На этот раз швейцар меня узнал. Из-за дождя я взял от метро такси, и он, выйдя из подъезда, открыл передо мной дверцу машины, коснувшись рукой фуражки и назвав меня «сэр»; с той же почтительностью он обслуживал типов вроде Виклера, посыльного, который впервые принес мне известие об этой работе. Пока я выбирался из салона машины и шел к зданию следом за услужливым швейцаром, который держал надо мной зонт, я вспомнил, как Эрни Рембек заверил меня при первой же нашей встрече, что на мое целомудрие не будет никакого покушения, и задал себе вопрос, не придется ли мне теперь так или иначе все равно его лишиться.
Надо побыстрее найти убийцу и убраться из этого мира мафиози подальше, надежно отгородившись от него моей стеной, которую я строил.
Наверху Рембек сам открыл мне дверь. Он сообщил, что теперь мой офис будет находиться прямо здесь, в его квартире, и препроводил меня туда, уверяя:
— Сюда бомбу никто не подложит. Это я вам гарантирую.
Он провел меня в небольшую комнату с видом на вентиляционную шахту. Кабинет был обставлен точно такой же мебелью, как и мой первый офис: письменный стол, шкаф для документов, стул и подставка для пишущей машинки. Рембек, стоя рядом со мной в дверях, окинул помещение взглядом и спросил:
— Ну как?
— Прекрасно.
— Ваш револьвер лежит в нижнем ящике стола. К сожалению, разрешение на ношение оружия для вас достать не удалось.
— Ничего страшного.
Подойдя к столу, я выдвинул ящик и достал «кольт-кобру», короткоствольный револьвер, 38-го калибра. Он был примерно такого же размера и веса, как и «смит-и-вессон», который я носил в течение последних нескольких лет полицейской службы, с той только разницей, что рукоятка у моего «СВ» была немного другой формы.
В ящике также лежала простая и добротная набедренная кобура. Я надел ее на свой пояс, засунул конец в карман брюк и вложил в нее револьвер.
Словно звуки из внезапно включенного радио, на меня нахлынули воспоминания.
— Ну как? — спросил Рембек. — Годится?
— Дайте мне пять минут, — попросил я. — Оставьте меня одного.
Он не понял.
— Как? Что с вами?
Я повернулся к нему и, повысив голос, почти крикнул:
— Да убирайтесь же отсюда, Рембек! На пять минут, черт возьми!
Не знаю, понял ли он меня на этот раз? По крайней мере, вышел, притворив за собой дверь и оставив меня в одиночестве в маленькой квадратной комнатенке с грузом оружия на правом бедре и не менее тяжелым грузом воспоминаний на сердце.
Как я мог об этом забыть? Я восемнадцать лет носил табельное оружие по привычке на бедре, постоянно ощущая знакомую успокаивающую тяжесть. Первые месяца два после… после того ходить без этого груза было неловко и непривычно, как будто мне прокусили дырку в бедре.
Однако тело, как и разум, все забывает, и с течением времени я привык к этой пустоте на бедре. И перестал замечать, что там чего-то не хватает. Я на мгновение потерял бдительность, и, когда опять ощутил кобуру на бедре, воспоминания, безжалостно накинувшись на меня, железными когтями впились в сердце.
Все проходит. Вскоре я снова смог дышать, двигаться, переключиться на мысли о другом. Когда через пять минут в дверь постучали, я сидел за столом, просматривая материалы по алиби шестерых подозреваемых из второго списка Рембека, который уже ждал меня на столе в конверте.
— Входите, — пригласил я. И Рембек нерешительно остановился на пороге. — Все в порядке.
Мои слова его успокоили, но все же он осторожно проделал короткий путь до стола, оставив дверь открытой.
— Иногда вы приводите меня в замешательство, — сказал он.
— Если бы все мои поступки можно было понять и объяснить логически, я бы до сих пор служил в полиции, а на вас бы работал кто-нибудь другой. — Я жестом указал на лежащие на столе бумаги. — Четверых можно исключить.
— Троих, — поправил он.
— Микки Хансела теперь тоже можно вычеркнуть, — возразил я.
— Ах да! Извините, не сообразил.
Я снова просмотрел рапорты по проверке алиби подозреваемых. Одним из двух оставшихся в списке был Уильям Пьетроджетти, бухгалтер, с которым я познакомился, когда впервые тут побывал. Он утверждал, что весь вечер провел дома один. Второй — некто по имени Мэттью Сиэй, род занятий — телохранитель. Он настаивал, что в среду всю ночь был с другом, но подробности сообщить отказался.
Я спросил:
— Сиэй — охранник, что стоит у вас на дверях?
— Нет, это Бургер, он все время здесь находится. С Ритой он вообще никогда не встречался. С Сиэем мы иногда бывали вместе на светских приемах.
— Я хочу с ним встретиться. И с Пьетроджетти тоже. У них дома, как и с остальными подозреваемыми.
— Сегодня во второй половине дня вас устроит?
— Чем раньше, тем лучше.
Он кивнул:
— Будет сделано.
— А что там с Джорджем Льюисом? — спросил я. — В ночь на четверг он был на побережье?
— Определенно.
— Хорошо. — Достав бумагу и ручку, я начал составлять список.
— Я нанял вам нового помощника, — сообщил Рембек. — Он будет здесь в течение часа.
— Нет, спасибо, мне больше никто не нужен.
Он поглядел на меня:
— У вас тяжело на душе из-за Хансела, да?
— Естественно. Я получу копии полицейских рапортов по взрыву?
— Как только они появятся.
Я закончил список. В активе было семь имен:
Роджер Керриган
Фрэнк Доннер
Луис Хоган
Джозеф Лайдон
Пол Айнхорн
Уильям Пьетроджетти
Мэттыо Сиэй.
Я передал список Рембеку со словами:
— Мне на всех семерых нужны полицейские досье, если таковые имеются.
Он с жадностью схватил листок, впившись глазами в имена.
— Значит, это оставшиеся под подозрением? Убийца — один из семи?
— Возможно, если мы правильно поняли записку. — Я покачал головой: — Как жаль, что я ее утратил.
— Вы оставили ее в офисе?
— Да.
— Если хотите, я восстановлю, — с каким-то ожесточением произнес он. — Помню, все, что в ней было написано.
— Прекрасно. — Я встал с места и сел за машинку, придвинув ее поближе. — Диктуйте.
Он монотонно продиктовал мне записку Риты, и, если это и причинило ему боль, он не подал вида.
«Я ухожу. Я встретила настоящего мужчину, и мы вдвоем собираемся начать новую жизнь подальше отсюда. Ты никогда нас больше не увидишь».
— Ладно, замечательно. — Я вынул листок из пишущей машинки и положил его на стол. Чистой стороной вверх.
— Посмотрите список, — попросил я. — Кто из этих семи мог знать, что у Риты есть деньги?
Он, нахмурившись, вгляделся в список:
— Так… Роджер мог. И Фрэнк, Фрэнк Доннер. Пьетроджетти, естественно, знал. Вероятно, Мэтт Сиэй тоже. Он иногда сопровождает меня как охранник и был раза два при мне, когда я передавал деньги Рите. Луис Хоган точно не знал. Ни Джо Лайдон, ни Пол Айнхорн — эти не могли. — Он поднял на меня глаза. — Но ведь она наверняка о деньгах тому типу рассказала.
— Тогда он охотился не за деньгами, — возразил я. — Она вряд ли сказала бы ему про деньги, пока они не… не стали близки. Выходит, если он с самого начала нацелился на ее деньги, то узнать о них должен был из другого источника, а не от нее самой.
— Значит, эти трое отпадают? Луис, Джо и Пол?
— Нет. Они менее вероятны, чем остальные. Может быть, это один из них, но сначала у них просто завязался роман, а деньги примешались потом.
Он еще раз бегло просмотрел список.
— Все имена можно вычеркнуть — по той или иной причине.
— Поэтому я пока никого и не вычеркиваю. Расскажите мне про то здание.
— Какое здание?
— В котором вчера находился мой офис. Корпорация владеет зданием или только офисом?
— У нас там помещений двенадцать, для разных целей. Остальная часть здания нам не принадлежит.
— Кто им владеет?
— Да, собственно, Джо Лайдон. Я ведь вам рассказывал, что он сдает нам в аренду недвижимость.
— Тогда у него должен быть ключ от всего здания.
— Ему бы ключ вряд ли понадобился. Вход в здание открыт круглосуточно, у дверей дежурит старик вахтер. Лифт всю ночь работает. Чтобы попасть в ваш офис, ключ тоже был не нужен, на двери висел такой замок, что его можно зубочисткой открыть.
— Значит, список не сократить, — заключил я, поглядел на свой новый, пустой письменный стол и продолжил: — Мне придется восстановить кое-какие бумаги. У вас наверняка есть еще экземпляры рапортов допрошенных из первого списка?
— Конечно. У меня в кабинете. Сейчас принесу.
— Хорошо. И полицейский рапорт из Аллентауна. Он мне тоже понадобится.
— Вы на этом категорически настаиваете? Его теперь трудно будет раздобыть.
— Что ж, попытаемся, — сказал я.
Он пожал плечами:
— Раз вы так хотите.
Достав блокнот, я открыл его на странице, куда переписал имена из записной книжки, найденной в квартире Риты Касл.
— Как зовут Ритиного дружка, который был у нее до того, как вы с ней познакомились, — спросил я.
— Какого дьявола он вам нужен? Она с ним два года не виделась.
— Я хочу с ним поговорить. Как его имя?
— Квигли. Фамилия — Квигли, а как зовут, не помню.
Я заглянул в блокнот.
— Тед, — сказал я. — Тед Квигли.
Он, нахмурившись, взглянул на меня и на мой блокнот.
— Откуда это у вас?
— Может быть, она с ним и не виделась, — ответил я, — но его адрес и телефон из записной книжки не вычеркнула.
— Правда? — Он наклонил голову и, тряхнув волосами, сказал: — Вам просто попалась ее старая записная книжка.
— Возможно. — Я встал из-за стола. — Скоро вернусь.
— Куда вы?
— Хочу побеседовать с Тедом Квигли.
— Какой в этом смысл?
— Скажу вам, когда вернусь. — Остановившись, я посмотрел на него и добавил: — Пусть это вас не очень обнадеживает, Рембек. Вряд ли Тед Квигли всплыл из прошлого и похитил Риту.
— Тогда зачем он вам нужен?
— Я хочу выяснить, что, по его мнению, она собой представляла. Иногда она меня несколько озадачивает. Он гневно что-то пробормотал и вдруг замер.
— Да, — произнес он совсем другим тоном. — Меня она тоже ставила в тупик. Я ее, оказывается, вовсе не знал. Она была совсем не такая, какой представлялась.
— Я скоро вернусь, — пообещал я и переступил порог.
— Погодите, — остановил он меня. — Я позову Роджера.
— На этот раз я обойдусь без Керригана.
— Но…
— Он наблюдает за мной, когда я беседую с людьми из корпорации. Тед Квигли к корпорации не принадлежит. — Вспомнив еще кое-что, я снова остановился и спросил:
— Кстати, а где вы познакомились с Ритой Касл?
— На генеральной репетиции. Рита поначалу в ней участвовала.
— Там не осталось каких-нибудь неизвестных мне связей?
— Нет. Я не стал финансировать постановку спектакля, Рита в нем не захотела играть. Я слышал, пьеса приказала долго жить.
— Ладно. Я скоро вернусь.
Я был уже у двери, когда он окликнул меня:
— Мистер Тобин!
Я обернулся.
— Потом расскажете мне, что вам поведает Квигли, хорошо? — попросил он. — Какой она, по его мнению, была?