- Вам повезло, что пришли сегодня, - сказал он. - Завтра я уезжаю в Гисен за своим новым протезом.
Читая эти статьи, я диву давался: ну и оперативно действуют американцы! Но, пожалуй, с некоторыми архивными документами сотрудникам Центра просто повезло. К примеру, войска 7-й армии США по чистой случайности наткнулись на полный архив с характеристиками всех членов нацистской партии, причем не где-нибудь, а на фабрике по вторичной переработке бумаги неподалеку от Мюнхена. Судя по всему, туда их привезли, чтобы уничтожить, но не успели. Руководство Центра приступило к созданию наиболее исчерпывающего архива, с помощью материалов которого можно было бы совершенно точно установить, был ли тот или иной человек нацистом. Наряду с личными делами руководителей нацистской партии, архивные фонды Центра содержали и списки рядовых членов НСРПГ, переписку партии, служебные характеристики сотрудников СС, документы службы контрразведки, данные СС о расовой принадлежности, отчеты о заседаниях Верховного суда нацистской партии и Народного суда и много чего еще, начиная с досье на членов Национал-социалистической учительской организации и кончая бумагами с подробным описанием юности Гитлера.
Когда, покинув библиотеку, я шел к станции метро, в голову пришла мысль: никогда бы не поверил, что нацисты могли быть настолько глупы, что описывали в документах свою деятельность столь исчерпывающе и с компрометирующими подробностями.
Я вышел из метро, как оказалось, на остановку раньше, чем было нужно, на станции в американском секторе, которая по каким-то неведомым мне причинам, похоже не имеющим ничего общего с оккупацией города, называлась "Хижина дяди Тома", и пошел вниз по Аргентинишеалле.
Берлинский Архивный центр располагался на хорошо охраняемой территории в конце Вассеркэферштайг - в вымощенном булыжником тупике. Кругом высокие ветвистые деревья, неподалеку - небольшое озерцо. За проволочным ограждением виднелась череда зданий. К главному двухэтажному корпусу, окрашенному в белый цвет, с зелеными ставнями на окнах, вела взбегающая вверх тропинка. На вид - идиллическое место. Вскоре я вспомнил, что здесь прежде располагался штаб форшунгсамта - нацистского телеграфного и телефонного центра.
Солдат в будке у ворот - громадный негр с редкими зубами подозрительно уставился на меня, когда я остановился перед его контрольно-пропускным пунктом. Вероятно, он привык иметь дело с людьми в автомобилях или с военным транспортом, а не с одиноким прохожим.
- Что тебе нужно, фриц? - спросил он, прихлопывая руками, обтянутыми шерстяными перчатками, и переминаясь с ноги на ногу, чтобы согреться.
- Я был другом капитана Линдена, - сказал я на ломаном английском. Недавно узнал ужасную новость и пришел высказать наше с женой искреннее огорчение. Капитан был так добр к нам, знаете, он даже отдавал нам свой паек. - Я достал из кармана короткую записку, предусмотрительно написанную мною заранее. - Не будете ли вы так добры передать это полковнику Гельму?
Интонация солдата сразу же изменилась.
- Да, конечно, непременно отдам. - Он взял записку и принялся смущенно вертеть ее в руках. - Очень хорошо, что вы не забыли Линдена.
- А это несколько марок на цветы, - сказал я, сокрушенно качая головой. - И визитная карточка. Мы с женой хотели бы сами положить цветы на его могилу, пришли бы на похороны, будь они в Берлине, но полагаем, что родные заберут его тело на родину.
- Да нет, сэр, - сказал часовой. - Похороны состоятся в Вене, утром в эту пятницу. Так пожелала семья: куда меньше хлопот, чем везти тело через океан домой, как я полагаю.
Я пожал плечами:
- Для берлинца Вена так же далеко, как Америка. В наши дни путешествовать нелегко. - Я вздохнул и взглянул на часы. - Ну, мне пора, до дому путь неблизкий. - Повернувшись, чтобы уйти, я застонал и, схватившись за колено, с искаженным лицом опустился на дорогу напротив шлагбаума; моя трость со стуком упала на мостовую. Хитрость удалась: солдат покинул свой пост.
- С вами все в порядке? - спросил он, подбирая трость и помогая мне встать.
- Русская шрапнель. Время от времени она дает о себе знать. Все пройдет через минуту-другую.
- Эй, идите-ка сюда в будку и передохните пару минут. - Негр проводил меня за шлагбаум и, отворив маленькую дверь, пропустил внутрь.
- Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
- Любезно? Да о чем речь, вы же друг капитана Линдена...
Я с трудом сел, потер почти не болевшее колено и спросил:
- А вы хорошо его знали?
- Я? Я же рядовой. Нет, не могу сказать, что хорошо знал его время от времени мне приходилось возить капитана.
Я улыбнулся и покачал головой.
- Пожалуйста, говорите помедленнее. Я плохо знаю английский.
- Я возил его время от времени, - повторил солдат погромче и изобразил руками, будто крутит баранку. - Вы говорите, он отдавал вам свой паек?
- Да, капитан был очень добр.
- Это похоже на Линдена. Он раздавал много пайков. - Солдат помолчал, вспоминая что-то. - Есть тут одна пара, капитан заботился о них прямо как сын. Всегда возил им продукты. Может, вы знаете их: Дрекслеры.
Я вздохнул и задумчиво потер подбородок.
- Это не те ли супруги, что живут в... - я щелкнул пальцами, как будто вспоминал название улицы, вертящееся у меня на языке, - ну, как же это...
- В Штеглице, - сказал он, подсказывая мне. - На Хандьериштрассе.
Я отрицательно покачал головой.
- Нет, я подумал о других. Извините.
- Нет, ничего.
- Полиция, наверное, вас много расспрашивала после убийства капитана Линдена?
- Нет. Они ничего не спрашивали. Ведь того парня, который сделал это, уже поймали.
- Поймали? Отлично. И кто же он?
- Какой-то австриец.
- Но почему он это сделал, неизвестно?
- Кто знает? Наверное, сумасшедший. А как вы познакомились с капитаном?
- В ночном клубе "Веселый остров".
- А, знаю такой. Правда, я там никогда не был. По мне, лучше местечки на Кудам: бар "Ренни" и клуб "Ройяль". А Линден часто ходил в "Веселый остров". У него было много друзей-немцев, и они любили ходить туда.
- Еще бы! Он так хорошо говорил по-немецки.
- Это точно, сэр. Как на своем родном языке.
- Мы с женой удивлялись, почему у него нет невесты, даже предлагали познакомить его с несколькими прекрасными девушками из хороших семей.
Солдат пожал плечами.
- Полагаю, ему было не до того: очень занят, - он хихикнул, - с девицами другого сорта. Он любил тесные контакты.
Через мгновение я понял, что он имеет в виду, говоря о "тесных контактах", - то, чем занимался с моей женой тот, другой американский офицер. Я нажал на колено, как бы испытывая его на прочность, и встал.
- Вам действительно лучше? - участливо спросил солдат.
- Да, благодарю. Вы так любезны.