- Послушайте, вы так добры, - сказала она, - но "не могли бы вы проводить меня домой? Для порядочной девушки сейчас уже поздно бродить в одиночестве по улицам, а я сомневаюсь, что смогу ночью найти такси.
Пожав плечами, я посмотрел на часы.
- Где вы живете?
- Здесь недалеко. Третий округ, в английском секторе.
- Хорошо, - вздохнул я явно без энтузиазма, - пойдемте.
Мы отправились на восток, вдоль улиц, таких же тихих, как дом третичных францисканцев.
- Никак не пойму, с чего это вы помогли мне, - сказала она, нарушив через какое-то время молчание.
- То же самое, наверное, сказала Персею Андромеда, когда он спас ее от морского чудовища.
- Вы не кажетесь отчаянным героем, герр Гюнтер.
- Вас вводят в заблуждение мои манеры, - отшутился я. - В местном ломбарде у меня заложена обширная коллекция медалей.
- Но вы ведь не из числа сентиментальных людей.
- Почему? Я не чужд сентиментальности. Она хороша в вышивках и на рождественских открытках, но не слишком-то действует на иванов. Или, возможно, вы не заметили.
- О, я все прекрасно видела. Вы виртуозно с ним обошлись. Никогда не думала, что иванов можно подмазывать.
- Надо всего лишь знать нужное место на оси. Капрал, возможно, перепугался бы брать взятку, а майор оказался бы слишком гордым. Не говоря уже о том, что я встречал капитана Руставели раньше, когда он был лейтенантом и на пару со своей подружкой получил порцию триппера. Я достал для них пенициллин, за что он мне очень благодарен.
- Вы не похожи на проходимца Хайни.
- Я не похож на проходимца. Я не похож на героя. Вы что, руководите подбором актеров на студии "Уорнер Бразерс"?
- Хотелось бы, - пробормотала она. - Однако вы сами начали. Именно вы сказали ивану, что я не похожа на шлюху, и в ваших устах это походило на комплимент.
- Я видел вас в "Ориентале" и не заметил, чтобы вы торговали чем-нибудь, кроме невезения. Кстати, надеюсь, вы хорошо играете в карты, ведь подразумевается, что я вернусь и заплачу за вашу свободу. Если, конечно, вы и в самом деле не хотите выпачкаться в цементе.
- Сколько же это будет стоить?
- Пары сотен долларов должно хватить.
- Пара сотен? - Ее слова эхом отозвались на Шварценбергплац.
Мы миновали большой фонтан и перешли на Ренвег. - Где же я возьму столько денег?
- Там же, я думаю, где вы взяли солнечный загар и красивый жакет. Если, конечно, вы не можете пригласить его в клуб и подкинуть ему пару тузов со дна карточного стола.
- Пригласила бы, но не могу.
- Очень плохо.
Какое-то время она молча размышляла.
- Пожалуйста, постарайтесь убедить его взять меньше. Вы, кажется, достаточно хорошо говорите по-русски.
- Возможно, постараюсь, - допустил я.
- Полагаю, ничего хорошего не выйдет, если я пойду в суд и буду защищать свою невиновность, да?
- Судиться с Иванами? - Я засмеялся. - С таким же успехом вы можете взывать к богине Кали.
- Я так и думала.
Мы прошли один или два переулка и остановились около дома, соседствовавшего с маленьким парком.
- Не хотите зайти выпить? - Она поискала ключ в сумочке. - Уж я-то непременно выпила бы.
- Я бы и коврик смог высосать, - сказал я и поднялся вслед за ней наверх, в уютную, заставленную мебелью квартиру.
Лотта Хартман, надо признать, была привлекательной. На некоторых женщин смотришь и гадаешь, как долго тебе удастся с ними пробыть. Обычно чем красивее девушка, тем меньше тебе дается времени. Это и понятно: по-настоящему привлекательной женщине приходится удовлетворять множество подобных желаний. Лотта была из тех девушек, которых можно уговорить провести вместе пять горячих раскованных минут. Всего пять минут, когда она позволяет тебе и твоему воображению делать с ней все, что захочется. Не так уж много, как вы, вероятно, подумали. На самом деле оказалось, что она готова уделить мне куда больше времени, возможно, даже целый час. Но я устал как собака, а может, выпил слишком много ее отличного виски, чтобы обратить внимание на то, как она кусает нижнюю губу и смотрит на меня сквозь свои паучьи ресницы. Предполагалось, по-видимому, что я буду тихо лежать на кровати, положив морду на ее потрясающие выпуклые колени и позволив ей трепать мои большие свисающие уши, однако все кончилось тем, что я просто уснул на софе.
Глава 22
Проснувшись утром, я нацарапал свой адрес и номер телефона на клочке бумаги и, оставив Лотту спящей в постели, на такси вернулся к себе в пансион. Там я умылся, переоделся и на славу позавтракал. Телефонный звонок застал меня за чтением утреннего выпуска "Винер цайтунг".
Мужской голос с едва заметным венским акцентом поинтересовался, говорит ли он с герром Бернхардом Понтером. Услышав утвердительный ответ, мужчина сказал:
- Я друг фрейлейн Хартман. По ее словам, вы были очень добры и помогли ей вчера выкрутиться из неприятного положения.
- Она еще не совсем выкрутилась, - заметил я.
- Да, конечно. Я надеюсь, мы могли бы встретиться и обсудить это дело. Фрейлейн Хартман упомянула о двухстах долларах для этого русского капитана и о вашей готовности выступить в качестве посредника.
- Полагаю, я мог бы это сделать.
- В таком случае я хотел бы дать вам деньги для этого мерзавца и поблагодарить вас персонально.
Я был уверен, что это Кениг, но промолчал, чтобы не создалось впечатления, будто я жажду с ним познакомиться.
- Вы меня слышите?
- Где вы предлагаете встретиться? - неохотно спросил я.
- Вы знаете "Амалиенбад", на Ройманплац?
- Найду.
- Может быть, через час? В турецких банях?