес к той давней истории. Теперь вы поняли, кто мы такие?
- Да.
- Кто же мы такие?
- Наемники. Это не оценка, Сергей Сергеевич. Я просто констатирую факт. Ваша история обычна до банальности. Частности не имеют значения. Если государство не востребует таких людей, как вы, их востребуют другие силы. Как я понимаю, вы не скажете, что делали в Мурманске?
- Мы не делали ничего.
- В озере нашли четыре трупа.
- Да что вы говорите? Страсти-то какие!
- У меня есть для вас работа. Я знаю ваш обычный гонорар. По пятьдесят тысяч долларов на каждого. Наличными и вперед. Я согласен.
- Звучит заманчиво, - сказал я. - Вопрос в том, какая работа.
- Я хочу, чтобы вы охраняли меня.
- От кого?
- Вы знаете от кого.
- Так не пойдет, - заявил я. - Это не деловой разговор. В деловом разговоре не должно быть неясностей. Что-то я знаю, чего-то не знаю. И кончится это тем, что мы будем охранять вас от какого-нибудь совершенно постороннего человека.