Отец, удовлетворенный, с благодарностью посмотрел на сына. Ему и в самом деле не хотелось ссориться в такой торжественный день.
Отец и сын сели за стол. Бобби крутил в руках потушенный окурок, не зная, куда его пристроить. Отец с важным видом сидел рядом и вещал:
-Похороны - это всегда ужасно, ты слышишь меня, Бобби?
Бобби повернулся к отцу.
-Так вот, похороны - это ужасная вещь. Мне приходилось бывать на многих, может быть даже, на слишком многих. Да ты не слушаешь меня, Роберт!
-Отец, я слушаю тебя внимательно, я всегда вслушиваюсь в твои слова и нахожу в них много полезного.
-Так вот, на войне люди умирают очень часто и как правило, очень молодыми, обычно такими, как ты.
-Да, совершенно верно, - сказал Бобби, - Лора тоже умерла, и тоже очень рано, совсем такой, как я.
-И у нас, Роберт, есть ответственность перед умершими. Ответственность, - отец наставительно поднял вверх палец, - это один из столпов нашего общества.
Роберт щелкал затвором зажигалки и желтоватый язычок пламени то вспыхивал, то угасал. Это начало раздражать отца. Он взял и отнял у сына зажигалку.
-Тебе, Роберт, она не понадобится, потому что ты бросаешь курить.
-Отец, лучше верни зажигалку мне. Это будет унизительно, если ты заставишь бросить меня. Лучше я брошу сам курить.
Отец заколебался. И тогда Бобби выложил козырную карту:
-К тому же, это подарок Лоры.
Отец неохотно пододвинул зажигалку по столу к сыну. Тот сжал ее в кулаке.
-Твои поступки, сын, должны быть направлены на то, чтобы увеличить количество добра в мире. И вот тогда, когда каждый будет вести себя так, чтобы приумножать добро, а не зло, мир станет светлым и прекрасным.
Отец вскинул голову и посмотрел на идеально чистый выбеленный потолок.
-А что такое добро? Ты-то хоть знаешь, отец? - спросил Роберт.
-Добро очень важно для тех, кто уже находится в земле. Это нужно для умерших, Роберт. Не столько для живых, сколько для умерших.
-Добро для умерших? - удивился Роберт.
-Разве я сказал для умерших? - переспросил отец.
-Да.
-Конечно, добро нужно живым, умершим уже все равно.
-Ты считаешь, отец, что у меня нет силы воли? Что я не могу бросить курить? - сказал Роберт, поставил на стол зажигалку, щелкнул затвором.
Взвился вверх желтый язычок пламени. Роберт отдернул рукав пиджака и завел ладонь, остановив ее прямо над пульсирующим язычком пламени.
-Я понимаю, как тебе больно, - непонятно было, говорит ли отец о боли от огня или о боли от потери Лоры, - но ты научишься терять близких, научишься переживать боль. И тогда ты станешь настоящим человеком. Ведь умение переносить боль, невзгоды и несчастья отличают человека от животного. Животные не замечают смерти, продолжал свою спорную мысль отец. - Я понимаю, Роберт, что сейчас тебе не хочется начинать со мной серьезный настоящий разговор об умных вещах. У нас снова с тобой в разговоре наступил пат. Как в шахматах. Но все-таки, Роберт, это неважно, когда начать такой разговор. Он никогда не сможет кончиться. Об этом можно говорить вечно.
Роберт пропускал слова отца мимо ушей. Все его мысли и изречения были давно знакомы Роберту. Он сосредоточенно держал руку над огнем, морщась от боли.
-Я обязан, Роберт, привить тебе определенную мудрость. Это иногда единственное в жизни, что ты можешь сделать для другого человека. Ведь деньги можно израсходовать и только мудрость всегда остается вместе с тобой. Ты делишься ею с другими и, в то же время, оставляешь себе.
Роберт, наконец, отдернул руку от огонька и закрыл крышку зажигалки.
-Главное, Роберт, - продолжал отец, поглядывая на свои сверкающие орденские планки, - ты, главное, не бойся смерти, потому что там, - он показал рукой в пол, - мы будем все, мы все там будем вместе.
Несмотря на то, что мистер Таундеш показывал в пол, его глаза были вознесены к потолку.
-Не бояться смерти? - удивился Роберт, - я не совсем понимаю тебя, отец.
-Да не смерти не бояться, ты боишься похорон, а их нужно пережить, перенести и тогда ты сможешь не бояться смерти.
-Я не боюсь этих чертовых похорон! - почти выкрикнул Роберт. Ты что, отец, думаешь, я боюсь этих чертовых похорон? Думаешь, из-за этого я нервничаю? Да я просто жду не дождусь, когда они начнутся, я там все переверну на этих похоронах, я им всем покажу... я отомщу за смерть Лоры.
Мистер Таундеш немного опешил. Никогда раньше сын не позволял себе кричать в его присутствии.
Но доспорить отцу и сыну о смысле жизни, о небе и преисподней не дало появление миссис Таундеш. Она с удивлением смотрела на Бобби, который прямо-таки весь раскраснелся от крика, и на опешившего отца. Она никогда не видела, чтобы ее муж боялся сына.
-Послушайте, что произошло? - недоуменно спросила она.
Отец и сын переглянулись.
-Послушайте, почему вы ссоритесь? Ведь уже пора идти на похороны.
-Да мы и не ссорились, - сказал Бобби, - правда ведь, отец?
-Нет, мы просто разговаривали, - сказал мистер Таундеш. - Но я думаю, что перед тем, как идти на похороны, нам нужно всем прийти к согласию, и лучший способ для этого - всем вместе помолиться.
Они все втроем, одетые в черное, опустились перед домашним алтарем. Прямо над ними от серебряного распятия расходились в сторону пластиковые пальмовые ветви. На низком столике стояли в серебряных подсвечниках зажженные свечи.
Мистер Таундеш в этот раз шептал молитву про себя, хотя обычно он громко говорил ее вслух. Но сейчас ему казались неуместными громкие слова, обращенные к богу, и он проговаривал их шепотом, про себя.
Шепотом молилась и мать. А Роберт только делал вид, что молится. Он беззвучно шевелил губами, повторяя про себя проклятья, обращенные к Джозефу. Ведь он решил отомстить ему, он ненавидел этого мотоциклиста, который так нагло увел у него девушку.
Ведь это был не просто парень - Бобби был капитаном футбольной команды школы - неотразимый красавец, на которого вешались все девушки в их классе. А тут какой-то малоразговорчивый непривлекательный Джозеф, у которого только и есть, что мотоцикл, нет отца и неизвестно, чем занимается его мать.
Глава 16
Почему агент Дэйл Купер так ненавидит розовых фламинго и любит диких уток. - Разговор с Лео Джонсоном, он не так законопослушен, как хочет казаться. - Дэйл Купер рассуждает о снах и других тонких материях. - Сообщение Дэйлу Куперу из потусторонних сфер, во всяком случае, он так считает: однорукий мужчина, красный карлик, прекрасная женщина. - Толстая папка Альберта Розенфельда, в которой много интересного. - Мыло на шее Лоры, фишка в желудке. - Размолвка двух сотрудников ФБР, из-за того они имеют разные мнения. - Дэйл Купер мечтает о недвижимости. - В который раз Эд и одноглазая Надин беседуют о занавесках. - Секрет конструкции бесшумного карниза.
За час до похорон шериф Гарри Трумен и специальный агент ФБР Дэйл Купер остановили полицейский форд у дома Лео Джонсона. Они неторопливо вышли из машины и негромко переговариваясь между собой двинулись к дому.
Специальный агент Купер все не переставал восхищаться окрестными пейзажами. Сейчас его внимание привлекли дикие утки, которые плавали у самого берега озера.