Мы с Полом вошли внутрь. Справа тянулась длинная стойка, слева стояли столики. На высокой полке - цветной телевизор. Шел матч между "Сокс" и "Милуоки". Я забрался на высокий табурет и указал Полу на соседний. К нам подошел белобрысый бармен с татуировками на обеих руках.
- Вообще-то детям не положено торчать около стойки, - сказал он.
- Он не ребенок, просто карлик, - ответил я. - И хочет выпить кока-колы. А мне плесни-ка пивка.
Бармен пожал плечами, налил кока-колы из большой литровой бутылки, потом нацедил мне порцию пива из медного крана и поставил перед нами стаканы.
- Конечно, мне все равно, - вяло протянул он. - Но существует закон, вы же понимаете.
Я выложил на стойку пятидолларовую бумажку и сказал:
- Нужен Бадди Хартман.
- Не знаю такого, - покачал головой бармен.
- Да знаешь. Он вечно тут сшивается. У тебя да еще у Фаррелла на Разекфорд-авеню.
- Ну и что?
- Я хочу подсунуть ему кое-какую работенку. - Не сводя глаз с бармена, я вынул еще одну пятидолларовую бумажку и положил рядом с первой. Я видел, как точно так же делал один знаменитый сыщик в каком-то фильме. Бармен взял одну пятерку, отсчитал сдачу и бросил на стойку.
- Бадди раньше трех не появляется, - сказал он. - Спит поздно. А потом приходит сюда есть бутерброды с сыром.
Было двадцать пять минут третьего.
- Мы подождем, - бросил я.
- Как хотите, только пацану нечего делать за стойкой. Может лучше перейдете за столик?
Я кивнул и вместе с Полом перебрался за стол в глубине бара. Сдача осталась на стойке. Бармен немного поколебался, потом сгреб деньги и сунул в карман.
Я уставился в телевизор. Пол внимательно рассматривал зал, не проявляя ни малейшего интереса к матчу.
Без десяти три в бар вошел Бадди Хартман. Во рту дымилась сигарета. В руке была свернута трубочкой газета. Он уселся за стойку.
- Тут один парень тебя ищет, - сообщил бармен. - Говорит, по какому-то делу.
- О'кей, - кивнул Хартман. - Сделай-ка мне бутерброд с яйцом и одно пиво, хорошо, Берни?
Он повернулся и, прищурившись от сигаретного дыма, небрежно глянул в мою сторону. Я приветливо махнул рукой. Хартман узнал меня, быстро сполз с табурета и направился к выходу.
- Пошли, - бросил я Полу и выскочил на улицу.
Хартман бежал через дорогу, удирая в сторону Мейн-стрит.
- Смотри за машинами, - сказал я Полу и рванул через улицу.
Пол держался следом. Мы оба бежали легко и свободно. К этому времени наши ежедневные пробежки составляли восемь-десять километров. Я был уверен, что Бадди не уйдет. Он несся в сторону готической церкви, напрягаясь изо всех сил. Нет, так он долго не продержится.
Он и не продержался. Я настиг его у ступенек церкви. Пол не отстал ни на шаг. Я схватил Бадди за воротник и со всего маху ударил лицом в стену церкви. Быстро обыскал. Нет, если оружие и есть, то спрятано где-то очень глубоко. Бадди жадно ловил ртом воздух. Я отпустил его. Он повернулся, закашлялся и сплюнул. Грудь тяжело вздымалась.
- Отличная форма, Бад, - улыбнулся я. - Приятно встретить человека, который так следит за собой.
Бадди снова сплюнул.
- Что тебе надо? - выдохнул он.
- Да вот, Бад, хочу потренироваться с тобой немного. Узнать секреты твоей великолепной физической формы.
Бадди сунул в рот сигарету и закурил. Сделал затяжку, закашлялся, снова затянулся.
- Ладно, парень, кончай хреновину пороть. Что надо?
Он стоял в углу между стеной и лестницей церкви. Я специально загнал его туда, чтобы он не смог убежать. Бадди затравленно шарил глазами по улице.
- Я хочу выяснить, откуда ты знаешь Мэла Джакомина, - сказал я.
- Кого?
Я ударил его левой в лицо. Сигарета выскочила изо рта и, разбрасывая искры, покатилась по тротуару.
- Ну ты, кончай, - заскулил он.
- Так откуда ты знаешь Мэла Джакомина?
- Просто знакомый.
Я ударил его правой. Его голова дернулась, и он ударился затылком о стену.
- Кончай, ты что пристал, - снова заскулил Бадди.
- Откуда ты знаешь Мэла Джакомина?
- Это друг одного моего приятеля?
- Какого приятеля?
Бадди замотал головой.
- Смотри, я уже сжимаю кулак, - пригрозил я.
- Не могу сказать. Он мне потом башку оторвет.
Я ударил его левой под ребро. Бадди хрюкнул и согнулся пополам.
- Он позже, а я - сейчас, - сказал я. - Так чей он друг?