— А что за люди, которые охраняли его?
— Я уже перечислила их, но если вы настаиваете, то я еще раз назову имена. Сэм Берроу, шофер-негр, муж Мары. Садовник Гарвин Грент, бывший полицейский, и две подозрительные личности, которые, как мне кажется, были друзьями Джорджа.
— Друзьями, говорите? А может, вы вспомните их имена?
— Имен я не знаю, а вот клички у них были: одного звали Красавчик Китаеза. Странная кличка, не правда ли?
Я кивнул головой в знак согласия. Эту кличку я уже где-то слышал.
— Другого звали Вилли Шутник, и мне кажется, что он был очень привязан к Красавчику Китаезе. Они также были в отличных отношениях с Джорджем. Однажды я у него спросила, почему он окружил себя такими людьми, но он дал уклончивый ответ. Когда же я стала настаивать, то он объяснил, что они оба специалисты высокого класса в азартных играх. Говоря другими словами, — мошенники, но кроме всего прочего, это были очень решительные люди, и они могли легко справиться с возложенными на них заботами — защищать Джорджа.
— Все время вы толкуете о защите Джорджа. Это очень странно. Я знал его как храброго человека…
— В последнее время он был осторожным. Эта осторожность в сочетании с его впечатлительностью…
— Что ж, вы знали его лучше. Но поймите и меня: Джордж отправил мне письмо с просьбой о помощи. Мне не удалось спасти ему жизнь, но, может быть, мне удастся отомстить за его смерть!
— Это делает вам честь, Ник!
Мы оба замолчали. Неожиданно Грация взяла мою руку и прошептала:
— Забудьте то, что я вам сказала, по крайней мере, сейчас. Мне нужно, чтобы кто-нибудь находился рядом, чтобы я слышала человеческий голос.
— А разве Мара не может вам помочь в этом?
— Мара? Вообще-то она очень милая женщина, но не слишком разговорчивая. Кроме того, она уходит домой по вечерам, она расстроена исчезновением мужа.
— А где живет Сэм Берроу?
— Он и Мара занимали домик, стоящий в моем саду. Садовник Гервинт Грант проживал там же.
— А вы не могли бы описать этого Гранта?
— Это молодой человек с холодными светлыми глазами и гривой длинных волос. Блондин. Разговаривает редко. Я всегда со страхом смотрела на его руки. Он был рубщиком леса в Небраске.
— А вы не знаете, куда они могли все спрятаться?
— Дайте-ка мне подумать… — Грация наморщила лобик, прикусила палец.
— Ах, да, сейчас вспомнила… Гервинт Грант время от времени уезжал в одно место на Самсет-бульваре. Не знаю, почему он туда ездил, но однажды я слышала, как он назначил там свидание одной девушке. Он сказал ей: «Встретимся в моей берлоге на Самсет-бульваре!».
— Ну, хорошо, — сказал я, вставая. — Я сейчас загляну туда. Надеюсь, вы знаете номер?
— Мне кажется, 426. Но вряди ли вы ошибетесь, так как там один такой дом бело-зеленого цвета.
— Хорошо, спасибо. Я ухожу, но вы не открывайте никому.
— Почему? Вы думаете, что кто-нибудь попытается меня убить?
— Все может быть. Не хочу вас пугать, Грация, но не забывайте и того, что произошло с вашим мужем.
— Я не хочу оставаться одна. Я хочу пойти с вами.
Я ощутил волну нежности к ней, мне захотелось обнять ее, прижать… без какого-либо намека. Лишь бы дать ей почувствовать, что она может рассчитывать на меня и что с этого момента я отвечаю за ее жизнь.
Дом на Самсет-бульваре, несмотря на веселый цвет и замысловатую архитектуру, таил в себе что-то мрачное. По крайней мере, таким он мне показался, пока я рассматривал его, сидя за рулем машины. Грация сидела рядом со мной, ожидая, какое я приму решение.
— Подождите меня здесь! — сказал я ей, вылезая из машины.
— Нет, нет, Ник! Я тоже пойду с вами! Пусть даже я покажусь вам трусихой, но мне не хочется умирать. Да, мне хочется жить, хотя бы для того, чтобы узнать, кто убил моего мужа. Я вам сказала сразу, не лицемеря, что не любила Джорджа, но это отнюдь не означает, что я отношусь безразлично к его смерти…
Она мгновенно задумалась, а затем повернулась ко мне и спросила:
— Но если убийце удалось добраться до Джорджа, то он наверняка сможет добраться и до меня! Как вы полагаете?
— Я уже думал над этим и считаю, что покушение и убийство с самого начала направлены против Джорджа, и в расчеты убийцы вы не входите. Зачем ему вас убивать?
Она задумалась, а потом сказала:
— Я уже говорила, что не знаю. Может быть, это убийство связано каким-то образом с прошлым Джорджа?
— С прошлым? Этого тоже нельзя исключить! Вендетта? Но за что? У вас не возникает никаких идей?
— Нет! Но если мне что-нибудь придет в голову, я вам скажу.
— Вот и прекрасно, — сказал я. — А сейчас пойдем…
Дверь открыла высокая девушка, судя по всему, метиска. На ней было плотно облегающее платье из льна. Она вопросительно посмотрела на меня.
— Мы ищем Гервина, — сказал я.
— А кто вы такие и зачем он вам?
— Я это хотел бы сказать ему сам, если вы не возражаете?
— Его нет… Приходите тогда…
Я не дал ей закончить фразу и оттолкнул от двери. Она открыла рот, чтобы запротестовать, но, заметив мой взгляд, сразу осеклась. Грация вошла следом за мной. Никаких следов пребывания Гервина я не обнаружил. Девица, открывшая нам дверь, заявила:
— Если вы не из полиции и у вас нет ордера на обыск, то вы за это заплатите.
— А кто ты такая, что корчишь из себя хозяйку?
— Я — жена Гервина. Меня зовут Лиза Гордон.
— А я и не знала, что у Гервина есть жена, — заметила Грация, глядя на нее с недоверием.
Та обернулась к нам и вызывающе спросила:
— А вы, кто, собственно, будете?
— Меня зовут Грация Калливуд, и Гервин работает у меня.
— А, теперь все понятно. Тебе понадобился Грант, чтобы не спать одной в постели?
— Что вы этим хотите сказать? — спросила Грация холодным тоном.
— То, что уже сказала. Мне Гервин говорил, что, помимо работы в саду, ты требовала, чтобы он работал в твоей постели. Разве не так?
На мгновение мне показалось, что Грация сейчас бросится на нее. Сжав кулаки, она смотрела на Лизу с ненавистью.
— Надеюсь, что вы все-таки объясните миссис Калливуд, в чем все-таки дело! — вмешался я.
— А кто вас просит вмешиваться не в свои дела? Вы что, нанялись защищать проституток? — накинулась на меня Лиза.
Грация подняла руку, чтобы влепить ей пощечину, но в это время со стороны сада раздался жуткий крик. Уже через мгновение я мчался к тому месту с кольтом в руке. В саду, окружавшем дом, лежала высокая светловолосая девушка. Она была в бикини, и ее прекрасное тело содрогалось в предсмертных судорогах.
Я наклонился над ней, чтобы хоть чем-нибудь помочь ей, но она уже, видимо, была мертва, получив фатальную инъекцию кураре. Ее тело чернело на глазах. За моей спиной послышались шаги. Я повернулся и увидел Грацию, глаза которой были полны ужаса.
— Быстрее! Нужно позвонить в полицию! Нужно задержать этого сумасшедшего убийцу!
Я схватил Грацию за руку. Вбежав в дом, мы увидели, что Лиза Гордон, жена Гранта, исчезла.
Лейтенант Мэрфи смотрел на нас, сидя на столе и покачивая ногой. Ему было лет сорок, очень представительный на вид, с недобрым взглядом, как у всех людей, работавших в полиции.
— Странно, что Джордж Калливуд позвал частного детектива из Нью-Йорка.
— Вы мне это уже говорили, лейтенант. А я вам объяснил, что мы с Джорджем были друзьями. Что вместе воевали.
— Да, да, помню. И вы никогда не знали раньше девушку, которая была убита в саду?
— Я уже говорил, что не знал. Я разговаривал с Лизой Гордон, со мной, кстати, была и миссис Калливуд. Вдруг я услышал крик и побежал в сад…
Лейтенант примчался на место преступления десять минут спустя. С ним приехал судебный врач, а следом прибыли из морга. Дом и сад были заполнены полицией.
— Что вы сможете сказать насчет этой девушки? — спросил меня лейтенант.
— Но я знаю ровно столько же, сколько и вы. Единственное, что я могу добавить, так это то, что ей сделали смертельную дозу кураре.
— Вам не кажется это очень странным? Женщина убита кураре. Мы что, живем в районе Амазонки, среди индейцев, охотниками за скальпами?
— Но тем же способом пытались убить и меня! — сказал я. — Но меня спасла только толстая одежда и торопливость женщины, которая собиралась убить меня.
— Женщины? — переспросил лейтенант, глядя на меня с недоверием.
— Это было что-то вроде: добро пожаловать в наш прекрасный Лос-Анджелес.
— У вас в Нью-Йорке дела тоже обстояли не самым лучшим образом! — холодно заметил Мэрфи.
— Я приехал сюда не в качестве члена Всемирной организации породненных городов, чтобы сделать Нью-Йорк и Лос-Анджелес городами-побратимами, а потому, что меня позвал друг, попавший в беду.
— Да, вы там в Нью-Йорке все проходимцы! Но оставим это и поговорим лично о вас, — сказал Мэрфи. — О женщине, пытавшейся убить вас.
— Это может подтвердить медперсонал госпиталя, куда меня отвезли после покушения. Моя кожа начала чернеть, как почернела эта девушка. Все, вплоть до санитаров были удивлены, что я остался жив. Я повторяю, что игла должна была проткнуть пиджак, жилет и рубашку.
— Очень может быть, — сухо заметил Мэрфи, — а теперь расскажите о женщине.
— Увы, ничего не знаю. У нее, правда, были очень красивые ноги, остальное… Ах, да, чуть не забыл! На ней был голубой парик. Ну, и потом, насколько я могу судить, она была достаточно высокой.
— Это описание подходит к миллионам американок!
— Именно поэтому я и сказал, что не могу ничего рассказать.
— Но вы уверены, что это именно женщина пыталась убить вас?
— Почти на сто процентов!
Лейтенант Мэрфи смотрел на меня, слушая мой рассказ, и все так же покачивал ногой. Несмотря на свой нахальный вид, Тэдди Мэрфи не смог бы мне навредить, даже если бы очень захотел. Ну, а что касается враждебного отношения ко всем частным детективам со стороны полиции, так это не было для меня новостью.
Враждебность проявилась в том, как он смотрел на меня, как задавал вопросы, как он формулировал их. Наконец, когда спрашивать было уже нечего, а отвечать тем более, он заявил:
— Вы пока можете идти! Но мне хотелось бы, чтобы вы оставили письменное описание всего происшедшего, мистер Бакстер.
Я дал ему адрес Грации, так как на этом настаивала она сама. Из этого я сделал вывод, что она хочет, чтобы я остался жить у нее, чтобы в случае чего, смог защитить ее.
— Куда вы собираетесь идти?
— Я сам еще не знаю. Хотелось бы поговорить с Лизой Гордон. Ее исчезновение очень подозрительно. Так вы действительно не знали, что она его жена?
— Нет!
Мы оба замолчали. Из моей головы не выходили оскорбления Лизы в адрес Грации. Особенно мне запомнился тот момент, когда Грация чуть не набросилась на нее. Здесь было что-то не так. Я не мог себе объяснить, почему, но я начал думать, не было ли в словах Лизы… ну, не то, что бы правды, но хотя какого-то правдоподобия. Грация, видимо, догадалась о том, что я думаю, и повернулась ко мне, сказав низким голосом:
— Надеюсь, вы не поверили этой… женщине?
— Это не имеет абсолютно никакого значения, что я думаю, Грация…
Когда мы вернулись на виллу Грации, то я вплотную занялся Марой, черной служанкой. Я попросил Грацию оставить нас одних и начал задавать вопросы так, что в конце концов Мара не выдержала и, глядя на меня с ненавистью, процедила:
— Хорошо! Это Сэм не хотел, чтобы я говорила. Вы найдете его на улице Всех Святых. На этой улице есть гараж. Сэм подрабатывает там, когда у него выкраивается свободная минутка.
— Все понятно. Но почему вы не сказали об этом сразу же, когда я вас спрашивал?
— Сэм пригрозил мне, что если я проболтаюсь о том, что он скрывается, то он меня поколотит!
— Он, что, действительно, бьет вас?
— Вас это абсолютно не касается. Это наше семейное дело.