- Это все равно что класть конец на наковальню.
В кабинете было жарко, и Лотта расстегнула жакет, позволяя Руставели разглядеть большую ложбинку между грудями.
- Допрос, признаюсь, редко бывает таким забавным, - сказал он и, бросив взгляд на свои бумаги, добавил: - У нее красивые сиськи. Такого рода истины я уважаю.
- Полагаю, вам, русским, виднее.
- Ну, не знаю, чего вы хотите добиться этим маленьким представлением, но надеюсь, что ее вы обязательно получите. По-моему, нет приятнее причины, по которой можно решиться на все эти перипетии. У меня лично, признаюсь, ну просто сексуальное заболевание: мой конец опухает каждый раз, когда я вижу женщину.
- Полагаю, это и делает вас абсолютно типичным русским.
Руставели криво улыбнулся:
- Между прочим, вы говорите на слишком хорошем для немца русском, герр Гюнтер.
- Вы тоже, капитан, - для грузина. Откуда вы родом?
- Из Тбилиси.
- Место рождения Сталина?
- Нет, Боже сохрани. Это - несчастье Гори. - Руставели закрыл мое дело. - Ну как, должно быть, достаточно, чтобы произвести на нее впечатление?
- Да, вполне.
- Что мне ей сказать?
- По имеющейся у вас информации, она - шлюха, - объяснил я, - поэтому вы не хотите ее отпускать, но потом позволите мне вас уговорить.
- Ну, кажется, все в порядке, герр Гюнтер, - сказал Руставели, снова переходя на немецкий. - Извините за то, что мы вас задержали. Можете идти.
Взяв из его рук удостоверение личности, я встал и направился к двери.
- А как насчет меня? - простонала Лотта.
Руставели покачал головой:
- Боюсь, вам придется остаться, фрейлейн. Врач из отряда по борьбе с проституцией скоро будет здесь. Он задаст вам несколько вопросов касательно вашей работы в "Ориентале".
- Но я крупье, - запричитала она, - а не шлюха.
- Это не соответствует информации, имеющейся у нас.
- Какой информации?
- Несколько девушек упомянули ваше имя.
- Какие девушки?
- Проститутки, фрейлейн. Возможно, вам придется подвергнуться медицинскому осмотру.
- Медицинскому осмотру? Для чего?
- С целью выявить венерическое заболевание, конечно.
- Венерическое заболевание?
- Капитан Руставели, - вмешался я, перекрывая оскорбленный возглас Лотты. - Позвольте поручиться за эту женщину. Не сказал бы, что знаю ее близко, но достаточно долге, чтобы утверждать совершенно категорически: она не проститутка.
- Ну... - недоверчиво протянул он.
- Разве она похожа на проститутку?
- Откровенно говоря, мне еще предстоит встретить австрийскую девушку, которая не торгует собой. - На минуту он закрыл глаза, а затем покачал головой. - Нет, я не могу идти против протокола. Обвинение серьезное: заразилось много русских.
- Насколько я помню, вход в "Ориентал", где арестовали фрейлейн Хартман, солдатам Красной Армии запрещен. Мне казалось, что ваши люди более склонны посещать "Мулен Руж" на Валфишгассе.
Руставели поджал губы и передернул плечами.
- Это правда. Но тем не менее...
- Послушайте, если нам снова придется встретиться, капитан, мы обсудим возможность возмещения мной Красной Армии любого ущерба, связанного с нарушением протокола. Пока же не удовольствуетесь ли вы моей личной уверенностью в хорошей репутации фрейлейн?
Руставели задумчиво почесал заросший подбородок.
- Ну что ж, - сказал он, - меня убедила ваша уверенность. Но помните, у меня есть ваши адреса. Нам ничего не стоит, если понадобится, арестовать вас вновь.
Он повернулся к Лотте Хартман и сказал ей, что она свободна и может уходить.
- Слава Богу! - выдохнула она и вскочила на ноги.
Руставели кивнул капралу, стоящему на страже по другую сторону грязной стеклянной двери, а когда тот вошел, приказал ему проводить нас до выхода из здания. Засим капитан щелкнул каблуками и извинился за "ошибку", чтобы произвести впечатление не только на Лотту, но и на капрала.
Мы вслед за капралом спустились по парадной лестнице - звук наших шагов отдавался от нарядных карнизов потолка - и прошли через изогнутые дугой стеклянные двери на улицу. Капрал наклонился над мостовой и смачно сплюнул в сточную канаву.
- Ошибка, да? - издал он горький смешок. - Помяните мое слово, меня за все и взгреют.
- Надеюсь, что нет, - попытался успокоить его я, но он пожал плечами, поправляя шапку из овчины, и устало поплелся обратно в штаб-квартиру.
- Полагаю, мне следует вас поблагодарить, - сказала Лотта, поднимая воротник своего жакета.
- Пустяки, - сказал я и пошел по Рингштрассе. Она мгновение поколебалась и побежала за мной.
- Подождите, пожалуйста, - сказала она.
Я остановился и обернулся. В фас ее лицо выглядело даже привлекательнее, чем в профиль: излишняя длина носа казалась менее заметной. И она отнюдь не была холодна. Белински ошибся, приняв цинизм за равнодушие. Я подумал, что она могла соблазнять мужчин, хотя после того, как однажды целый вечер наблюдал за ней в казино, причислил ее к категории тех женщин, которые лишь дразнят близостью, чтобы в конце концов отказать в ней.